В ее глазах яростно полыхнуло пламя.
— Кажется, одно из твоих правил гласило, что наши отношения никак не скажутся на расследовании. Не пытайся меня защищать.
— Я всегда по мере сил защищаю свидетелей. Если нам удастся найти более весомые доказательства, то тогда о твоем участии в этом деле можно будет вообще умолчать, так что не вижу смысла навлекать на тебя огонь. Если же понадобится, то я не моргнув глазом снова вызову тебя в конгресс.
Как он и надеялся, Люси слегка улыбнулась:
— Пока ты будешь кормить меня маффинами, я на все согласна. — Но тут ее улыбка увяла, и она подняла свою вездесущую сумку. — Мне нужно идти, Грэхам ждет.
Хайден протянул ей пакет с остатками маффинов.
— А ему ты скажешь о Марни с Анжеликой:
— Да, я просто обязана все ему рассказать, это же его подчиненные.
Хайден до сих пор считал, что за всем стоит именно Грэхам, а Люси его покрывает, но вот чего он никак не мог решить, так это, хочет ли она просто следить за ходом расследования или надеется как-то на него повлиять?
Как же неприятно обо всем этом думать! Но ничего не поделаешь, другого выбора у него просто нет, и ни на секунду нельзя забывать, что, пусть Люси и оказала ему неоценимую помощь, при этом она все равно остается сотрудницей АНС и приемной дочкой Грэхама Бойла.
— Пока ничего ему не говори. Приходи ко мне после работы, и мы вместе придумаем, что нам делать с Марни и Анжеликой, а я пока займусь Холлом и Амсом. Грэхаму же расскажешь, когда мы узнаем что-то конкретное.
Закусив губу, Люси нерешительно оглянулась. Неужели вспомнила, чем они тут занимались прошлой ночью? Хайден сразу решил, что Люси не согласится, но она все же кивнула:
— Хорошо, я приду.
Эти три слова принесли ему едва ли не больше радости, чем сдвинувшееся с мертвой точки расследование.
Черт. Похоже, ему придется заниматься не только Холлом с Амсом, но и самим собой, чтобы суметь сдержаться и не наброситься на нее этой ночью.
Вечером Люси действительно вернулась, но держалась так холодно и отстраненно, что Хайден позавидовал собственному сыну, когда Джош бросился к ней с распростертыми объятиями. Вот бы ему так!
Тут у него зазвонил мобильник.
— Хайден Блек.
— Мистер Блек, это Ровена Тейт, дочь сенатора Тейта.
Странно, что ей от него понадобилось? Они же совершенно незнакомы. Зато он знает ее жениха, британского дипломата Колина Мидлбери.
— Добрый вечер, мисс Тейт, чем могу вам помочь? — спросил он, наблюдая, как Люси с Джошем на руках идет на кухню, чтобы напоить малыша.
— Я могу вам кое-что рассказать об одной из ключевых фигур в АНС.
Хайден сразу же сосредоточился на разговоре.
— Я вас слушаю.
— Могли бы мы встретиться в аэропорту? Я через пару часов улетаю в Лос-Анджелес.
— Сегодня? — Как же не хочется куда-то тащить сонного Джоша! — Это не слишком удобно.
— Если тебе нужно уйти, — шепнула Люси, — я могу посидеть с ребенком.
— Подождите минутку, — попросил он в трубку и повернулся к Люси. — Ты не обязана это делать.
— Но речь же идет о расследовании?
— Да.
— А я помогаю тебе его вести. — Люси махнула в сторону бумаг, которые они разбирали.
— Но уже через час Джошу пора спать.
— Он ужинал?
— Да, но…
— С остальным я как-нибудь справлюсь. Поверь мне, я вполне в состоянии уложить малыша, просто покажи, где что лежит.
Хайден нерешительно посмотрел на сына. Разве можно его оставить? Или все-таки можно? Пусть он и не доверяет Люси, когда речь заходит о Грэхаме, но в остальном…
— Ты точно справишься?
— Точно, иди.
— Спасибо. — И уже в трубку добавил: — Хорошо, я приду.
Добравшись до аэропорта, Хайден оглядел толпу в поисках Ровены и довольно быстро отыскал ее в кафе вместе с Колином Мидлбери.
— Спасибо, что пришел, Блек, — поприветствовал его дипломат, протягивая руку.
— Рад снова с тобой увидеться, Мидлбери.
Они уже встречались, когда Хайден только взялся за это расследование, а вот с Ровеной он лично знаком еще не был.
— Знакомьтесь, это моя невеста, Ровена Тейт, — улыбнулся Колин, обнимая ее за плечи.
Симпатичная блондинка улыбнулась сперва жениху, а потом и самому Хайдену.
— Спасибо, что смог так быстро приехать.
— Ничего страшного, это моя работа, — ответил он, стараясь не вспоминать о распростертой на диване Люси.
— Мы не отнимем у тебя много времени, просто, учитывая характер расследования, я не хотела ничего говорить по телефону.
— Разумно. — Его мобильник точно никто не прослушает, но вот ее… Оглядевшись по сторонам, Хайден убедился, что рядом с ними никого нет, и спросил: — И что же ты хотела мне сообщить?
— Кое-что об Анжелике Пирс. — Ровена подалась вперед и продолжила уже шепотом: — Она всегда мне кого-то напоминала, а недавно я смотрела один ее репортаж, и там камера мельком сняла ее с необычного угла, как-то сбоку, и я вдруг поняла, что она поразительно похожа на одну девочку, с которой я училась в школе, Мадлен Берч. Цвет волос и глаз другой, и если это действительно Мадлен, то она еще сделала операцию по изменению носа и вообще серьезно занялась собой, но пока еще шел тот репортаж, я позвонила подруге, которая училась с нами в «Вудленде», и она тоже признала в Анжелике Мадлен.
Весьма интересно. Вытащив из кармана блокнот, Хайден записал имя Мадлен Берч.
— Хорошо, журналистка сменила имя, но что в этом такого примечательного?
— Мадлен всегда была… очень неуравновешенной, да, наверное, это определение подходит ей лучше всего. Она всегда хвасталась, что ее отец — большая шишка, но никогда не уточняла, кто именно. Судя по всему, он платил ее матери большие деньги, чтобы они никогда не упоминали его имени, и порой Мадлен вела себя совершенно неадекватно.
— Как именно?
— Ну, например, она однажды поссорилась с одной девочкой, точно не помню, что там у них случилось, но когда вечером мы все разошлись по своим комнатам, эта вторая девочка обнаружила, что вся ее одежда валяется на полу, изрезанная на мелкие лоскутки.
— И как отнеслись к этому учителя?
— У них не было никаких доказательств, а сама Мадлен заявила, что видела, как в ту комнату заходила одна из младших девочек, но это была неправда, та малышка и мухи бы не обидела.
Хайден задумчиво разглядывал Ровену, взвешивая ее слова. Судя по всему, пока что она говорила одну лишь правду.
— Это был единичный случай?
— К сожалению, нет. Мадлен всегда была мстительна, непредсказуема, и даже когда мы точно знали, что во всем виновата именно она, она обязательно пыталась все свалить на других, и пару раз ей даже удалось заставить младших учениц взять на себя вину. По возможности мы старались с ней не связываться, а потом Мадлен в очередной раз хвасталась своим драгоценным папочкой, и, когда ее назвали лгуньей и психопаткой, полезла в драку и ее наконец-то исключили.
