Кара Уилсон - Чудес не бывает!

Как только слуга удалился, шейх, повернувшись к гостям, объявил, что вскоре к ним присоединятся его сыновья.

Мэнди почувствовала, что ее зазнобило. Через несколько минут здесь появится Рамон. Как он будет удивлен, увидев ее здесь!

Но когда в дальнем конце комнаты открылась дверь, девушка облегченно вздохнула. Появились три симпатичных мальчика от пяти до десяти лет. Двое младших были одеты в арабском стиле, на старшем же ловко сидели серые джинсы и голубая рубашка.

— Рашид, Хазим и Салах, — представил их шейх.

Дети остановились около отца. Он, этот суровый человек, взял младшего из них на руки. Зрелище показалось Мэнди трогательным. Судя по всему, Рената была с ними уже знакома. Когда она протянула руки, чтобы поздороваться с детьми, старший мальчик улыбнулся и сказал ей что-то по-арабски.

Шейх покинул свое возвышение и присоединился к гостям. В центре огромной пустой комнаты стояли диваны с подушками, кресла, низкие резные столики. На один из них слуга поставил поднос с напитками, которые шейх предложил гостям, детям дали сласти. Мэнди поняла, что это были дети от второго брака. Рената говорила об этом во время полета.

Дверь вновь открылась, и в комнату вошла стройная, миниатюрная женщина.

— Моя жена, — представил ее шейх. Он поднялся, чтобы предложить ей руку и провести в комнату. В этот момент он выглядел по-королевски величественно.

Поклонившись гостям, жена шейха села рядом с мужем на мягкий диванчик, держась скромно и сдержанно. Мэнди подумала, что она слишком молода, чтобы быть матерью троих сыновей. Женщина поражала своей красотой. На ней было великолепное платье цвета кофе с молоком, расшитое жемчугом, на шее красовалось жемчужное ожерелье в несколько рядов. На нежном личике ее подведенные глаза казались просто огромными. Лицо поначалу показалось неподвижным, как маска, но когда Рената обратилась к ней с вопросом, молодая женщина вся засветилась, придвинулась к Ренате поближе, и они оживленно заговорили на французском языке.

Шейх и профессор вновь вернулись к теме исследований, которые вел Стивен: профессор все время подчеркивал, что его племянник совершенно не интересуется полезными месторождениями.

— Но что будет, если он вдруг наткнется на нефть? — упорствовал шейх, слегка нервничая.

— Едва ли это случится. У него совершенно другое оборудование, — терпеливо разъяснял профессор.

— Для кого же он проводит эти исследования?

— Это научные изыскания, спонсируемые геологическим обществом Англии, а также тунисским университетом.

Шейх, казалось, немного успокоился.

Затем разговор снова стал общим, и Мэнди узнала, что у шейха есть квартира в престижном районе Туниса, и он часто останавливается там.

А Рамон так и не появился…

Возвращаясь к себе, в домик для гостей, Мэнди упомянула о его отсутствии в разговоре с Ренатой. Та заметила, что он, вероятнее всего, находится на мужской половине дворца, занимаясь подготовкой к празднику.

— Завтра вы, без сомнения, увидите его. Он будет возглавлять религиозную процессию, идущую из мечети. Как вы знаете, пятница — это священный день для мусульман.

Одевшись к ужину, Мэнди встала у окна и посмотрела в темный сад. Тоненький серп луны, который она видела несколько дней назад, теперь пополнел и висел над деревьями, как долька апельсина. Бесчисленные светлячки летали над благоухающими клумбами, где-то тихо журчал фонтан.

Где сейчас Стивен? Что он делает в такую волшебную ночь? Сидит в одиночестве у своей машины, видя лишь бездонное темное небо и луну, висящую над головой?

Она вспомнила о нем вновь, когда сидела за красиво сервированным столом в гостиной, обставленной старинной французской мебелью. Предлагаемые арабские кушанья и блюда французской кухни были прекрасно приготовлены и подавались на посуде, не имеющей цены. А Стивен, наверное, ест консервированную фасоль прямо из банки. Почему она пожалела его? А может быть, просто соскучилась?

На следующее утро Мэнди проснулась с предвкушением чего-то особенного и долго не вставала с постели, любуясь затейливым узором из роз, которым была украшена ее комната. Потоки яркого солнечного света проникали сквозь решетчатые жалюзи на окнах. Было так тихо, что из сада доносилось журчание фонтана. Слуга-араб внес в комнату девушки завтрак: кофе, тосты, булочки и большую корзину свежих фруктов.

Позавтракав, путешественники отправились посмотреть на процессию мусульман. Шейха не было видно. Чтобы добраться до города, управляющий предложил автомобиль, хотя расстояние было небольшим. Но Рената решила пройтись пешком.

— У нас масса времени, — сказала она ему, — а прогулка будет прекрасной возможностью полюбоваться вашим великолепным Эль Хабесом.

Это замечание явно понравилось управляющему. Как и многие другие представители мужского пола, он быстро подпал под обаяние Ренаты.

Солнце поднялось уже высоко и немилосердно пекло. Дорога, ведущая от дворца, вначале оказалась довольно пыльной, но быстро свернула в тень лимонных и апельсиновых деревьев.

В городе с его узкими улочками преобладали низкие одноэтажные строения. Двери домов были плотно закрыты, чтобы внутрь не попадал солнечный свет. Город казался пустынным — несомненно, все горожане собрались на праздник.

Наконец заинтригованные путники вышли к мечети. Она занимала северную часть большой площади, открывшейся перед ними. Ее купола и минареты блестели в ярком солнечном свете. Богослужение было в самом разгаре. До церемонии выхода из храма, которой завершались еженедельные молитвы, осталось совсем немного времени.

Они нашли небольшое кафе в тени акации и сели в тени, потягивая лимонад со льдом, желая хоть чуть-чуть освежиться. В этой восточной стране никто никуда не спешил, здесь не чувствовался бег времени. Можно было целыми днями ждать какого-то события, не осознавая, что тратишь время на пустяки.

Наконец раздался сигнал, и с внутреннего дворика мечети вышла пышная процессия, которая медленно продвигалась из северной части площади на юг, откуда шла дорога к городу. Впереди всех на белом коне ехал шейх в золотом наряде. Над ним несли расшитый серебром и золотом балдахин. Позади шла группа воинов, держащих оружие наготове, — это были его телохранители. Сразу за охраной ехал всадник, возглавлявший отряд конников, живописно смотревшихся в развевающихся нарядах и ярких головных уборах. Площадь наполнилась звуками рога, цокотом копыт, позвякиванием сбруи.

Когда процессия подошла ближе, Мэнди узнала во всаднике Рамона, почти такого же величественного, как отец, в белом плаще, расшитом серебром, таком длинном, что он практически закрывал бока его скакуна. Развевающийся головной убор Рамона был оторочен золотым кружевом и смотрелся как корона. Национальный наряд он носил с достоинством. Этот гордый юноша так отличался от того скромного Рамона, которого Мэнди встречала на побережье, что она не могла поверить своим глазам.