Джек совсем расслабился. Вот это мужской разговор. Это он понимает.
– Ну да. Я, конечно, слегка потискал ее, но из-за этого не стоит поднимать столько шума. Кстати, а нет ли у вас такого закона, по которому женщина признается виновной, если она даст себя изнасиловать?
Дракс почувствовал, что готов разорвать его на куски и бросить в пустыню, чтоб стервятники довершили дело и, белые его кости мерцали в лунном свете на темной охре барханов. Но, увы…
– Благодарю вас, мистер Логан, что вы позволили занять ваше время, – попрощался Дракс. – Вас сейчас же проводят к самолету.
Джек встал, похотливо ухмыляясь.
– Отлично. У меня есть на примете одна из этих воздушных куколок.
После его ухода Дракс тут же передал указание команде самолета быть особенно внимательными к Джеку ввиду неважного состояния его психики – но в действительности все его мысли были о Сади: как быстро он сможет вернуться к ней и извиниться.
Сади не подозревала, что есть и другой вход в сад, пока не увидела Дракса, идущего к ней со стороны, противоположной той, где были ее комнаты. Резкие солнечные тени подчеркивали надменную красоту его лица. Ее сердце подпрыгнуло и замерло, а потом… забилось в своем обычном ритме. Даже когда он, остановившись в нескольких шагах, ослепил ее своей чарующей полуулыбкой, так красиво изогнувшей его губы, Она осталась совершенно спокойной. Ей хотелось ущипнуть себя – уж не спит ли она? Способна ли она вообще что-нибудь чувствовать? Ни душевного трепета, ни желания близости, ни малейшего стремления бежать к нему, ни даже злости от нанесенной обиды – ничего. И это значит. Это значит, что она все-таки его не любила. Она свободна – ей не о чем больше беспокоиться. И все же…
– Если вы пришли извиниться… – быстро сказала она.
– Совершенно верно – я приношу вам свои извинения, – произнес он, слегка наклонив голову, холодно и вежливо, почти как…
– Вы – не Дракс, – невольно вырвалось у нее, хотя она и не знала, как это вообще может быть, но внутренне убежденная в своей правоте.
– Нет, я его брат. А вы, видимо, мисс Сади Мюррей?
– Да, – сказала Сади, неожиданно чувствуя себя довольно неловко.
– Должен вас поздравить, мисс Мюррей. Очень немногие люди могут отличить нас с братом друг от друга, когда видят нас по отдельности, даже если и знакомы с нами не один год.
– Не понимаю, почему я это сказала, – призналась Сади. – Вы выглядите точно так же, как и он.
– В действительности это он выглядит так же, как и я, поскольку я – старше. Но, конечно же, мы очень похожи. – Он улыбнулся ей. – Так вы простите меня за то, что я не представился вам раньше и не приветствовал ваше прибытие в нашу страну и в наш дом?
– Да. Да, конечно.
Удивительно, как она вообще в первую же секунду не догадалась, что он не Дракс, думала Сади, смотря ему вслед. Возможно, они и выглядели одинаково, но характер и манеры у них были совершенно различны. Вере более сдержан и замкнут. Без сомнения, такой же надменный, но более жесткий, настороженный и больше похож на правителя. И, конечно же, совсем не такой привлекательный, как Дракс.
И насколько легче была бы ее жизнь, если бы Дракс был больше похож на своего брата и ее не тянуло бы к нему, с грустью думала Сади, глядя на лениво плавающих среди лилий золотых рыбок.
На обратном пути во дворец Дракс мог думать только о Сади. Он был не прав, не поверив ей, зато он начал осознавать свои настоящие чувства к ней. Вере, без сомнения, позабавит, когда он скажет ему, что принял его совет и хочет сам жениться на Сади. Он любит ее, и она станет единственной и желанной супругой его сердца.
Дракс ехал быстрее, чем обычно, полностью утопив педаль газа и взвизгивая тормозами на поворотах. Бросив машину у ворот на попечение слуг, он сразу направился в женскую половину дворца.
Спасаясь от жара полуденного солнца, Сади вошла в помещение, чтобы принять прохладный душ и выпить ароматного чая из мяты, заваренного Хакиим. Услышав легкий стук, она повернулась и замерла, увидев в открывшихся дверях Дракса. В этот раз ее сердце точно знало, что это он. Ей хотелось броситься ему навстречу, но… вспомнив все жестокие слова, сказанные им, она напряженно застыла на месте, глядя, как он медленно приближается к ней.
– Я пришел извиниться.
Даже запаха его кожи было достаточно, чтобы у нее закружилась голова и пробудилась боль от неудовлетворенного желания.
– Я разговаривал с Джеком Логаном. – Сади увидела, как сжались его губы и потемнели глаза. – Он – мерзавец.
– Но вы были склонны поверить ему и не поверили мне.
– Я ревновал, – сказал Дракс тихо. – Но я не пытаюсь найти себе оправдание, Сади. Я просто не мог ни о чем думать, когда увидел тебя в его объятиях, – я был в бешенстве. Я был не прав, не поверив тебе. Сможешь ли ты простить меня?
Сможет ли она? Она уже знала, что ответит, и, судя по взгляду Дракса, он знал это тоже.
– Ну же! – прошептал он, обнимая ее. – Ты мне еще не ответила.
– Не знаю, – почти одними губами еще тише ответила она, но не могла отвести от него взгляда, хотя знала, что он прочтет в ее глазах, как она любит его.
Он прижал ее к себе, и прерывистые удары его сердца отдавались эхом во всем ее теле.
– Чувствуешь ли ты то же, что чувствую я? – спросил он мягко.
– Что… что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь. Я говорю об этом. – Он скользнул пальцами вдоль ее руки и нашел бешено бьющийся пульс. – Ты ведь любишь меня, правда?
Сади чувствовала, как ее тело стремится к нему, хочет его, хочет всего того, в чем было отказано раньше. Дракс, казалось, был так уверен в себе, что какая-то ее часть хотела бы сказать, что он ошибается, но она не смогла. Ни тогда, когда он легкими дразнящими поцелуями прошелся вдоль ее шеи, сдвинув халат так, что показалась нежная округлость ее груди с темным пламенем сосков. Ни тогда, когда он, взяв в ладони ее грудь и нежно растирая между пальцев и вытягивая ее соски, заставил ее затрепетать.
– Что случится, если я скажу «да»? – неожиданно осмелев, чуть хрипло спросила она.
Пьянящая эйфория придала отваги ответить вызовом на его дразнящий взгляд. Это было подобно тому, как вы, неловкий танцор, вдруг замечаете, что, словно увлекаемые какой-то неведомой силой, ваши шаги начинают совпадать с шагами партнера и вы движетесь как один человек – без колебаний и неловкости.
– Это, – тихо ответил он, держа в ладонях ее лицо и сопровождая свои слова легкими поцелуями. – Я люблю тебя, Сади Мюррей.
– В таком случае, возможно, я скажу это, – прошептала Сади. – Мне нравится слушать, как ты говоришь, что любишь меня.
– Я думаю, тебе понравится еще больше, когда я покажу, как я люблю тебя.
Халат соскользнул с ее плеч.
– Ты покажешь?
И это было все, что она смогла сказать. Крепко сжав ее в объятиях, он прижался к ее губам со всей силой своей страсти.
Бывает ли что-нибудь более острое и захватывающее, чем это? – думала Сади, в то время как Дракс целовал ее и шептал, как он любит ее и как горько раскаивается, что не верил ей.
– Я изнемогаю от любви к тебе, – шептала она в ответ, – Сними свою одежду, Дракс, я хочу видеть твое тело и касаться его.
– Ты сделаешь это сама, – сказал он, беря ее руки и кладя их на свои плечи, – пока я буду делать вот это…
Как только она смогла справиться со всеми этими пуговицами, когда Дракс довел чувствительность ее сосков до такого невыносимо острого наслаждения, что, застонав, она вскрикнула и, вцепившись пальцами в сильные мышцы его рук, потянулась к его губам. Подхваченная вихрем эротического возбуждения, совершенно потерянная для всего остального, она была переполнена безумным желанием. Она хотела, чтобы его голова лежала на ее груди, она хотела, изогнувшись дугой, коснуться своим телом его тела, она хотела обхватить его ногами и опустить за собой так, чтобы он был окружен и захвачен ею, чтобы она владела им, затягивая все глубже в свое лоно, которое так страстно, до боли, желало его.
Но Дракс не поддался ее безмолвной мольбе. Спустившись поцелуями вниз – его руки на ее бедрах, – он кончиком языка быстро скользил вокруг маленькой впадины ее пупка, и волны удовольствия расходились по всему ее телу. Его пальцы, нежно гладящие ее бедра, были так невесомы, что ей немедленно захотелось более сильного и интимного прикосновения. Ее ноги сами собой расслабились и разошлись, как бы приглашая его руку в узкую ложбинку между ними.
Так горячо и сильно бился пульс ее желания, так часто и так требовательно, что это заставило ее, изогнувшись всем телом, плотнее прижаться к его руке, и тихие стоны срывались с ее губ, пока он не заглушил их долгим, жарким поцелуем. Его язык мягко двигался между ее губ, почти повторяя поглаживающие движения его пальцев, раздвигающих набухшую плоть ее лона. Пока их языки сплетались в эротическом танце, кончик его пальца коснулся ее маленького плотного бугорка.
