чем Куинн уехала.
Возможно, он подсознательно сам устроил ей проверку. Она утверждала, что другого раза не будет, и он потом намеренно не давал о себе знать, убежденный в том, что она либо напишет сообщение, либо позвонит. Он был нарасхват — как же, богатый холостяк, — но это, судя по всему, не произвело на нее никакого впечатления.
Надо быть честным с самим собой: ее молчание задело его самолюбие. Мика приехал на день рождения Иден, и, когда все собрались вокруг торта с горящими свечами, Куинн наклонилась к нему и спросила:
«Хочешь, я сегодня приду к тебе?»
«Да». — Остаток вечера он провел в приятном предвкушении.
В следующий раз был день рождения матери, потом канун Нового года, еще один день рождения — он уже не помнит, чей именно. Они даже ухитрились переспать после похорон отца Иден. К тому моменту они уже приобрели богатый опыт: умели быстро раздеваться и использовать для соития различные предметы мебели.
Когда Иден праздновала свою помолвку с Хантером, Мика приехал в Торонто. Его удивило, что за семейным столом нет Куинн. Иден объяснила, что та занята своей научной работой.
Куинн прислала ему сообщение ближе к ночи.
«Выпьем по стаканчику перед сном? Мне надо отвлечься от книг».
Она пробыла в его гостиничном номере всего час, но что это был за час! Они практически не разговаривали, наслаждаясь друг другом. Она ушла, оставив его с ощущением, что он побывал в сладчайшем сне.
Мика знал, что грядет свадьба Иден, и ему не терпелось увидеться с Куинн. На репетиции они ускользнуть не смогли, так как Куинн надо было постоянно находиться рядом с невестой. Он стоял в стороне, наблюдая, как шаферы и даже работники винодельни поглядывают на нее. Ему хотелось расшвырять этих мужчин, однако он держал себя в руках, так как она не удостаивала их внимания и лишь скользила по ним взглядом.
Потому что она ждала его. Мика не знал, откуда это знает, но знал, что дело обстоит именно так.
Уединиться они смогли только в гостиничном номере в Ниагара-Фоллз. Секс, как всегда, был ошеломительным, однако ему мешали мысли о сестре, сбежавшей с Реми.
— Синьор? — В палату заглянула медсестра. — Доктор просил передать вам, что все прошло хорошо. Ее переведут в палату примерно через час.
— Спасибо. — Мика достал телефон и отправил сообщение Иден. Его удивляло то, что сестра до сих пор ничего ему не ответила. Может, она заблокировала его?
Он стал набирать номер матери, но тут на телефон поступил видеовызов.
Иден.
Первым его порывом было нажать на отбой — он до сих пор не мог смириться с тем, что единоутробная сестра вышла за этого Сильвена. С чего это она решила, что любит Реми? Насколько ему, Мике, известно, до того момента, как пришлось отменить свадьбу с Хантером, Иден практически не упоминала о нем.
В еще одной причине, почему он избегает Иден, Мика отказывался признаваться самому себе.
«Ты бы прекратил заниматься со мной сексом, если бы Иден запрещала тебе?»
Сестра знала, что он спит с ее лучшей подругой. Но он не был готов к тому, чтобы Иден указывала ему, как вести себя с Куинн. Правда, сейчас совсем другая ситуация. Она просто волнуется за подругу.
Поэтому он нажал на кнопку приема вызова.
Иден была в халате, ее волосы скрывал тюрбан из полотенца. В глазах явственно читалась тревога. Она сидела, привалившись к изголовью на какой-то кровати.
— Я проснулась и увидела твои сообщения. Что случилось?
Ха, молодожены. Мика с трудом удержался от того, чтобы съязвить на эту тему.
— Именно то, что я написал. — По мере поступления информации от врачей он отправлял Иден новые сообщения. — Скоро ее переведут в палату, но, думаю, она будет спать.
— Кого? — За пределами экрана прозвучал мужской голос. Реми.
— Куинн сбил велосипедист.
— Как она, в порядке?
— Не очень. Ей только что сделали операцию, — ответила Иден.
— Я сварю кофе. — Судя по шороху, Реми встал с кровати.
— Слава богу, с ней ты, она не одинока. — Иден помолчала. — Вы, двое…
— Нет.
«У нас и отношений-то с тобой не было».
— Она приехала ко мне сюда, в Италию. Мы поссорились, и она ушла, а потом… — Почему же я ее не остановил, опять задался тем же вопросом Мика. — Как я понимаю, она ступила на переход, а в этот момент мимо проезжал велосипедист. Кости целы. — Слава богу. — Только она сильно ударилась. Как только узнал, что она в больнице, я приехал, чтобы убедиться, что она получит надлежащий уход.
— Спасибо тебе, — торжественно произнесла Иден.
Мика пригубил кофе и обнаружил, что он остыл.
— Когда она проснется, попроси ее позвонить мне. Я могу приехать, если нужна ей. Ты мог бы отвезти ее в аэропорт, если Реми забронирует ей билет? Она поживет с нами, пока выздоравливает.
В Мике опять вспыхнула злость. У Реми уже есть его сестра! Куинн он не получит!
— Она должна быть под наблюдением врачей. Я поселю ее у себя и привезу, когда приеду на день рождения мамы. Ты знала, что у Куинн дважды был вывих плеча?
Иден кивнула:
— Да, знала.
Почему-то Мика почувствовал себя обделенным. Да, у сестры и ее подруги были свои тайны, но он всегда считал эти тайны девчачьими: бюстгальтеры и трусики, обезболивающее при «критических днях». А тут оказалось, что Иден знает о Куинн много личного и болезненного — то, чем с ним никогда не делились. Куинн никогда не рассказывала ему о своем детстве. О том, каково ей пришлось, можно было судить по ее фразе, когда она сказала, что верит в то, что он не причинит ей вреда. Не просто доверяет ему, а верит,
