– Да, я хочу, чтобы ты ушел и больше никогда не возвращался.
– Этого я не могу тебе обещать.
Эмма почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, и в душу вселился ужас. Ее самый страшный кошмар вот-вот станет реальностью. Нужно бороться, неистово сказала себе женщина. Она не привыкла сдаваться, и не намерена делать этого сейчас, когда так много поставлено на карту. Она соберется с силами и непременно выиграет предстоящую битву.
Только Логан пока еще не мой сын.
У нее подогнулись колени, когда она столкнулась с жестокой реальностью.
Вдруг Логан захныкал, и она переключила свое внимание на него.
– Все хорошо, солнышко. Мамочка с тобой.
– Где этот чертов доктор? – пробурчал Кэл.
– Ты не останешься, – твердо произнесла Эмма. – У тебя нет никаких прав.
Кэл выступил вперед, его глаза горели от гнева.
– Вот тут ты ошибаешься.
Почувствовав, как дрожит ее подбородок, Эмма разозлилась на себя. Она должна быть мужественной, несмотря на то, что ее сердце кровоточит так же сильно, как лоб ее ребенка.
– Нет, не ошибаюсь, – наконец ответила она. – Ты не знаешь наверняка, что Логан – твой сын.
– Раз в его свидетельстве о рождении указано мое имя, значит, это так.
– Уходи, Кэл, – произнесла она.
– Я уйду, когда удостоверюсь, что с моим сыном все в порядке.
Эмме пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. В любом случае сейчас было не время и не место для разбирательств. Из двери кабинета вышел молодой высокий доктор и спросил:
– Ну, что у нас здесь?
Испытав облегчение, Эмма повернулась спиной к Кэлу и понесла Логана в кабинет доктора.
Двадцать минут спустя, прижимая к себе ребенка, Эмма вышла из больницы в сопровождении отца. По ее лицу текли слезы облегчения: рана Логана оказалась неглубокой, и ему не понадобилось накладывать швы. Доктор велел наблюдать за малышом до утра и в случае, если у него начнется рвота и повышенное потоотделение, немедленно позвонить ему. Впрочем, сотрясение мозга, по его мнению, было маловероятно.
Эмма знала, что не сомкнет ночью глаз, наблюдая за малышом. И в голову полезут непрошеные мысли о Кэле, о том, как он предал ее.
Черт бы его побрал.
– Ну, вот мы и пришли, дорогая, – сказал Патрик, когда они оказались рядом с его машиной.
Голос отца вернул ее к реальности. Обнаружив, что Кэл по-прежнему следует за ними, Эмма обернулась и выпалила:
– Повторяю еще раз, держись от нас подальше.
– Ты же знаешь, я не могу, – отрезал он.
– У тебя нет выбора, – яростно бросила Эмма. – Он мой.
Кэл поморщился.
– Пока суд не решит иначе.
– Ублюдок.
– С этим я согласен.
– Значит, у тебя есть хоть капля совести, – сказала Эмма, внезапно почувствовав проблеск надежды.
– Мне жаль, что я тебя обманул, но я не могу отказаться от своего сына. – Кэл прищурился. – Даже не надейся, – отрезал он.
С этими словами он повернулся и зашагал к своему грузовику. Эмма растерянно смотрела ему вслед, пока он не покинул стоянку.
– Садись в машину, – сказал Патрик.
Когда они выехали на шоссе, Эмма почувствовала на себе пристальный взгляд отца.
– Не беспокойся, дочка, это ничтожество больше не приблизится к вам с Логаном.
– Что… если закон не на моей стороне? – с трудом вымолвила она.
– Разумеется, на твоей, – заверил ее Патрик. – Мой адвокат позаботится обо всем.
Эмма не ответила. Она наклонила голову, поцеловала Логана в щеку, на которой все еще были заметны следы слез, и крепко прижала его к себе.
* * *
– Нам предстоит серьезная схватка. Я здесь, чтобы сказать тебе об этом.
Хотя Эмма сама все прекрасно понимала, ей было неприятно услышать подтверждение своих страхов от адвоката отца. С другой стороны, ей сейчас было необходимо знать правду.
– Черт побери, Расс, на чьей ты стороне?
Услышав враждебность в голосе Патрика, Эмма взглянула на Расса Хинсона. Он пользовался репутацией одного из лучших адвокатов в области семейного права.
– Вы прекрасно знаете, на чьей я стороне, – ответил Расс, вставая.
– Вы хотите сказать, что мы не сможем остановить Кэла? – напрямик спросила Эмма.
– Наконец-то вы прозрели, Эмма, – саркастически заметил адвокат.
– Почему мы не можем? – воскликнул Патрик, привыкший, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. – Ведь именно за это я собираюсь заплатить вам большие деньги.
– Не все можно купить за деньги, папа, – сухо ответила Эмма, расстроенная таким поворотом событий.
– Будь я проклят, если это так.
– Эмма права, – произнес Расе. – Я здесь, чтобы сказать вам, что деньги не всегда являются панацеей, но вы и сами прекрасно это знаете. В данный момент вы цепляетесь за последнюю соломинку, и я вас не виню.
– Вы хотите сказать, что ничего нельзя сделать? – От страха у Эммы пересохло в горле. – Что у нас нет выбора и этот… этот человек может забрать моего сына?
– Логан не ваш сын, Эмма. Вы всего лишь его временный опекун.
Хотя тон Расса был мягким, напоминание о собственном шатком положении вонзилось в ее сердце острым ножом.
– А если бы я была постоянным опекуном, это бы что-нибудь меняло?
– Вряд ли.
Ее охватило отчаяние.
– И что мы будем делать, Расе?
– Бороться.
– Но вы же сами только что сказали… – Эмма замолчала и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
– Теоретически у Кэла есть шанс получить Логана, но в ближайшее время этого не произойдет.
– Вы говорите наверняка? – спросила она. Расс презрительно посмотрел на нее.
– Вам придется полностью довериться мне, а я буду действовать исключительно в ваших интересах.
– Я вам доверяю, но… – Эмма снова осеклась.
– Сначала мы потребуем у Кэла Вебстера сделать анализ ДНК, чтобы подтвердить его отцовство. Если результаты окажутся отрицательными, то разбирательство закончится, не успев начаться.
– Вы правы, – ответила Эмма, чувствуя, что напряжение немного ослабло.
– Но как ты собираешься поступить с самим Вебстером? – спросил Патрик. В его голосе слышалась горечь. – Я хочу уничтожить этого сукина сына.
– Я думал, вас в первую очередь беспокоит судьба Логана, – усмехнулся адвокат.
Эмма заметила, что ее отец побледнел. Патрик не любил, когда ему перечили. Он привык к тому, что из-за его денег и положения в обществе все ходят перед ним на задних лапках. Хотя его поведение часто ставило Эмму в неловкое положение, сегодня был особый случай. Если деньги помогут ей выиграть дело об опеке, она не станет возражать.
– Это так, черт побери, – ответил Патрик с нескрываемой враждебностью.
– Пожалуйста, папа, давай доверимся Рассу, хорошо?
