Тони и Виктория устроили мне прекрасную экскурсию по дому. Но хотелось бы узнать, как вы с командой управляетесь со всем этим. Посмотреть уголки и закоулки, о которых они даже и не подумали бы, но которые были бы интересны для постороннего человека вроде меня, вы ведь знаете все секреты дома.
Миссис Хит было трудно убедить.
– Я не уверена.
Бабушка учила никогда не перебивать, но иногда это было необходимо.
– И я хочу увидеть сады, они должны быть замечательными.
– Сады действительно великолепны, – признала экономка.
Бабушка учила: подведи человека к тому, чтобы он согласился с тобой. После этого все пойдет легче. Дедушка только рассмеялся и сказал, что так действуют мошенники, но бабушка пожала плечами и сказала:
– Зато это работает!
– Полагаю, у меня есть немного времени, чтобы показать окрестности.
Она окинула Отэм оценивающим взглядом.
– Заодно познакомлю тебя со старым Гаретом, нашим садовником.
Персонал, с которым они встретились во время экскурсии по дому, явно был удивлен неожиданной новой хозяйкой, даже не британкой. Однако Отэм начала очаровывать их так, как всегда учила бабушка. И похоже, это работало.
Дом был намного больше, чем она могла представить после беглого осмотра. Ей не терпелось попробовать себя на огромной кухне, раскатать тесто для знаменитого бабушкиного яблочного пирога, но она знала, что с этим придется подождать, пока должным образом не завоюет доверие персонала.
«Примерно в то время, когда я уеду».
Из окна одной из гостевых спален миссис Хит указала на другие районы поместья, приносящие доход, которые Виктория, очевидно, показывала Тони. Коттеджи для отдыха, ферма и магазин, кафе, фруктовые сады.
– Вы выращиваете здесь собственные яблоки?!
У нее уже потекли слюнки при мысли о яблочном пироге с фруктами, только что сорванными с дерева, точно таком, какой она готовила у бабушки и дедушки.
– Конечно. А иначе как мы могли бы готовить сидр «Уишклифф». – Миссис Хит одарила ее чем‑то похожим на нежную улыбку. – Теперь идем в сады.
Сады были чудесными. Отэм следовала за миссис Хит по извилистым дорожкам, через арочные проемы в высоких каменных стенах, мимо статуй и солнечных часов.
– Думаю, чтобы увидеть все, здесь придется провести не одну неделю, – заявила она.
– До тех пор, пока ты не соберешься что‑то изменить.
Грубый неодобрительный голос донесся из‑за низкой стены. Отэм ступила на каменный выступ, встала на цыпочки, чтобы опереться о верхнюю часть стены, и улыбнулась бородатому хмурому мужчине, опиравшемуся на садовые вилы. Позади него раскинулся великолепный фруктовый сад с деревьями, на которых уже поспевали тяжелые плоды.
– Гарет, я полагаю? – Отэм улыбнулась своей лучшей, самой очаровательной улыбкой.
Гарет нахмурился еще сильнее.
– А ты – новая леди?
– Да, будем знакомы! Всегда готова помочь.
Теперь он выглядел явно оскорбленным.
– Думаешь, мне нужна твоя помощь?
– Нет, совсем наоборот. Видите ли, у дедушки был маленький фруктовый сад, но он не успел научить меня всему.
Она покачала головой, тихо забавляясь шокированным выражением лица Гарета.
– Нет, вам, мистер Гарет, придется обучить меня всему, что нужно знать.
– Ты хочешь больше узнать о садах?
В голосе Гарета хотя и звучало недоверие, однако при этом прослеживался некий намек на надежду. Если Отэм все правильно оценила, значит, разговоры о садах – одни из его любимых увлечений, как и у дедушки. Она кивнула.
– Полагаю, я справлюсь, – довольно проворчал он.
Отэм просияла.
– Тогда я приду завтра!
Не дав ему возможности возразить, она спрыгнула с камня и повернулась обратно к миссис Хит:
– Куда дальше?
– Мы пойдем и посмотрим на коттеджи для отдыха, – сказала та и, отойдя подальше от сада, добавила: – Ты нашла подход к Гарету.
Отэм пожала плечами:
– Он похож на моего дедушку.
Ужин в тот вечер прошел более непринужденно, чем предыдущий, однако время сна вернуло к проблеме.
– Я могу сегодня переночевать на диване, – предложила Отэм после того, как за ними закрылась дверь спальни.
Тони понял, что она думала об этом всю дорогу до лестницы.
– Не возражаю, – солгал он, – там удобно.
– Нет, это не так. Я сидела на нем, никто не должен спать на этой штуке две ночи подряд.
– Никто вообще не должен спать на этой штуке, – пробормотал Тони.
Оба долго смотрели на диван.
– Знаешь, эта кровать большая. Можно положить в середине подушки, если хочешь спать на ней, – высказалась она.
Чего он действительно хотел, так это свернуться калачиком в этой постели с Отэм в объятиях и вернуться к первой брачной ночи, которую не мог вспомнить. Однако контракт не предусматривал этого.
– Так и сделаем, – резюмировал он.
Даже с подушками посередине кровать куда удобнее дивана. Тем не менее Тони лежал, уставившись в потолок, прислушиваясь к дыханию Отэм по другую сторону подушек. Он осознавал, что не сможет уснуть. Прошлой ночью его тело взяло верх и отключилось на ночь. Сказывались глубокая усталость, смена часовых поясов и последствия похмелья. Зато сегодня мозг под контролем. Да и мысли одолевают разные. Где уж тут заснуть.
Тони ожидал, что ему не дадут покоя заботы о поместье, о Виктории, о продаже Уишклиффа. Сожаления о том, что он не мог вспомнить последний разговор с братом, не сыграл в футбол с Гарри в свой последний приезд. Думал, что Уишклифф, пока не будет продан, лишит его сна. И никак не ожидал, что будет лежать, слушая дыхание жены и гадая, о чем она думает.
– Если вздохнешь еще раз, пока я собираюсь заснуть, просто изобью тебя подушкой, – пригрозила Отэм.
– Извини. – Он снова вздохнул. В основном специально. Как вдруг, впрочем вполне ожидаемо, над подушками появилось лицо Отэм.
– И вообще, о чем ты вздыхаешь? Скучаешь по своему дивану?
– Нет. Я просто… задумался.
– Похоже, это было больно. Мне так жаль.
Он закатил глаза, прежде чем понял, что она этого не видит в полумраке луны через окно.
– Я думал, как странно, что ты помнишь о наших отношениях больше, чем я. Это дает тебе преимущество передо мной.
Отэм плюхнулась обратно на свою сторону матраса. Тони думал, что она промолчит. Как бы ни так!
– Я уже рассказала тебе то, что помню.
– Не все.
– Как мы встретились, как ты лишил меня работы, как мы поженились. Что я пропустила?
– Что случилось после этого. Ты помнишь нашу брачную ночь, а я нет.
Тишина из‑за стены подушек была гнетущей. Она вспоминает? Или ищет подушку потяжелее?
– Я не все помню, – призналась она после долгой паузы.
– Больше, чем я.
Одеяла зашуршали, и лицо Отэм вновь появилось над подушками.
– Что ты хочешь услышать? Что ты был хорош, даже
