— Наш поцелуй произвел на меня неизгладимое впечатление. Все это время я не переставал надеяться.
Дэни было радостно это слышать. Она забрала у него из рук упаковку и достала презерватив.
— Может, тебе помочь? — заботливо поинтересовался Трэвис.
— Я прекрасно справлюсь сама, — нежно засмеялась Дэни.
Уже в следующее мгновение Трэвис сумел убедиться в этом на собственном опыте. Ласковые умелые движения Дэни сорвали глубокий стон наслаждения с его губ. Закончив волнующий подготовительный момент, Дэни неожиданным движением прижала его плечи к кровати и в одно движение оказалась сверху. К чести Трэвиса надо сказать, что он и не сопротивлялся. Напротив, по счастливому выражению его лица было понятно, какое наслаждение доставляет ему инициатива Дэни.
Дэни медленно впустила его в себя, позволив обоим в полной мере насладиться тесным контактом возбужденных тел. Потом замерла, стараясь насколько возможно продлить первое ощущение. И начала движение. Сначала медленно, потом все убыстряя темп, доводя их обоих почти до сумасшествия. В момент, когда оба были близки к финишу, Трэвис приподнялся, заставил перекатиться на спину и снова погрузился в нее, не отрывая взгляда от бездонных глаз. Они подошли к пику наслаждения одновременно. Когда судорога страсти свела тело, Трэвис выкрикнул ее имя, а потом прижался лбом к ее щеке. Они лежали так некоторое время, пока не успокоился бешеный стук сердец.
Позже, положив голову на плечо Трэва и глядя в темноту широко открытыми глазами, Дэни подумала, что никогда раньше ей не доводилось переживать такого взрыва страсти и такого полного наслаждения. То, что произошло между ними, нельзя назвать просто сексом. Это было нечто большее, слияние не только тел, но и душ. Трэвис словно читал ее мысли и желания. Ни с кем она не испытывала ничего подобного. И вряд ли испытает в будущем. Одно она знала совершенно точно — сегодняшней ночи суждено навсегда остаться в памяти.
Дэни чуточку приоткрыла глаза, изо всех сил пытаясь не позволить яркому солнечному свету разрушить очарование прошедшей ночи. Постепенно она поняла, что с пробуждением ничего не изменилось. Или почти ничего. Трэвис по-прежнему спал рядом, перекинув сильную ногу поперек ее бедра.
Внезапно у нее промелькнула странная, почти детская в своей наивности мысль. А что, если замереть, не двигаться и не открывать глаз? Может, тогда удастся остановить время и навсегда сохранить волшебный момент. И чувство счастья и покоя уже не покинет ее. Чувство, не только не испытанное раньше, но прежде просто недоступное пониманию.
— Я читаю твои мысли, — пробормотал Трэвис. Он сонно потянулся и чмокнул ее в спину. — Сегодня утром ты думаешь особенно громко.
— Ну-ка, скажи, что ты услышал, — поддразнила Дэни, поворачиваясь к нему лицом. — Сейчас я вообще не в состоянии думать.
Это была неправда. Именно сейчас она думала, каким красивым он выглядит в момент пробуждения. Сразу после сна это мало кому удается, и Дэни знала за собой подобный недостаток. Но Трэвис как будто сошел с рекламного плаката: широкий разворот плеч, ясный взгляд и ослепительная улыбка. С такой внешностью можно продать что угодно.
— Это хорошо, — прищурился Трэвис, проводя рукой вдоль ее обнаженного тела. — Вредно много размышлять после ночи великолепного секса. Чтобы наслаждение нескольких прошедших часов не казалось иллюзией, утром надо первым делом закрепить достигнутые результаты.
Дэни улыбнулась, радуясь, что их впечатления сходятся. Под его умелыми пальцами вновь вспыхнуло и начало разгораться пламя страсти.
— Ты уверен, что результаты следует закреплять именно таким образом? Может, есть другие способы?
— Это единственно верный путь, — Трэвис склонился над ней и потерся подбородком о ее щеку. — Мы должны немедленно доказать друг другу, что прошедшая ночь не была совместной эротической фантазией.
Быстрыми теплыми поцелуями он начал головокружительный спуск вдоль ее шеи. Пока он поочередно ласкал ее грудь, Дэни еще пыталась слабо возражать. Но когда его губы скользнули по бархатному животу, Дэни совершенно потеряла способность рассуждать.
Трэвис окинул номер внимательным взглядом, стараясь убедиться, не забыли ли они какую-нибудь мелочь, но комната казалась девственно чистой. Поистине, Дэни проявила чудеса аккуратности.
После того как они вместе приняли душ — а на это потребовалось много, очень много времени, — она сочла необходимым застелить постель, собрать весь мусор в корзину и даже сполоснула тарелки.
Трэвис подумал, что теперь ей необходимо расслабиться и немного отдохнуть. Он посмотрел на Дэни. Сейчас она приводила себя в порядок.
— Ты славно прибралась, — начал он.
— Не хочу, чтобы Луиза думала, будто мы грязнули.
Трэвис усмехнулся, пересек комнату и встал у нее за спиной. Рука как бы сама собой потянулась за щеткой и долгими плавными движениями принялась расчесывать роскошные густые волосы Дэни.
— А тем более ты не хочешь давать ей повод убедиться в том, что сегодня ночью мы все-таки последовали ее совету. Я прав?
— Я думаю, после моего визита на кухню в твоей футболке она обо всем догадалась. — Дэни откинула голову и прикрыла от удовольствия глаза. — А кроме того, я не уверена, что все произошедшее вмещается в рамки предварительной подготовки.
— Профессиональное мастерство участников соответствует уровню Олимпийских игр, — голосом спортивного комментатора прогнусавил Трэвис.
Оба рассмеялись. Их взгляды встретились в зеркале. Смех медленно угас. Шутка короткой вспышкой осветила жаркие воспоминания прошедшей ночи. Желание обладать начало подниматься внутри каждого, заставляя взгляды потемнеть. Они не могли и не хотели разрывать эту почти мистическую связь.
И хотя Трэвис едва держался на ногах после томительных часов, на протяжении которых он занимался любовью с Дэни, сейчас он мог думать лишь о том, как страстно хочет ее снова. Будь на ее месте другая, пожалуй, можно было бы даже отнести это явление к разряду патологических. Но это была Дэни, и он не находил в своем влечении ничего удивительного.
— Не знаю, как спросить, — неуверенно начал он. — Хочешь поговорить о том, что произошло вчера между нами? — И сам почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Ну почему он такой глупец! Рядом с ним прекраснейшая на земле женщина, а он одним неосторожным словом, неловким движением может разрушить волшебство только зародившихся отношений. Зачем спрашивать, если она сама не заговаривает об этом. И вообще, разве когда-нибудь раньше его интересовало мнение женщины о той мимолетности, которая волей судьбы случилась между ними?
