Он постарался сосредоточиться на разговоре. Клер говорила:
— Раньше вся моя спортивная подготовка заключалась в том, чтобы подняться по лестнице пешком, если я переедала за обедом. О развитии своих мускулов я мало беспокоилась.
— Так что же заставило тебя заняться велосипедным спортом? Захотела привлечь внимание мужчин в обтягивающих шортах?
— А почему бы и нет? — Она изогнула брови.
Итан не удержался от улыбки:
— И это была единственная причина?
— Нет. — Она поколебалась секунду, затем покачала головой. — Это длинная история.
— Катер прибудет к месту через полтора часа. У нас полно времени.
— Мои рассказы будут не слишком забавными.
Он слегка коснулся пальцами ее щеки.
— Я их оценю.
На арендованном им катере была небольшая каюта, но Клер направилась на нос. Ветерок крепчал, а она, казалось, его не замечала. Наклонив голову набок, она произнесла:
— Хорошо, только не жалуйся, что я тебя утомила.
— И не жди. Может, мы зайдем внутрь? — спросил он.
Клер покачала головой.
— Давай постоим здесь несколько минут.
Она облокотилась на поручни, лицо ее раскраснелось от холодного воздуха, но она этого не замечала. Она сияла здоровьем и притягательной сексуальностью. Итан задал себе вопрос — зачем он попросил ее остаться на несколько дней? Обычно его действия были здравыми и обоснованными, но сейчас он не смог объяснить свой поступок.
— Все началось с журнальной статьи, — словно издалека донесся ее голос, возвысившийся над шумом мотора и волн.
— Там говорилось о том, что велосипед улучшает сердечно-сосудистую систему и является ключом к вечной молодости? — сказал Итан.
Клер усмехнулась:
— Если бы это было так, то все женщины поменяли бы омолаживающий крем на многоскоростной велосипед. На самом деле статья была о велосипедном пробеге через Гималаи. Пробег в четыреста километров был организован с благотворительной целью.
— Мне кажется, я не так давно слышал об этом в новостях.
— Он завершился в прошлом месяце. Эта акция была успешной. Целью ее было собрать деньги для беспризорных детей всего мира. В акции участвовали люди из разных стран.
Бесстрашная женщина, подумал Итан. Он не мог не восхищаться ею — тем более что по собственному опыту знал, какой она была импульсивной.
— И ты сразу записалась в этот пробег? — спросил он.
— Нет, сначала я отправила деньги, — ответила Клер, — после того, как увидела телепередачу о бездомных детях, живущих в самых бедных странах. Я не спала после этого ночь.
— В нашей стране тоже есть беспризорники, — сказал Итан. — Убежавшие, брошенные. Дети, оставленные без присмотра, потому что их родители пьянствуют или употребляют наркотики. — Он сделал жест рукой, и в памяти всплыли воспоминания, о которых он хотел забыть. — Или бывает так, что уличная жизнь манит детей, потому что дома царят страдания и хаос.
— У тебя так было в детстве? — спросила она тихо.
Итан нахмурился. Это было много лет назад, но сейчас он живо вспомнил то тяжелое время.
— В некоторой степени.
— Сразу после смерти отца?
Он коротко кивнул, не желая больше говорить. Но слова вырвались сами собой:
— Мать не вынесла этого удара. Отец не оставил ничего, кроме кучи долгов и трех ртов, которых надо было кормить. У нее не было работы, не было профессии, и она влезла в еще большие долги, чтобы сохранить крышу над нашей головой, но тяжелее всего было то, что она страдала от депрессии, которую старалась заглушить алкоголем. После одного пьяного загула сосед сообщил в полицию, и тогда вмешались государственные органы, и нас забрали у матери.
— Итан…
Но он не хотел останавливаться, хотя и не понимал, почему ему было так важно сообщить Клер о своем тяжелом прошлом.
Уже более бесстрастным тоном он продолжал:
— В любом случае нам повезло, и нас отправили не в детский дом, а к родной тете. Мать подлечилась, затем окончила курсы и устроилась на работу. Она переехала в муниципальный дом, и через полтора года после разлуки мы возвратились к ней.
Клер взяла его за руку.
— Я не знала… в каких тяжелых условиях ты рос.
Итан не принял ее сочувствия и высвободил свою руку. Облокотившись на перила и глядя вдаль, он произнес:
— Я не собирался об этом говорить.
— Даже своей жене?
— Если бы брак наш продлился дольше пары дней, я сказал бы тебе.
Упоминание об их коротком супружестве было подобно маленькому взрыву. Почувствовав себя уязвленным, Итан захотел отдалиться от нее, но вопрос Клер привел его в еще большее смятение.
— А почему ты рассказал мне об этом сейчас?
Он не привык раскрывать свою душу — и особенно перед незнакомыми людьми. А Клер и была незнакомкой, даже если иногда ему казалось, что она для него — нечто большее, даже если когда-то, целую жизнь назад, они обнимали друг друга ночь напролет и шептали слова о любви.
— Я рассказал тебе это не для того, чтобы услышать от тебя сочувствующие слова. У меня было хорошее детство, в общем, даже счастливое — после того, как мать взяла себя в руки. Только у нас было мало денег.
— Для меня это не было проблемой.
Он все еще чувствовал себя раскрытым перед ней, поэтому произнес скучающим тоном:
— Думаю, сейчас ты скажешь избитую истину. Что деньги не приносят счастья.
— Но так оно и есть, — пожала плечами Клер. — Нет, не думай, что я страдала в детстве. Впрочем… Отец чрезмерно опекал меня, а мать все время жаловалась на здоровье. Но меня не обижали, мною не пренебрегали… — Ее щеки вспыхнули, и она приложила к ним ладони. — Как бы то ни было, родители были очень добры ко мне, но при определенных условиях. Я не замечала этих условий, пока не стала взрослой и не поняла, что ни эти условия, ни мои родители не изменились, хотя изменилась я. Они хотят по-прежнему контролировать мою жизнь.
— Насколько я помню, ты особо не сопротивлялась этому.
Они смотрели друг на друга, в то время как катер рассекал холодную голубую воду. Вдалеке показался остров, он постепенно увеличивался в размерах, и уже отчетливо стала видна полоска берега. Однако Клер и Итан были поглощены своим прошлым.
— Ты прав. Я потворствовала им. — Клер покачала головой, вид у нее был растерянный и смущенный. Зябко поежившись, она сказала: — Пойдем в каюту. Здесь холодно.
— Я тоже продрог до костей, — признался Итан. Он проследовал за ней в маленькое помещение.
Они уселись на скамью возле окна, рядом с обогревателем. Никто из них не интересовался видом из иллюминатора.
— Ты оставила меня в неведении, — растягивая слова, произнес Итан. — Мне хотелось бы знать, чем все закончилось.
