Ознакомительная версия.
Но были времена, когда она изо всех сил старалась получать от жизни с Роджером удовольствие. Иногда ей мерещилось, что у нее неплохо выходит. Иногда казалось даже, что она счастлива.
Перл практиковалась в постельных утехах, но делала это не столько для того, чтобы удержать Роджера подле себя как можно дольше, а хотя бы для того, чтобы просто почувствовать, что это такое – быть женщиной. Разве можно было расценивать так скомканный эпизод с торопливой потерей девственности в колледже? Сейчас она даже не в состоянии была бы вспомнить лицо или хотя бы имя того случайного студента, выступившего в качестве ее партнера…
И потом были еще несколько эпизодических, ничего не значащих, ни к чему не обязывающих связей.
Фаст-фуд, еда на скорую руку, безвкусный картофель из придорожной закусочной, выглядящий, как толсто нарубленный картон… Да, если сравнивать с едой, прибегнув к гастрономическим ассоциациям, эти краткие отношения вызывали у нее именно такие ощущения.
С Роджером появилась возможность гораздо более обстоятельно обставлять свои трапезы, пробовать новые блюда из более качественных продуктов, почувствовать, наконец, вкус употребляемой пищи.
И вот сейчас…
Если продолжать пищевые аналогии, то Перл впервые, наверное, в своей жизни вкусила божественный нектар.
Да, ласки Роджера не были отталкивающими, зачастую он был нежен и даже угадывал, что понравится Перл, чего она хочет, а чего – нет.
Но сейчас…
Каждое прикосновение Джонатана отзывалось в Перл новым взрывом ярких ощущений. Ей казалось, что от его пальцев на коже остаются отпечатки, и не простые, а расцвечивающие ее тонкую, почти прозрачную кожу, и еще немного – получится настоящая картина. От прикосновений его пальцев. На ней.
Внезапно Джонатан остановился, словно утратив всякий пыл и даже интерес к происходящему.
– Что такое? – прошептала Перл.
– Послушай, все это, конечно, необыкновенно приятно, и вообще… Но мы не можем… не должны.
– Почему?
– Перл…
– Что тебя останавливает?
– В общем-то, если честно, то ничего, но боюсь, что…
– Тогда хватит этих глупостей. Или ты просто дразнишь меня?
Джонатан негромко засмеялся, и его смех отозвался внутри у Перл, где-то в глубине откликнулся каждый звук.
И даже когда он отсмеялся и замолчал, в животе у Перл что-то продолжало пульсировать.
– Зачем мне дразнить тебя?
– Вот и я так думаю… Так что хватит разговоров, просто обними меня… Продолжай обнимать…
– Возможно, мы слишком торопимся. – Джонатан помрачнел.
Перл, в свою очередь, тоже нахмурилась.
– Торопимся в отношении чего? По сравнению с чем мы торопимся? Что не соответствует твоим ожиданиям или представлениям?
– Все прекрасно, Перл, – со вздохом признался Джонатан, – все просто чудесно, но прошло еще так мало времени… И я у тебя в гостях… Мне неудобно.
– Ну, мы ведь не можем пойти к тебе в гости, что поделать, – в недоумении пожала плечами Перл.
Джонатан пристально взглянул на нее, втянул воздух в легкие и вроде бы уже совсем собрался что-то сказать. Но передумал.
– Да, – согласился он, – не можем. Именно поэтому не хотелось бы злоупотреблять твоим гостеприимством. Ты напоила меня кофе, накормила завтраком, привезла сюда, хлопотала с моей одеждой и с обедом…
– Джонатан. Джонатан, какое отношение все эти вещи имеют к тому, что сейчас происходит между нами здесь, в ванной?
– Пожалуй, ты права, – со вздохом признал он, – никакого.
– Тогда давай подумаем об этом позже.
У Перл горели губы, горели глаза, взъерошенные волосы казались наэлектризованными, даже воздух между ними с Джонатаном словно потрескивал.
Перл обратила внимание на то, что полотенце Джонатана было весьма ненадежно обмотано вокруг его бедер и зафиксировано лишь условно.
Решив провести эксперимент, отполированным длинным ноготком она провела по животу Джонатана, с удовольствием отметив при этом, как тот вздрогнул, подцепила кончик полотенца и потянула за него словно невзначай…
Полотенце со стопроцентной готовностью свалилось на край джакузи…
Может, и существовал на свете мужчина, который оказался бы в силах мужественно перенести эту сладостную пытку и не поддаться на провокацию, но Джонатан, к счастью, явно не входил в их число, в число мужественных и благородных парней, готовых на все, лишь бы уберечь честь (своей?) дамы.
Он негромко застонал и окончательно потерял голову.
Подхватив Перл на руки, почти как пушинку, он покрыл нежными, медленными поцелуями ее шею, изводя ее и изводясь при этом сам.
Они являли собой довольно забавную картинку – абсолютно обнаженный (если не считать легкого налета южного загара) Джонатан, и Перл, на которой из полного комплекта наряда отсутствовали лишь туфли на высоких каблуках, она ведь так и не переоделась в домашнюю одежду по возвращении из «Поцелуя».
– Где у тебя спальня?
– По коридору в комнату, потом налево… Да не туда!
– Здесь?
– Ты на редкость догадлив…
– Боже, что это? Ложе восточного шейха?
– Нет, это моя постель, и я не делю ее ни с кем.
– Надеюсь, ты сделаешь для меня исключение, радость моя?
– Вот уж не соображу, с какой стати… А что, если мы займемся этим на полу?
– Если ты не прекратишь свои шуточки, то мы займемся этим на твоем кухонном столе, – пригрозил Джонатан, и Перл прыснула со смеху.
– Ладно, я, конечно же, пошутила насчет кровати.
– А я вовсе не уверен, что шутил насчет обеденного стола! Впрочем, можно еще устроиться на барной стойке…
– О!..
– Или тебе больше по вкусу твой холодный кожаный диван?
– Сдаюсь, – заверила Перл, – буду рада разделить с тобой эту поистине королевскую кровать с балдахином.
– Неудивительно – на таком роскошном ложе наверняка можно воплотить все свои самые заветные фантазии, – прищурился Джонатан, и от одного только вида его усмешки у Перл по коже побежали мурашки.
Бережно донеся ее до постели, он опустил ее на мягкое покрывало.
– Чтобы добраться до жемчужины, необходимо вначале открыть ракушку, – сообщил Джонатан. – Будем открывать, или придется действовать иначе?
– Что ты имеешь в виду?
– Тебе придется помочь мне со всеми твоими изысканными шелками. Никак не могу сообразить, как это у тебя расстегивается.
– О, – промурлыкала Перл, – но мы еще даже не добрались до нижнего белья, а у тебя уже возникли такие сложности…
– Негодная девчонка. Если ты будешь слишком плохо себя вести… то есть, я хотел сказать, издеваться над гостем – то мне придется тебя как следует отшлепать.
Ознакомительная версия.
