— Половина, может быть, и правда, — согласился Рэндалл, опускаясь перед ней прямо на устланный циновками пол. Он был совсем близко, колени Линды почти прикасались к его плечу.
Линда поняла, что боится его близости. Боится внезапно потерять контроль над собой. Она любила этого мужчину, когда— то занималась с ним любовью, зачала от него ребенка… И понимала теперь, что не сможет провести остаток жизни рядом с ним, просто долго находиться рядом — и не…
Однако же, когда Рэндалл протянул руку, чтобы погладить ее по бедру, она отшатнулась. Рука мужчины бессильно упала. Он встал на ноги, отошел к перилам и мрачно смотрел некоторое время в морскую даль. Потом с горечью в тоне заговорил:
— Если ты каждый раз будешь так дергаться, только я к тебе прикоснусь — я не знаю, как нам удастся иметь еще детей.
Линда молчала. И снова он был прав. Однако же…
— Последний раз, когда ты ко мне прикасался, я забеременела. Если ты не забыл.
Рэндалл обернулся с усмешкой и снова направился к ней.
— Отлично помню. Но сейчас тебе это вроде бы не грозит?
Линда вскочила, чтобы не дать ему приблизиться. Проблема состояла в том, что самое легкое прикосновение Рэндалла разжигало во всем ее теле пламя, с которым она не могла совладать! Сердце убыстряло свое биение, кровь приливала к щекам…
Лучше бы Линда ненавидела этого человека! Все было бы намного проще… А теперь — может ли она стать женой Рэндалла, зная, что он ее не любит и не полюбит никогда, а женится по принуждению, из чувства долга перед ребенком?
Даже их соитие три месяца назад произошло не из-за любви. Скорее уж из-за нелепого, почти детского гнева. В одно мгновение они рычали друг на друга, сверкая глазами, а в следующее — уже лежали на ковре, срывая друг с друга одежду…
Если бы Линда не забеременела, смогли бы они с Рэндаллом когда-нибудь возвратить прежнюю дружбу, такую простую и понятную? Дружбу, так долго составлявшую для нее важную часть жизни…
Она в этом сильно сомневалась. Но сейчас перед ней стоял другой вопрос, требующий незамедлительного решения. А Линда не знала, что ответить.
Рэндалл ждал ответа, и он не уйдет, пока не получит его. Да — или нет. Такие простые, короткие слова. Но от того, которое Линда сейчас выберет, зависит вся ее дальнейшая жизнь.
И жизнь ее ребенка.
Она собиралась сказать «нет», Рэндалл это знал. То было видно по непреклонному выражению ее лица, по сжатым губам… Как тень облаков, по женскому лицу пронеслось несколько выражений: гнев, печаль и — последнее — сожаление. Не нужно было магического кристалла, чтобы понять: вот сейчас Линда ему откажет!.. Что же Рэндаллу тогда останется делать? В том, что он публично признает ребенка, не было никаких сомнений. Но Рэндаллу хотелось быть малышу настоящим отцом! Отцом в полном смысле этого слова. Закоренелый холостяк Паже сам дивился, как сильно ему этого хотелось. Никогда доселе он еще не помышлял об отцовстве — для этого надо иметь взаимную, а не безответную любовь! А сейчас сама мысль о сыне — или дочурке — грела его изнутри, наполняла гордостью и счастьем.
Но если Линда откажется выйти за него замуж, все надежды пойдут прахом. Рэндалла просто не подпустят к ребенку близко. Не то чтобы он заботился о своей репутации — каждая популярная фигура должна быть готова стать предметом пересудов! Скорее уж его волновала репутация Линды. В качестве мужа он мог защитить ее от любых сплетен, а в качестве друга семьи — только вызвать лишние слухи. Да и останется ли он после этого другом семьи? Даже Питер его больше никогда не захочет видеть…
— Теперь я достаточно хорошо подумала, — словно издалека, донесся до него голос Линды. — И я приняла решение.
— Ради Бога, не торопись, — взмолился он, перебивая, словно пытаясь отсрочить казнь. — Матерью— одиночкой быть тяжело, даже если у тебя очень богатая семья! — Рэндалл не мог представить, чтобы Питер Дарлинг позволил одной из своих дочерей испытывать финансовые трудности. Но все же, все же… — Ведь дело не только в деньгах. Ты будешь все время разрываться между работой и ребенком…
— Я решила принять твое предложение, — мягко закончила Линда.
— Пытаться стать для малыша всем, и у тебя просто не хватит сил… — Рэндалл все еще договаривал свою сбивчивую речь, когда внезапно осознал, что же сказала Линда.
Она согласилась. Она сказала «да»! Несколько секунд он ошарашенно глядел на собеседницу, не в силах поверить своим ушам.
Рэндалл приехал сюда, готовясь к ожесточенной битве. Он взял билет только в один конец, потому что не знал, сколько потребуется времени, чтобы уломать Линду. День? Сутки? Неделя? Он не собирался отступать, даже если придется уговаривать месяц напролет. Но она ответила согласием, приняла его предложение руки в первый же час разговора.
— Послушай, неужели ты согласна? И в этом нет подвоха?
Слишком холодно и просто Линда это сказала. Рэндалл знал, что здесь непременно что-то не так. Молодая женщина только рассмеялась, качая головой.
— Не уверена, Рэнди, что это нормальная реакция счастливого жениха, когда его предложение принято!
Однако Рэндалл не улыбался.
— Это и не было нормальное предложение.
— Я поняла, — слегка отшатываясь, выговорила она. — Однако я все равно его принимаю. И никакого подвоха тут нет. Разве что…
— Ага, все же есть «разве что», — подхватил он с облегчением. — С этого надо было начинать. Так каковы твои условия, Линда?
Если она предложит пожениться на какое-то время, а потом развестись, Рэндалл не согласен. Брак должен быть вечным — или никаким. Если Линда захочет фиктивного брака, тут он тоже откажется. Рэндалл просто не сможет видеть ее возле себя — и не заниматься с ней любовью.
Он и сейчас хотел ее, не мог смотреть на нее без желания. Ее красота, гладкая золотистая кожа, красновато— каштановые локоны по плечам сводили Рэндалла с ума. И сама идея платонического брака была для него невыносима. Он слишком хорошо знал, что может нарушить это обещание в любой момент!
Линда подобрала солнцезащитные очки и снова водрузила их себе на нос. Как будто специально, чтобы его позлить!
— Сними эти дурацкие очки, Линда, — резко попросил Рэндалл до того, как она собралась заговорить. — Я хочу видеть твои глаза, в конце концов!
— Зеркало души, да? — Усмехнулась она, но очки сняла. Просто сдвинула их на лоб, так, чтобы они держали ее густые непослушные волосы.
— Вот так лучше, — согласился Рэндалл, вглядываясь в ее глаза. Но их голубизна была холодна и бесстрастна, как зимнее небо. Рэндалл не прочел там никакого ответа. Он почувствовал, что напрягся, как в ожидании удара. — Ты хотела что— то сказать…