Программа. До чего безликое слово.
— Это не первая наша встреча. Вы уже знаете, кто я, как я говорю и как выгляжу. Вы прочитали обо мне все, что можно. Да, мой муж дома, но в трудный момент мне необходимо быть со своими детьми. Мне жаль, что вы проделали долгий путь, чтобы повидаться со мной, но я вынуждена вас покинуть.
Аманда вернулась домой около полуночи. Совершенно измотанная, она легла в постель спиной к Грэму. Она чувствовала, что он не спит, но он не произнес ни слова. Она тоже.
В субботу утром Аманда проснулась в половине шестого. Закончив принимать душ, она увидела в ванной Грэма.
— Как ты? — мягко спросил он.
Она принялась вытираться.
— Устала.
— Что у тебя сегодня?
— В девять должны прийти учителя. Я хочу подробно рассказать им о случившемся и посоветовать, что из этого следует сообщить детям, а что нет. Энн Керлисс, моя помощница, будет следить за настроением детей, а также за тем, насколько справляются со своей задачей учителя. Двери школы будут открыты весь день, а учителя — дежурить все время, сменяя друг друга. Мы уже объяснили им, на что следует обратить внимание. А с теми из детей, у кого будет явно выраженный стресс, поработает кризисная команда.
— Что вы говорите детям в подобных случаях?
— Не так уж много. — Отложив полотенце, она потянулась за бельем. — Им необходимо поделиться своими страхами. Мы должны выслушать и в меру сил помочь.
— Когда похороны?
— В понедельник утром. Посещение школы в этот день не обязательно. — Аманда взяла другое полотенце и принялась вытирать волосы.
— Я думал, занятия совсем отменят, — задумчиво пробормотал Грэм.
— Такое предложение поступило, и мы долго его обсуждали. Все школьники знали Куинна, но не все были близко с ним знакомы. Этим ребятам не обязательно присутствовать на похоронах. Кроме того, мы побоялись, что, отменив занятия, придадим ему статус героя.
— Его родители молчат?
— Да.
Грэм грустно улыбнулся:
— Их нельзя винить. У многих родители и похуже, и все же они не кончают жизнь самоубийством. Кто знает, были бы мы с тобой лучше?
— Я знаю, — ответила Аманда. — Мы были бы лучше.
— В последнее время мы прилагали не слишком много усилий.
Испуганная таким оборотом разговора, Аманда сказала, отчетливо выговаривая каждое слово:
— Прилагали. Мы просто ждем. Иногда это — единственное, что можно сделать.
Прошла минута, прежде чем Аманда, закончив макияж, произнесла:
— Нам нужно поговорить, но я не могу говорить сейчас. А если сегодняшний день окажется таким тяжелым, как я предполагаю, то и вечером я не смогу уделить тебе внимания.
— А завтра?
— Скорее всего, с утра я буду в школе. А во второй половине дня прием у твоей матери.
— Ты все еще хочешь пойти? Ты же с ног будешь валиться.
— Со мной все будет в порядке.
После минутного молчания Грэм спросил:
— Хочешь выпить кофе перед уходом? Я сейчас сделаю.
— Да. Спасибо. Это было бы чудесно.
Грэм сказал, что проведет день в офисе. Поскольку была суббота, он оказался там в одиночестве и сумел сделать несколько предварительных эскизов к проекту в Провиденсе. Но его мысли блуждали далеко. Он пробыл в офисе до двух, а потом отправился домой, заехав по дороге за саженцами бальзаминов.
Переодевшись в самую грязную футболку, шорты и рабочие ботинки, он принес саженцы во двор и принялся их высаживать. Он уже около часа работал под палящим солнцем, пот лил с него градом. Тут появился Расс с двумя бутылками холодного пива и уселся на траву.
Грэм сделал большой глоток. Пиво отлично освежало.
— Скверная история с Куинном.
Расс кивнул и спросил:
— Как держится Аманда?
— Она устала. Но это ее работа. В последнее время она была как рыба, вытащенная из воды.
— Из-за истории с ребенком?
Грэм кивнул:
— И с моей семьей. И со мной тоже. — Он застенчиво взглянул на Расса. — Извини, что жалуюсь, но ничего не могу поделать. Опять такое ощущение, будто меня сбили с ног.
— Почему опять?
Грэм пожал плечами. Ему не хотелось раскрывать перед Рассом душу, однако через минуту у него вырвалось:
— Мой первый брак. Ты что-нибудь о нем знаешь?
— Только то, что вы разошлись полюбовно.
Грэм осторожно спросил:
— Аманда ничего больше не рассказывала?
— Она сказала только, что эта женщина — добрый друг семьи. Но какой жене нравится рассказывать о своей предшественнице?
— Меган не просто добрый друг, — сказал Грэм. — Она живет по соседству с моей мамой.
Расс нахмурился:
— И давно она там поселилась?
— Меган и ее семья всю жизнь живут в соседнем доме. Мы вместе играли и вместе учились. Мы встречались, когда учились в старших классах, а потом в колледже. Все вокруг считали, что мы поженимся, вот мы и поженились в первый же уикэнд после окончания учебы.
— И почему же распался ваш брак? — озадаченно спросил Расс.
— Он продержался шесть лет. Потом Меган сообщила мне, что она лесбиянка.
Расс удивленно посмотрел на него:
— О-о! Такое кого угодно заставит усомниться в своих мужских качествах.
Грэм усмехнулся:
— О да.
— А ты не подозревал?
— Когда мы поженились — нет. Мы учились в разных колледжах. Последние два года она жила в одной комнате со своей любовницей. Я-то считал их близкими подругами.
— Но Меган была и твоей любовницей тоже?
— Разумеется.
— Хорошей любовницей? — В голосе Расса прозвучали очень мужские нотки.
— Меган была хороша, когда этого хотела, — ответил Грэм. — А иногда ей это было не очень важно. Я думал, все женщины ведут себя так. До Аманды. С Амандой все чувства были обнажены и постоянны — пока все не испортил процесс зачатия.
— Зная такое про себя, — спросил Расс, возвращая мысли Грэма к Меган, — как же она решилась выйти замуж?
— Очень просто. И я не могу ее винить. Какая-то часть ее существа хотела выйти за меня, и ее семья была очень рада нашему браку.
— А ты чувствовал, к чему идет дело?
— Я понимал, что она отдаляется. Она перестала делиться со мной своими мыслями. У нее был маленький книжный магазин в городе, и она проводила там все больше и больше времени. Она, вероятно, могла бы по-прежнему жить со мной, если бы я не стал настойчиво добиваться решения проблемы.
— Проблемы половой ориентации?
— Проблемы детей. — Грэм коротко рассмеялся и отвел взгляд. — Смешно, правда ведь?
— Почему?
— То же самое мучит нас с Амандой. Когда дело доходит до детей, между мной и женщиной пробегает трещина.
