Ознакомительная версия.
Эд ожидал услышал вопль протеста, но вместо этого девочка серьезно уставилась на него своими большими карими глазами:
– Дядя, ты любишь салат?
– Люблю, – ответил он.
Как только Хайди переключила свое внимание на старшего брата Люси, девочка встала на скамейку, наклонилась к Эду и прошептала ему на ухо:
– Я разрешаю тебе съесть мой салат. Только не говори маме.
Она тут же снова опустилась на скамейку и сидела с невинным видом, пока ее отец не положил ей на тарелку поджаристую сосиску.
– Кетчуп будешь, солнышко?
– Да, пожалуйста, папочка.
Эд с трудом удержался от смеха. Он даже не подозревал, что женщины прибегают к уловкам уже в столь раннем возрасте. Он обнаружил, что происходящее доставляет ему огромное удовольствие. Откуда ни возьмись появилась мысль о том, что было бы, если бы у него была такая же прелестная малышка.
До сих пор он не думал об отцовстве. Этот вечер действовал на него странным образом. С того момента, как он приехал в дом Хайди и Брэда, он чувствовал себя так, словно переместился в прошлое. Нельзя утверждать, что друзья Миллы отстали от времени. Они были в курсе последних мировых событий и пользовались техническими новинками, но в их доме царила атмосфера уюта и умиротворения, которая напоминала ему о семейных встречах на ферме его бабушки и дедушки в Мичигане.
В последний раз молодое и старшее поколение собрались там на День благодарения, когда Эду было пятнадцать. Под «старшим поколением» он, разумеется, имел в виду бабушку и дедушку, а не родителей.
Эд даже не помнил, чтобы его отец и мать ужинали вместе. Они развелись, когда ему было пять лет. После этого всякий раз, когда он приезжал в отцовский дом, отец допоздна задерживался на работе и уделял сыну очень мало времени.
Что касается матери Эда, когда он утром уходил в школу, она еще спала. Вечера она проводила на диване перед телевизором, и, когда целовала Эда перед сном, от нее пахло виски. Своим воспитанием он был обязан няням, которые сменяли одна другую быстрее, чем он успевал к ним привыкнуть.
Сейчас, сидя за столом, покрытым клетчатой скатертью, Эд делал вид, будто не замечает кусочки овощей, появляющиеся на краю его тарелки, слушал звонкий смех Миллы и чувствовал себя счастливым.
Ему пришлось напомнить себе, что, как бы хорошо и комфортно ему ни было, он здесь чужой. «Кавено Энтерпрайзис» находится совсем в другом мире, у обитателей которого вместо сердца калькуляторы.
Сегодняшнее беспретенциозное барбекю в саду разительно отличалось от шикарной вечеринки по случаю дня рождения Гарри, на которую он пригласил Миллу. Теперь он понял, почему она так легко позволила роскоши ослепить ее.
Также он понял, почему она вернулась домой сразу, как только шоры, наконец, упали с ее глаз.
Пару часов спустя Эд вел свой пикап по пустой проселочной дороге мимо пастбищ и эвкалиптовых рощиц, освещенных полной луной, проглядывающей сквозь рваное облачко.
Он не помнил, когда последний раз видел такой безмятежный, почти мистический лунный пейзаж, и пребывал в приподнятом настроении.
Милла молча сидела рядом и смотрела перед собой. Ее лицо, окутанное серебристым светом, было задумчивым.
– Я отлично провел сегодняшний вечер, – сказал Эд, когда молчание затянулось. – Спасибо, что взяла меня с собой.
– Рада, что тебе понравилось, – ответила Милла, после чего сразу же вернулась к своим мыслям, сложив руки на груди.
Этим жестом она отгородилась от него, но у него было слишком хорошее настроение, чтобы позволить ей уйти в себя.
– Мне понравились твои друзья. Брэд классный парень. У него отличное чувство юмора.
– Брэд всегда был жизнерадостным и подмечал во всем смешные стороны. Полагаю, именно поэтому Хайди в него и влюбилась.
– Несомненно.
Эд вспомнил о своем веселом очаровательном брате, и его радость омрачилась. Он был абсолютно уверен в том, что Миллу привлекла в Гарри его широкая улыбка и способность придумывать на ходу остроумные шутки, которой он, Эд, никогда не отличался.
Сделав над собой усилие, он прогнал неприятные воспоминания.
– Я бы сказал, что Брэд толковый фермер. Я с ним говорил о выращивании экологически чистой пшеницы.
– Правда? – удивилась Милла. – Зачем?
Эд пожал плечами:
– Мы обсуждали твои планы и растущий спрос на экологически чистую продукцию.
– О!
– Если ты решишь, что тебе нужна экологически чистая пшеница, обращайся к Брэду. Он хорошо разбирается в этом вопросе.
– Как интересно. Я думала, его больше волнует сохранение школы в Беллару-Крик. – Она опустила руки и выпрямилась. – Разве не здорово, что городской совет привлекает сюда молодые семьи, предлагая им брать в аренду фермерские дома за доллар в неделю?
– По правде говоря, я по-прежнему не уверен, что это сработает.
Она повернулась к нему лицом:
– У тебя есть идея получше?
– Что необходимо Беллару-Крик, так это крупные финансовые инвестиции.
– Чьи инвестиции?
– Чьи угодно. Я рассуждаю теоретически.
– Полагаю, твоя семья могла бы купить весь город, если бы захотела.
Он небрежно пожал плечами:
– Если бы город выглядел процветающим и предлагал возможности трудоустройства, люди приезжали бы сюда и оплачивали аренду полностью.
Милла задумалась:
– Неплохая теория. Но ответь мне, Эд, если один человек или организация скупит все предприятия в городе, чей это будет город? Как среди его жителей развить чувство общности?
– Не понимаю, почему…
– Как ты можешь гарантировать, что люди, приглашенные сюда на работу, произведут на свет детей, которым будет нужна школа?
– Просто. Нужно подробно их расспрашивать об их планах на будущее во время собеседования.
Милла снова задумалась.
– Ты думаешь, что все люди, которые приедут сюда работать, будут так же уверены в своих силах, как я? Что они смогут начать все с нуля на новом месте? Что будут испытывать удовлетворение от того, что делают? – спросила она, когда они выехали на главную дорогу.
Бросив на нее взгляд, Эд прочитал в ее глазах вызов.
– О, это было сказано от всей души.
– Маленьким провинциальным городкам нужна душа.
– И доллары.
Эд пожалел об этом ответе сразу, как только он сорвался с его губ. Он даже не был полностью убежден в правильности своих доводов. Пока Милла не начала возмущаться, он поспешно продолжил:
– Не пойми меня превратно. Я с тобой не спорю. Ты привела хороший аргумент. Вера в собственные силы и удовлетворение от своего труда очень важны. Даже более важны, чем финансовая надежность.
– Ничего себе, – пробормотала Милла. – Для Кавено это весьма неожиданное утверждение.
Ознакомительная версия.
