— И он уверен, что мы сможем найти именно этого человека для нашего фильма? — сказал Джефф Дармер.
— Астрологи никогда не бывают в чем-то уверены, — тут же сказал Джек Марлин, — потому что все познания астрологов об этой жизни — эфемерны.
— Мой астролог сказал, что существуют некоторые варианты, — сказал Эйб Робинсон.
— Какие варианты? — оживился Джефф Дармер.
— Слушай, Джефф, — сказал ему Эйб Робинсон, — нам с тобой когда-нибудь раньше были нужны эти астрологические прогнозы?
— Эти астрологические прогнозы нам с тобой никогда не были нужны раньше, — ответил ему Джефф Дармер, — просто на этот раз ты почему-то в эти прогнозы очень крепко поверил.
— Я верю в эти прогнозы не больше, чем и всегда, — сказал Эйб Робинсон, — и мы с тобой из всех ситуаций выбирались только с помощью нашей интуиции.
— Это верно, — сказал Джефф Дармер.
Джек Марлин и Люк Беррер с большим интересом их слушали.
— Так вот и сейчас, как и раньше, вся надежда у нас только на нашу интуицию, — сказал Эйб Робинсон, — и как только мы увидим этого чертова блондина на нашей дороге, мы тотчас же почувствуем, что это именно он.
Люк Беррер вздрогнул.
— Это почему именно блондина? — почему-то обиделся Люк Беррер.
— Потому что тебе, как оператору, должно быть известно, — сказал Эйб Робинсон, — что на фоне нашей темноволосой и темноглазой героини будет смотреться только яркий блондин.
— Может, мне это и известно, — сказал Люк Беррер, — но вы должны были спросить об этом меня, ведь это я оператор картины, и только я должен был решать, кто на каком фоне и как будет смотреться.
Эйб Робинсон вздохнул и не стал обострять конфликт дальше. Он и так понимал, что все присутствующие на балконе люди уже давно устали от неопределенности.
— Так вот, — сказал Эйб Робинсон, — как только мы найдем нашего главного героя и почувствуем, что это именно он, то мы еще раз сможем просчитать их совместимость с главной героиней. И есть большая вероятность, что он будет с ней хоть как-то совместим. Но стопроцентная совместимость у нас будет только в том случае, если нам попадется именно Телец первой декады, с Марсом в Близнецах и ретроградным Меркурием. И встретить мы его должны, когда Солнце тоже будет в Близнецах. — Эйб Робинсон немного помолчал. — Так сказал мой астролог, — добавил через некоторое время он.
— А когда у нас Солнце будет в Близнецах? — поинтересовался Джефф Дармер.
— А Солнце у нас уже в Близнецах, — сказал Эйб Робинсон, — и пробудет оно там вплоть до двадцать первого числа. Так что у нас есть еще чуть ли не целых полмесяца в запасе.
— Вот-вот, — радостно сказал Джек Марлин, — сам говоришь, что веришь астрологам не больше, чем раньше, а сам только к их мнению и прислушиваешься.
— Но я же никогда не делал фильм из воздуха, — сказал Эйб Робинсон, — мне приходится учитывать все обстоятельства.
— Да, — вздохнули Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер, — ни сценария, ни главных героев, ни места съемок, ни декораций будущего фильма — красота!
И все откинулись на спинки стульев и попросили секретаршу Эйба Робинсона принести им еще кофе на балкон.
Через пару дней дело все-таки сдвинулось с мертвой точки: Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер определились с местом съемок будущего фильма. Этим местом стал огромнейший особняк в старинном стиле в часе езды от города.
Эйб Робинсон едва услышал, что можно на все лето арендовать этот особняк, тут же закричал, что это именно то, что ему нужно. И киностудия братьев Тернеров тут же кинулась и, пока никто не перехватил, за бешеную сумму арендовала на лето этот особняк.
Затем Эйб Робинсон закрылся на два дня в своем кабинете и все два дня усиленно думал, зачем ему это нужно.
— Может, будем там снимать костюмированный фильм об эпохе Возрождения? — предлагали ему в замочную скважину Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер.
— Все это уже было, — рычал на них из-за двери Эйб Робинсон, как медведь.
— Было, да не все, — говорили ему Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер.
— И это тоже уже было, — рычал Эйб Робинсон.
В конце концов Эйб Робинсон пришел в себя. Он вышел из кабинета голодный и жизнерадостный и сказал, что он, кажется, придумал основу для сценария.
Киностудия братьев Тернеров затаила дыхание.
— Это будет костюмированный фильм, — сказал Эйб Робинсон.
Это никак не сдвигало процесс создания фильма с мертвой точки, а потому все остальные недоуменно застыли, каждый на своем месте. Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер вновь почувствовали себя очень несчастными и одинокими. Дон Тернер снова почувствовал, с какой стороны у него находится сердце, а Боб Тернер, как обычно, так ничего и не почувствовал.
Зато Марк Тимпсон вызывающе громко зааплодировал. Несколько раз он пытался затащить в свой кабинет либо Эйба Робинсона, либо Джеффа Дармера, либо Джека Марлина, либо на худой конец Люка Беррера и прочесть им какие-нибудь свои новые сценарные разработки. Но безрезультатно.
Вся эта хитрая компания увиливала от замечательных предложений Марка Тимпсона. То все это, понимаешь ли, было несвоевременно. То у них уже были какие-то наброски будущего фильма. А то у них чуть ли не был готовый сценарий.
И нате, пожалуйста, ничего у них всех, оказывается, еще нет. А они при таком ужасающем раскладе вещей еще сохраняют веселые лица и непринужденность духа. Марк Тимпсон был счастлив. Он гордо направился в свой кабинет.
Пусть теперь они сами побегают за мной, важно думал он про Эйба Робинсона, Джеффа Дар-мера, Джека Марлина и Люка Беррера. Но пока за Марком Тимпсоном подхалимски протрусили в его кабинет только лишь два его помощника.
— А я ведь с самого начала предупреждал их всех, что они без меня ни черта не справятся, — пожаловался в кабинете Марк Тимпсон двум своим помощникам, кивнув через закрытую дверь в сторону Эйба Робинсона, Джеффа Дармера, Джека Марлина и Люка Беррера.
Два его помощника, подхалимски хихикая и соглашаясь, покивали Марку Тимпсону.
И все же Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер не унывали. И большие грузовые машины потихоньку перевозили всевозможную технику с киностудии братьев Тернеров в шикарный особняк за городом. Ведь еще ни разу не получалось так, что Эйб Робинсон сказал всем, что фильм будет, а фильма вдруг не было бы.
Мы с Камиллой потихоньку сдавали летнюю сессию. После экзамена по истории двоюродные братья Камиллы не дали нам вылезти в окно университета и порадоваться в одиночестве своим положительным отметкам, как это у нас ловко получилось после экзамена по философии.
