она оказалась в борделе Зафари. — Он назвал город, частью которого был и Золотой дворец.
Госпожа, хозяйка борделя, взяла меня во Дворец после того, как моя мать умерла во время родов. И женщины приняли меня как родного. Мой отец, конечно, был в ярости, но даже он не мог приказать выбросить в пустыню беззащитного младенца, в котором текла его кровь, пусть и испорченная. Но он так никогда не признал меня. И не хотел меня видеть. К тому времени, когда во дворце появился Зейн, я уже подрос, и тогда Тарик приказал меня выгнать. Мне всегда говорили, что моя мать была шлюхой, и я верил в это, но два года назад, когда Зейн дал мне прочитать его дневники — дневники старого шейха, — я узнал, что это не вся правда.
Какого черта Зейн это сделал? Райф ничего не чувствовал к своей матери, его сердце уже ожесточилось, но он сразу же заподозрил мотивы брата.
Почему Зейн вообще решил, что он захочет копаться в этой истории? Выяснять обстоятельства своего рождения, что, в свою очередь, заставило бы пересмотреть основные принципы, на которых он строил свою жизнь. Может, Зейн ожидал от него благодарности за это? Что он предоставит Нарабии какие-то политические или экономические преимущества? А может, брат просто хотел ослабить его позиции?
Зейн наверняка понимал, что борьба и трудное детство закалили его, сделали сильным — следовательно, доказательство того, что его мать была просто жертвой, могло подорвать его силу.
— Так вот почему… — Касия замолчала, в горле у нее пересохло. — Так вот почему ты настаивал, чтобы мы поженились? Почему ты хотел подчиниться Закону о браке шейхов.
Пытался ли он таким образом исправить то зло, которое старый шейх причинил его матери и ему самому? У Касии не было ответов на эти вопросы. И согласится ли Райф поделиться с ней своей историей…
Касия отвергла его требование, чтобы они поженились, как простой пережиток прошлого, которому не было места в современном обществе, но все оказалось куда сложнее. Сначала она поставила его в невыгодное положение, не сказав о своей девственности, а потом усугубила свою вину, отвергнув его попытку решить проблему.
Сейчас Касия чувствовала нестерпимую вину: ведь она лишь пользовалась Райфом. Рядом с ним ей было так хорошо, как ни с одним человеком на свете. И чем же она ему отплатила? Что отдала взамен?
— Я не знаю, — шейх пожал плечами, его движение показалось Касии неоправданно резким, — не знаю, о чем я тогда думал. Я был потрясен, что ты девственница… Хотя нет, приятно удивлен, так ближе к истине. Я этого не ожидал. Как и того, что было после. Такой интенсивности ощущений. С тобой я чувствовал нечто совершенно невероятное… Хотя женщин, как ты, наверное, догадываешься, у меня было немало.
Касия покраснела и не знала, куда деться от смущения. Ее сердце бешено колотилось. Значит, она не единственная, кто был ошеломлен.
— Но потом, — продолжал Райф, — когда я целыми днями лежал в Золотом дворце и вспоминал наши последние минуты, проведенные вместе, не мог понять, почему я был таким непреклонным, настаивая на браке. И мне пришло в голову, что, возможно, то, что я узнал о прошлом моих родителей, на меня подействовало гораздо сильнее, чем я думал.
— Мне жаль, что я поставила тебя в такое положение, — сказала Касия. Это был не первый раз, когда она извинялась за то, что не сказала ему о своей девственности. Но такой откровенности она не ожидала от себя. Что вдруг побудило ее на это признание?
Касия так мало знала о нем. Его честь была важна для него не потому, что он был заносчивым гордецом, а потому, что ему приходилось каждый день бороться за нее.
Он взял ее руку и нежно провел пальцем по запястью.
— Возможно, это я должен извиниться, — сказал он и на какое-то время замолчал.
Молчание не пугало и не сбивало с толку. Наоборот, Касии казалось, она прекрасно понимает, о чем он сейчас думает.
— За что?
— За свою глупую настойчивость. Если бы я не выдвинул такого нелепого требования, мы могли бы лучше провести наше время в оазисе, не так ли?
Она заставила себя улыбнуться, подавив легкий укол сожаления, что теперь он считал брак «нелепым требованием».
Стоит ли сейчас сказать ему о ребенке? В ней опять заговорило чувство вины. Но зачем разрушать этот момент близости? Она все равно ему все расскажет, но потом. Нужно только привести мысли в порядок и собраться с силами.
По крайней мере, теперь Касия знала, что ей не следует бояться последствий этого разговора. Райф должен ее понять.
— Возможно, нам обоим следует извиниться друг перед другом, — сказала она мягко.
Он улыбнулся:
— Отличный компромисс.
Тепло в его взгляде согрело Касию. Конечно, она обязательно скажет ему о беременности, но не сейчас. Сегодня ей просто хотелось насладиться его обществом, смотреть в его глубокие глаза, наслаждаться его влюбленным взглядом, устремленным лишь на нее.
В дверь внезапно постучали.
— Мистер Хан. Обслуживание номеров. Мы доставили ваш заказ.
Трогательный момент их единения был нарушен, Райф выругался.
— Думаю, мы все же должны их впустить, — проворчал он.
— Должны ли? — спросила она, поддразнивая его.
— К сожалению, да, моя маленькая ведьма. — Горячее обещание в его глазах заставило ее вспыхнуть. — Тебе нужно основательно подкрепиться, чтобы набраться сил для предстоящей ночи.
На следующее утро Касия проснулась с ощущением приятного тепла и удовлетворенности. Большая рука Райфа обнимала ее за талию, его ровное дыхание ласкало ее затылок, мускулистые ноги касались ее лодыжек.
Она моргнула, пытаясь привыкнуть к яркому утреннему свету, и не смогла сдержать улыбку.
Кто бы мог подумать, что Плохой Мальчик Шейх был к тому же тайным обжорой? Но не только это она узнала о нем прошлой ночью. Она узнала о силе его характера, о кодексе чести и о способности признавать свои ошибки и даже раскаиваться в них.
Только ближе к полуночи, закончив с разговорами и любовными играми, они вместе приняли ванну и наконец отправились спать.
Поерзав на кровати, Касия осторожно выскользнула из-под его руки.
Он что-то пробормотал и перевернулся на спину. Касия на мгновение залюбовалась его трогательностью и беззащитностью.
Ей также пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы сдержать радостный смех при виде его мускулистого торса и обозначившейся под простыней утренней эрекцией. Касия почувствовала, как между ее ног забился горячий пульс.
Скоро она обязательно поможет ему справиться с сексуальным напряжением, но
