уровне понимала, что все было взаправду, и я жду ЕГО звонка.
Первые несколько дней в Москве пролетели как один.
Я закрутилась в круговороте будничных дел: уборка, готовка, стирка, глажка, встречи с подругами, мамой и папой. Параллельно с этим заканчивала заказы, коих на праздничнеы дни осталось совсем немного.
В себя я пришла лишь под вечер четвертого января.
Сидела на кухне за чашкой чая, доедала плитку молочного шоколада и вдруг зацепилась взглядом за календарь на стене.
– Уже четвертое, – произнесла тихо, ощущая, как глаза наполняются слезами. – Наверное, и не позвонит…
В самом деле, что останавливало его все эти дни? Если бы Руслан ушел, оставив после себя записку с номером телефона, я бы набрала ему еще, не успев проснуться. Прямо сонная, не разбирающая цифр на экране телефона и набрала бы!
А он? Не поверю, что так занят. Неужели сложно найти две минуты свободного времени?
Может быть, его оскорбил мой уход? Все-таки это было невежливо. Но ведь мы ни о чем и не договаривались…
– Прекрати искать оправдания, Люда, – с горечью сказала я сама себе. – Он просто не хочет звонить. Новогодние чары рассеялись, и он осознал, что находится в реальности. Где я ему совсем не нужна.
Еще пару дней я ждала, оставляя малюсенький процент вероятности на то, что Руслан действительно занят. А потом и ждать перестала.
Правда ожидание сменилось апатией. Когда стало ясно, что моя мимолетная влюбленность не получила ответа, я загрустила.
Не вылезала из кровати, выходила на связь только с доставкой еды, смотрела глупые сериалы и отказывалась от работы.
За все время приняла только один заказ. Попросили сделать подарочные наборы для знакомства с родителями будущего мужа.
Тогда я посмеялась, но не смогла отказать. Если у меня отношения не сложились, это не значит, что нужно всем жизнь портить! Тем более, что заказ получится на кругленькую сумму.
Вечером седьмого января мне позвонила мама.
– Дочь, жду тебя в гости. Баба Шура приехала, хочет с тобой повидаться.
– Мам, у меня работа, – пробурчала я, заливая мыльный раствор в форму.
– А у бабы Шуры больные колени. И ничего, приехала с внучкой повидаться. Так что давай живо к нам! И тортик к чаю какой-нибудь купи.
Тяжело вздохнув, я сняла с рук резиновые перчатки и поплелась заказывать такси до родительницы.
Баба Шура была мне вовсе никакой не бабушкой. Нужно сказать, что родней она нам вообще не была.
Маминых родителей давно не стала, тёток у нее тоже никогда не было, осталось только баба Шура – подруга её матери из деревни в Подмосковье.
У нее родственники имелись, вот только вспоминали они о ней нечасто, так что мама взяла добродушную старушку под свое крыло. Летом ездила к ней в гости, а зимой приглашала к себе.
Бабу Шуру я, конечно, любила. В детстве она рассказывала мне самые интересные сказки, расчесывала волосы каким-то волшебным гребнем, чтобы те лучше росли. Даже с какими-то мальчишками в деревне пыталась знакомить.
Вышла из такси я уже в начале десятого вечера. Поблагодарила водителя, поправила пальто и с тортом наперевес направилась к подъезду.
– Ох, Людмилка! Ну и вымахала! А я тебя ведь еще малюсенькой помню, – запричитала старушка, стоило мне переступить порог родительского дома.
– Баб Шур, мне двадцать семь лет, и виделись мы с тобой полгода назад. Так что не собирай. У тебя как здоровье? Семьдесят лет скоро, а все не стареешь.
– Что за девка выросла! В детстве ходила тише воды, ниже травы, а сейчас ей палец в рот не клади – руку по локоть откусит, – я посмеялась и тепло обняла старушку.
Мама суетилась на кухне, делая чай, а мы с бабушкой сидели в гостиной и болтали о всякой ерунде.
В деревне мало чего нового происходило, так что некоторые истории я слушала уже на десятый раз. Но слушала внимательно и всегда кивала в знак согласия.
– Ну а ты чего? Жениха так и не нашла?
– Не до женихов мне, – отшутилась я с грустной улыбкой на лице.
– Не дожить мне с тобой до правнуков…
– Так у вас свой недавно родился, – напомнила я, на что женщина только отмахнулась.
– Давай я тебе на любовь погадаю? Сегодня как раз можно. А у меня бабка ведьмой была, так что нагадаю всю правду.
– Нет уж, спасибо, – резко отозвалась я. – Нагадали уже, хватило.
– Ох, батюшки, гляньте на нее! Никак к гадалкам ходила?
Я ничего не ответила. Только печально мотнула головой и уперла взгляд в окрашенную белой краской стену.
– Ну-ка, ну-ка, деточка, пей кофе, – откуда-то из-за фикуса баба Шура достала кофейную чашечку с остывшей темной жидкостью и подала ее мне. – Мама мне твоя заварила, а я ее кофе терпеть не могу. Гадость, а не кофе!
Сопротивляться бабе Шуре не было смысла. Зажмурившись, одним глотком я опустошила чашку и протянула ее обратно.
– Так, посмотрим, что у тебя в жизни делается. Ты не боись, я мамке твоей не скажу! Знаю, что она у тебя Гитлер в юбке, – я посмеялась с прозорливости женщины и вместе с ней с интересом заглянула в чашку. – Ох, обманула бабу Шуру? Жениха у нее нету… А это кто? Темноволосый, чернобровый, на тебя прямо смотрит!
Поразившись словам женщины, я схватила чашку и заглянула прямо внутрь, но ничего кроме темных разводов разглядеть там не смогла.
Баба Шура поняла, что права, забрала чашку у меня из рук и продолжила там что-то разглядывать.
– Не здешний жених. Вон какая дорога от тебя к нему идет! Где ж нашла-то такого?
– В Петербурге, – тихо, чтобы никто не услышал, произнесла я.
– Ишь куда ездила! Хорошо хоть не во Владивосток! Ну-ка, подай бабе Шуре карты, мы с тобой сейчас все про него узнаем, пока мамка твоя не видит.
Я прикрыла дверь в комнату, предварительно посмотрев, чтобы мама была занята, достала из шкафа колоду стареньких карт и протянула ее женщине.
Баба Шура проделала с картами какие-то манипуляции и велела мне взять несколько штук из колоды. Я все делала, как она говорила.
– Ну что нам тут карты рассказали? Жоних завидный, богатый, прямо-таки король. Молодой еще, женат не был. Над ним пусто. Родителей нету?
– Нет, – согласилась я. – Погибли, когда он маленьким был.
– Человек скрытный, но с большим добрым сердцем. Любить тебя значит сильно будет.
– Баб Шур, а мы еще встретимся с ним? – женщина непонимающе посмотрела на меня, потом перевела взгляд на карты.
– А как не встретитесь? Он ведь не пропал никуда. Вон, связь между
