— У меня был тяжелый день. Встала в три тридцать утра. На рассвете съемка для журнала. Потом показ мод в «Даллас». А вечером — ужин с семьей.
— И гостем…
— Нежданным гостем, — язвительно уточнила Джессика.
— Который лучше бы не приходил, — заключил Николас.
Джессика вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.
— Может быть, ты меня просветишь, как тебе удалось напроситься на приглашение?
Николас пожал плечами.
— Мы с твоим отцом — давние деловые партнеры. А Мелани, похоже, нравятся мои картины. Я просто им позвонил, и меня пригласили. Вот и все.
Да. Проще простого. И уж тем более для такого обаятельного мужчины, который знает, как заставить людей поступать так, как ему нужно. Парочка наводящих вопросов, приятная светская болтовня — и вот, пожалуйста, его приглашают на ужин.
Джессика неосторожно заглянула ему прямо в глаза и тут же пожалела об этом. От его взгляда ее пробрал странный горячечный озноб, уже знакомый трепет возбуждения.
— И что теперь? — с вызовом проговорила Джессика. — Ты меня спросишь, куда поедем? К тебе на квартиру или ко мне?
Он смотрел на нее, не отрываясь.
— В смысле, завалимся, детка, под одеяло, я покажу тебе одну штучку, и ты поймешь, как много ты потеряла в жизни? В такие игры я не играю.
— Со всеми женщинами?
— Только с тобой, — со значением проговорил Николас. Он протянул руку и взял Джессику под подбородок. — Давай начнем все сначала. Завтра…
— Никакого завтра не будет, — отрезала Джессика.
— Будет, — со спокойной уверенностью отозвался Николас. — Если не завтра, то послезавтра. Или послепослезавтра. Или на той неделе. Когда-нибудь…
Джессика смотрела на него долго и пристально. Ей казалось, что она тонет в этих черных глазах. Такого она не испытывала еще никогда. Страх, сладостное возбуждение, предвкушение небывалых переживаний… все эти чувства слились воедино. У нее вдруг возникло странное ощущение, что она знает этого человека сто лет. Что всю свою жизнь она ждала встречи именно с ним — со своей второй половиной.
Ей совсем не хотелось, чтобы этот мужчина вошел в ее жизнь. Ей было страшно. И боялась она не его, а чувств, которые он в ней будил. Она боялась раствориться в нем полностью и потерять себя. Если она скажет «да», дороги назад уже не будет.
— Со мной у тебя ничего не получится. Извини, — проговорила она убежденно. — На меня твое обаяние не действует.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Тогда докажи свою правоту. Давай как-нибудь пообедаем вместе. И если ты устоишь, я признаю свое поражение. Назови день сама.
Это был откровенный вызов. Николас испытующе смотрел на Джессику: согласится она или откажет?
Хорошо, угрюмо подумала про себя Джессика, она примет его приглашение, но лишь для того, чтобы он убедился, что он ее ни капельки не интересует. К тому же слово обед звучало вполне безопасно. Они будут на людях. Посреди бела дня. И у нее обязательно найдется предлог, чтобы уйти, если ей вдруг что-то не понравится.
Она смерила Николаса оценивающим взглядом.
— В пятницу, — проговорила она с расстановкой. — Называй ресторан. Я приду.
— «Паризьен». В час дня, — отозвался он без малейшей заминки.
Это был шикарный, модный и дорогой французский ресторан, где надо было заказывать столик заранее.
— Хорошо.
Джессика провернула ключ в замке зажигания. Николас отступил на шаг и захлопнул дверцу.
Она любила ездить по городу поздно вечером. Ее завораживало мерцание ночных огней. Джессика приехала домой уже после одиннадцати. Сил хватило только на то, чтобы смыть макияж и принять душ. Она заснула в тот же миг, когда коснулась головой подушки.
Люси — женщина яркая и элегантная — любила быть на виду. Вот почему для завтрака с дочерью она выбрала один из самых фешенебельных ресторанов в городе, где можно и на людей посмотреть, и себя показать.
Люси, как всегда, опаздывала.
Джессика спокойно сидела за столиком и пила кофе. Она давно поняла, что у матери напрочь отсутствует чувство времени. Опаздывала она неизменно, жутко извинялась, сочиняла какие-то невообразимые причины, почему задержалась, где и с кем… И все — и родственники, и друзья — неизменно прощали ее за опоздания, нисколечко на нее не сердясь.
Наконец Люси появилась.
Всего какие-то полчаса задержки… Не так плохо, усмехнулась про себя Джессика. Иногда ей приходилось ждать мать больше часа.
Люси, как всегда, выглядела потрясающе. Медно-рыжие волосы длиной до плеч, модная стрижка-каре, изящная фигура, которой позавидовала бы и женщина в два раза моложе. Плюс к тому — элегантный брючный костюм «от кутюр». Не удивительно, что Люси привлекала к себе восхищенные взгляды.
— Прости меня, милая. — Судя по небрежному тону, Люси отнюдь не считала себя виноватой. — Ты понимаешь, Жан-Поль… — Она заговорщически улыбнулась. — Да что тебе говорить. Ты же знаешь. Эти французы… у них вся жизнь — сплошной l'amour.
— А мне казалось, что французы тебе надоели, — заметила Джессика.
— Да, но они такие галантные. — Люси ослепительно улыбнулась дочери. — И к тому же в постели он просто зверь.
— Замечательно.
— Да, — рассмеялась Люси. — Это большой плюс. И он безумно в меня влюблен.
Джессика пожала плечами. Ей было жалко Жан-Поля. Судя по всему, у рьяного в любви француза было немного шансов задержаться рядом с ее блистательной мамой. Со своим предыдущим бойфрендом Люси продержалась рекордный срок — почти десять месяцев, после чего благополучно его покинула.
— Ты уже виделась с отцом? Как он тебе показался? Когда мы последний раз виделись, мне показалось, что он… — Люси на мгновение задумалась, подбирая наиболее деликатное слово. — Возмужал. У него стало заметно больше морщин. Я ему порекомендовала своего пластического хирурга, но ты можешь представить, что он мне ответил.
Да уж… Джессика могла себе это представить.
— Мелани слишком многого от него требует. Да и дети, опять же…
Люси многозначительно замолчала.
Джессике не хотелось обсуждать личную жизнь отца.
— Будешь кофе?
— Не откажусь. — Люси прищурилась. — Как-то ты выглядишь… странно. Да. Ты совершенно другая. — Она понимающе усмехнулась. — У тебя появился мужчина.
Мужчина. Слишком скромное определение для такого великолепного экземпляра, как Николас Гроуди.
— Почему ты так решила? — ровным голосом проговорила Джессика.
Люси улыбнулась.
— Я не права?
— Не совсем.
— Но в чем-то все же права, — удовлетворенно констатировала Люси.
