и, пряча глаза, надевает кофту.
Мне хочется продолжения, но сегодня уже ничего не будет. Да, я бываю настойчив, но не в разгар рабочего дня. Обо мне и так ходят нелестные слухи.
Кто-то из охраны увидел на камере наблюдения меня, разгуливающего по коридору в трусах, и кому-то рассказал. Запись я изъял, а слушок остался. Ладно, похрен. Впредь буду осторожен.
Отправляюсь в свой кабинет, пытаюсь работать, но мыслями далеко от рутины. Строю планы, куда затащить Милашку с целью хорошего секса. Чтобы нам никто не помешал. И чтобы она согласилась мне дать.
Интуиция мне подсказывает, что сегодня я сделал шаг назад в нашей с ней игре. Ускорил события, и теперь она от меня отстранится.
Я догадался, что Милана испытывает ко мне теплое чувство, потому что я её спас. Вмешался, избавил от похотливого чудовища и… сам стал им. Некрасиво, неблагородно. Но как же сложно было сдержаться при виде её в сексуальном белье!
Звоню своему дорогому товарищу Игнату Лозовому и напрашиваюсь к нему на дачу. Он женат на своей бывшей сотруднице, а наши отцы дружат. И в детстве мы часто встречались, общаемся до сих пор.
Пална не согласится остаться со мной наедине. А вот с моими друзьями ей не будет страшно. Пообещаю держать себя в руках, и, конечно, обещание своё не сдержу. Вот такой вот я гад, ага.
***
Милана
Поверить не могу, что я это сделала – раздвинула ноги перед генеральным! Вот ведь дура набитая. Чем думала?
Теперь он подумает, что я легкодоступная девка, которую можно оприходовать в свободное время, не выходя из офиса.
А вот хренушки!
Ничего больше не будет. Я так решила.
Гад воспользовался моим состоянием шока и по-хозяйски залез ко мне в трусы. А я вместо того, чтобы поставить наглеца на место, блеяла про дверь. Не утро, а срам какой-то. Сначала эти… маски-шоу с откровенными домогательствами. Потом Бокомданный.
Если бы Серафима Ивановна узнала, что тут случилось, то получила бы инфаркт. При ней такого бы не произошло. Вот зачем, зачем она ушла в отпуск так не вовремя?!
У меня всё еще дрожат колени. После таких стрессовых ситуаций, мне тоже положен длительный отпуск. Но кто ж меня отпустит?
Меньше всего я переживаю о том, что полиция что-то найдет в документации. Обломятся. Зря врывались и дверь выбивали. Я бы хорошему отдала – мне скрывать нечего.
Не успела подумать о снесенной с петли двери и замке, как пришел мастер и принялся всё чинить. Наверняка, Гадов его прислал. Что ж, спасибочки. Пока я пребывала в прострации, он всё организовал.
Какой же он всё-таки… классный! Чтоб его!
Не хочу это признавать. Но как он смотрел на меня, какими блестящими глазами! Словно сгорал от желания заняться со мной сексом. Словно хотел по-животному – очень быстро и грубо овладеть мною. Его вздыбленный пах это только подтверждал. И это и пугает, и будоражит одновременно. В моей скучной жизни, наконец, началось веселье.
Хотя я, наверное, сочиняю. Гадович просто развлекался. Отбил меня у мента и приласкал сам. Давая понять, что он мой – хозяин. И только он имеет право проверять, что я спрятала в своих трусах.
Категорически не согласна!
Я сама себе хозяйка.
Звонит внутренний телефон, отвлекая меня от созерцания работы мастера. Звонит мой Нехозяин.
– Пална, вечером я тебя забираю, – говорит безапелляционно.
– Куда это? – спрашиваю испуганно.
– На дачу поедем. Кое с кем познакомлю тебя.
– С кем?
– Не задавай мне сто вопросов, – бросает раздраженно. – Просто будь готова.
– А переодеться?
– Вот вредная. Хорошо, заедем к тебе домой. И пока я буду пить чай, ты быстренько переоденешься.
Ах, как он всё чудесно продумал! Будет пить мой чай. Да счас прям! Не для него покупаю на развес по унциям дорогую заварку.
Огнева, ты жаба, – шепчет внутренний голос. Для босса ей жалко чая стало. Он тебя спас, туфли купил, лобстером накормил.
– И чуть не трахнул, – говорю вслух и прикусываю язык.
Адам-то всё еще висит на проводе!
– Чуть не считается, – смеется босс. – Всё у нас впереди, Милашка.
– Вот тем более никуда с Вами не поеду.
– Поедешь, как миленькая. Трусики не меняй, мне зашли эти – красные, – говорит он и отключается.
В своем репертуаре командир Всея Руси. Только высохли эти трусики, блин. А то были такие мокрые, хоть на батарею вешай. А трубы холодные, как и положено летом.
Сбежать с работы пораньше и оставить его с носом?
Идея неплоха, но я больше, чем уверена, что Годунов знает мой адрес. Узнал же он мой телефон! Из внутренней базы данных, конечно же, откуда еще.
Снова дребезжит телефон.
– Бухгалтерия, – отвечаю профессиональным тоном.
– И не вздумай сбежать, поняла? Поймаю и сделаю атата.
Он что, мои мысли сидит там читает?!
Милана
– Проходите, не разувайтесь. Или разувайтесь. Да, все-таки снимайте обувь.
– Ты уж определись, – закатывает глаза Адам и снимает свои начищенные до ослепительного блеска туфли.
Проходит в квартиру и плюхается на диван.
– Может, никуда не пойдем? – спрашиваю робко.
Как же неорганично он смотрится в моём скромном жилище!
– И что будем делать? – спрашивает провокационно. – Включим телек и будем смотреть мылодраму? Лет через пятьдесят, ага?
Цокаю и ухожу переодеваться.
– А чай? – кричит мне вслед.
Делаю вид, будто не услышала. Потом во мне взыграла совесть, и я отправилась готовить напиток. Все-таки он не случайный гость, а мой босс. Последний человек, кому нужно показывать свой скверный характер.
Завариваю для него «Клубнику со сливками». Шарю по полкам в поисках чего-нибудь съестного к чаю и нахожу в холодильнике сыр. Он даже без естественной плесени! Сойдет.
Сооружаю сендвичи и несу в комнату. Моя кухня такая маленькая, что вдвоем нам будет в ней тесно.
Адам залип в телефоне и не реагирует на мое появление.
– А вот и чай, – говорю нарочито бодро.
Босс поднимает голову и смотрит на меня. Сдвигает брови к переносице и спрашивает:
– Это что?
– Так чай же? – отвечаю растерянно.
– Нет. На тебе что надето?
– Аа, спортивный костюм. А что?
– Я разве упоминал, что мы идет на пробежку? – вздергивает бровь.
– Вроде нет.
– Тогда бегом переодеваться. Надень джинсы и какую-нибудь кофточку с вырезом.
– Опять командуете?!
– Так, Пална, не беси. Не вынуждай меня рыться в твоих вещах.
– Вот еще!
– Тогда иди и оденься нормально.
Задрал этот диктатор!
Ладно, переоденусь. Он еще с теплотой вспомнит о спортивном костюме! Только бы остались те вещи, Ленкины. Надеюсь, я
