Натализа Кофф - Свет утренней звезды (СИ)

— Нужно как-то остановить, — шептала Ави, — Нужно быстрее. Нужно остановить.

— Так, быстро взяла себя в руки! — скомандовала Вика, — Если он уже вышел в круг, остановить не выйдет. Только молиться, чтобы и в этот раз все обошлось. А потом… Потом я прошу тебя, умоляю, сделай так, чтобы он никогда не захотел участвовать в драках.

Аврора только глаза закрыла, руки стиснула почти до хруста, и молилась, чтобы с Гором все было хорошо. После рассказа Вики больше не стоял вопрос ненависти. Как можно ненавидеть человека, который с такой заботой хозяйничал в баре ее отца. Да, он не вернул ей клуб. Но сейчас Ави четко понимала, что не справилась бы, не сумела бы. А Филипп справился.

Юркая машина Виктории остановилась. Аврора огляделась. Старый аэропорт. Заброшенное место, почти пригород, тишь да гладь.

Спустя несколько минут рядом с крошечной машинкой Вики притормозили несколько внушительных джипов с черными тонированными стеклами. Из одного вышел солидного вида мужчина, удивительно похож на Гора, только седой и гораздо старше. Из второй машины первым вышел мужчина лет сорока пяти, лысый и такой же внушительный, пугающий и с грозным взглядом.

— Пап, ты только не волнуйся, — предостерегла Вика, а Ящер дочку обнял и велел идти в его машину.

— Захар, ну хоть ты скажи ему! — попыталась воззвать Вика, — Фильке нужно на девчонку посмотреть, и все. Я точно знаю.

— Кто такая? — коротко бросил тот самый мужчина, которого Вика назвала Захаром.

— Аврора, девчонка-бармен, — пояснила Вика, — Та самая. Я вам рассказывала о ней.

— Пойдем, — только и сказал Ящер и, нахмурившись, еще больше широким размашистым шагом направился в сторону одного из заброшенных на первый взгляд ангаров.

Гор ничего не ощущал. Ни боли, ни страха, ничего. Адреналин гулял по жилам. Тело практически на автомате отвечало на удары, нанося такие же в ответ. И все. Ничего. Пустота. В мыслях — огромные глаза, словно два блюдца. Под пальцами — ощущение прикосновения к шипам на цветах, которые трогала кукла. Он сошел с ума. Переступил ту грань, по которой ходил. Дикий зверь, наконец, заполучил его в свое пользование. И назад дороги нет.

Удар, еще удар. Боль пронзила ребра. Сволочь, знает куда бить. Во рту солоноватый привкус металла. Еще немного и мозг накроет полная апатия. Зачем бороться, если все равно проиграешь?

Удар. Второй. Падение. В голове зазвенело от столкновения с каменным полом. Только инстинкты спасли от ноги, стремительно летевшей в лицо Гора.

Не было дела до зрителей. Не для них он дерется. И, кажется, проигрывает. Так хочется сдаться. Уступить. И тогда накроет желанное забытье. Там, в глубоком сне, он не увидит куклу, не столкнется с ее взглядом, полным боли, укора и ненависти. Там ее взгляд будет другим. Теплым. Заботливым. А еще волнующимся за него, Гора. И полным паники и страха. Как сейчас.

Гор не сразу понял, что взгляд Авроры ему не привиделся. Что он реален. Что она стоит в двадцати метрах от него, лежавшего в грязи и крови. Зажимает рот ладонью, а по ее щекам струятся дорожки слез. А кто-то держит ее за талию руками, не позволяя кинуться вперед. Зверь в душе Гора взбунтовался. Кто? Чья широкая ладонь лежит сейчас поперек живота его куклы? Кто этот смертник?

Взгляд вновь вернулся к лицу куколки. Нет, никто не посмеет его бить на глазах этой девчонки. Никто не посмеет его так унизить при ней. Никто!

Гор поднялся, голова гудела, но тело было послушным. Найти слабые места на теле противника удалось быстро. Минута и бой окончен. Поверженный противник лежал на земле, где еще минуту назад валялся сам Гор. А победитель, ведомый инстинктами хищника, удерживал коленом поверженного противника, и руку занес для контрольного удара. Короткого и смертельного.

Но Гору не позволили пройти до конца. Хрупкое девичье тело с разбега вжалось в напряженное и разгоряченное мужское. Кукла прижималась к парню, уткнувшись лицом в его шею. Прижималась и шептала что-то. Сначала Гор не мог разобрать слов из-за шума в голове. А потом, когда слова стали понятными, Гор судорожно втянул воздух. Жадно. Глубоко.

— Филя, Филенька, — повторяла вновь и вновь кукла, оплетая его руками и ногами.

— Все, все, — шептал Гор в ответ, и руками обнял девчонку в ответ, хотелось зарыться в эти шелковые пряди всей пятерней.

А дальше суровый и беспокойный взгляд отца. Не менее суровый — Захара. Улыбающийся Викин. И долгая дорога домой. Кукла все также вжималась в Гора, но уже перестала всхлипывать и плакать.

— Никогда, никогда больше, слышишь?! — Аврора требовала ответа от Гора. И не могла связно соединить мысли.

— Я не знаю, — честно ответил Гор, поглаживая девушку по волосам, — так мне легче. Ты не поймешь.

— Мы что-нибудь придумаем, — вдруг пообещала девушка и вновь прильнула к груди парня.

Ящер отвез сына и странную, но красивую девушку в его квартирку в центре. Андрюха уже дожидался на лестничной площадке. После короткого осмотра больного, доктор вынес вердикт. Постельный режим и полный покой.

А когда за ночными визитерами захлопнулась дверь, Гор посмотрел на Аврору. Она сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и не сводила взгляда с лица Гора.

— Иди сюда, — вдруг тихо попросил Гор, а Ави словно ветром сдуло. И в следующее мгновение она оказалась прижатой к мужскому торсу.

— Ну, что же это такое, — кукла в руках Гора всхлипнула, и вновь по ее щекам потекли дорожки слез, — Зачем ты так? Зачем?

Аврора прижималась к парню, крепко обхватив его за плечи, уткнувшись носом в его футболку, сгребая тонкую ткань в кулаки.

Гор и хотел бы что-то сказать, ответить, но не мог. Боялся. Боялся что кукла в его руках — галлюцинации. А если и реальность, то боялся ее спугнуть. Ведь не может девчонка вот так доверчиво прижиматься к нему, к человеку, на руках которого смерть ее близких.

Но она была здесь. С ним. Тело четко говорило ему об этом. Ее близость и доверчивость сводили с ума, срывали крышу. И Гор не мог сдерживаться. Он оказался обречен и бессилен против чар куклы. Сегодня он победил в схватке, но проиграл в сражении с самим собой. Аврора, хрупкая и юная куколка, поставила его на колени, подчинила себе и своей воли сама того не понимая.

Гор хотел быть осторожным, нежным, но не мог. Слишком сильно он нуждался в ней, в ее тепле, в ее ласке.

— Поцелуй, — хрипло прошептал Гор, поглаживая ее щеки, шею, затылок, стирая соленую влагу с ее лица, — Поцелуй меня, пожалуйста.

Его голос звучал настолько хрипло и надломлено, с примесью тоски, безысходности и вместе с тем с надеждой, что Аврора не думала ни минуты.

Просто обхватила его лицо руками и просто прижалась губами к его рту. Гор сам углубил поцелуй, не отпуская куколку от себя ни на миллиметр. Дыхание сбилось. Руки подрагивали. В голове билось набатом 'Легче, нежнее'. Но вся выдержка разбивалась вдребезги о настойчивые прикосновения куклы к Гору. Она сама забралась под его футболку, погладила спину, прошлась вдоль позвоночника, застыла на шее. Короткие волоски ласково щекотали пальцы девчонки. И Гор понял, не сможет сдержаться, отступить или отмотать в обратку. Не сможет. Или просто свихнется. И никакие бои его не спасут.