Ирина Лисовская - Ты - мое наказание (СИ)

   Я сидел и тупо пялился в стену. Взять и отдать малолетнюю дочь в бордель. У меня на это были только нецензурные слова. Ну, хотя бы они ее не тронули. Это радует. Бедная моя девочка. Что же тебе пришлось пережить. Теперь понятно, почему она все это делала. Но учитывая сложившуюся ситуацию, я гордился ею. Она не хотела меня подставлять, и решила искать деньги сама. Даже не решаясь попросить их у меня! Да я бы ей звезду с неба достал, попроси она меня об этом.

   - Я не злюсь на нее. Даже не расскажи ты мне этого, я все ровно не злился на нее. Я злюсь только за то, что она не попросила помощи у меня. Но ситуацию уже не вернешь. Нам остается только надеяться.

   Не смотря на огромную боль в сердце, слезы, которые так и хотят скатиться, я должен был быть сильным. Если я буду раскисать, сестра моей девочки тоже будет переживать. А ей и так досталось.

   Прошло двадцать минут, и к нам вышел врач оперирующий Катю.

   - Мы сделали все, что могли. Операция была тяжелой. Она потеряла много крови. Но пуля на удивление не задела жизненно важные органы. Сейчас все зависит только от нее самой.

   - У нее есть шанс? - спросил я взволновано.

   - Шанс есть у всех. Не вижу смысла вам здесь оставаться. Сейчас она в реанимации. Туда мы не пускаем. Идите домой, если будут новости, вам позвонят. - сказал врач.

   - Как долго она будет в реанимации? - спросил я.

   Мне нужно больше ответов.

   - Все зависит от нее самой. Сейчас у нее будет сложная ночь. Если все будет хорошо, и она придет в себя, тогда дня через два - три ее можно будет перевести в палату. Ну, а если что-то пойдет не так, или она может остаться в состоянии комы, то тут, к сожалению, прогнозы уже менее утешительные. Ждите до завтра. И молитесь. Сейчас это все, что вы можете сделать для нее. А врачи в свою очередь будут бороться за девушку до конца. - сказал врач, и удалился.

Артем.

   С того момента как мы вышли из больницы, прошло два дня. Катя так и не пришла в себя. В первый день я думал, сойду с ума от безвыходности ситуации. Все только и твердили вокруг - нужно ждать. Я не мог ждать. Я должен был ее увидеть, поговорить с ней. Сделать хоть что-то, что бы она видела смысл бороться за жизнь. Но меня к ней не пускали. Не помогали даже деньги. И если в первый день я еще себя хоть как-то сдерживал, то второй день казался для всех, кто был вокруг меня, адом. Отец, видя мое состояние, поговорил с нужными людьми, и меня нехотя, но все же пустили к моей девочке. Видеть ее вот такую - лежащую на больничной кровати, бледную, подключенную к всевозможным аппаратам, неподвижную, было тяжело. Но мне нужно было собраться с силами.

   Целый день я просидел с ней. Держа за руку, я просил ее вернуться, и не бросать меня. Говорил ей о сестре. Возможно, хотя бы ради нее она вернется. Но на все мои просьбы она не реагировала. Я понимал, если понадобиться, буду сидеть с ней до последнего. Но уйти отсюда я не смогу.

Глава 9.

Катя.

   Я шла по местности, напоминающую пустыню. Нет, песка и палящего солнца не было. Но вокруг не было ничего. И только я - идущая не понимая куда. Понимала только одно - нужно идти. Я шла, как мне казалось, уже не первый день. Вокруг ничего не менялось. Уже отчаявшись, мне хотелось остановиться, но что-то мешало это сделать. Будто кто-то толкал меня в спину, и заставлял идти дальше. Идти становилось все труднее. В какой-то момент, казалось, даже дышать тяжело, но я упорно шла. Меня звали. Я слышала чей-то смутно знакомый голос, мне отчаянно хотелось идти за ним. Теперь я уже слышала противный писк, но голос уже не звал. Позвать того, кто со мной говорил, у меня не вышло. Что-то мешало говорить. Писк становился все отчетливее. Это раздражало. Хотелось найти источник, и выключить этот звук. Вдруг, я поняла, что мои глаза закрыты, а вокруг темнота. Но я лежу на чем-то мягком. Глаза открыть было тяжело, у меня ничего не получалось. Тело меня тоже не слушалось. Собрав остатки сил, я попыталась пошевелить хотя бы рукой. Получилось.

   - Катенька, солнце, ты меня слышишь? - услышала я голос, который меня звал. Хотелось сказать - слышу, но опять не получилось.

   - Пошевели рукой, если слышишь,- снова этот голос.

   Сейчас я не могла понять, чей он. Но мне хотелось слышать его еще и еще. Пошевелив рукой, стала ждать.

   - Боже спасибо!

   Я почувствовала, как к руке прикоснулось что-то влажное, мягкое, и такое приятное. Хотелось, наконец, открыть глаза, увидеть, где я, и кто со мной говорит. По этому, снова собравшись с силами, я пыталась открыть глаза. Прошло какое-то время когда, наконец, мои глаза мне поддались, и стали медленно открываться. Тут же ударил яркий свет, и со стоном, я закрыла глаза.

   - Сейчас, подожди, я выключу верхний свет, и ты сможешь открыть свои глазки. - заботливо сказал... о Боже.

   Это голос Артема! Что происходит? Я напрягла память, и последние события пронеслись картинками. Вот, я прощаюсь с Артемом. Вот, он занимается со мной любовью. Вот, я плача, выхожу из его квартиры. Вот, я понимаю, что сейчас должна спасти любимого, и вот, я со стоном падаю на ковер... Я выжила? Но если так, то его здесь не должно быть. Я же предала его! Он ведь наверняка читал письмо.

   - Давай милая, открывай глазки.

   Нет, я не могу их открыть. Не хочу видеть в его глазах гнев. Зачем он здесь? Что бы мучить? Мне и так больно. Как физически, так и морально. Физическая боль сейчас была приглушенная, а вот моральная, разрывала мне сердце на куски. Я почувствовала, как по щекам покатились слезинки.

   - Шшш, ну что ты? Теперь, когда ты пришла в себя, все будет хорошо. - он начал аккуратно гладить меня по голове.- Или тебе больно? Конечно, нужно позвать врача, но он меня выгонит. А ты до сих пор не открыла для меня глазки. Пожалуйста, посмотри на меня.

   Я уже ничего не понимала. Он хочет быть здесь, со мной? После всего, что я наделала? Я не видела в этом никакого смысла. Но он прав, нужно открыть глаза, и с достоинством принять весь его гнев. Медленно, боясь новой волны режущей боли в глазах, открывала их. Боли больше не было. Пытаясь сфокусировать взгляд, я рассмотрела комнату. Это была отдельная палата, вокруг стояли разные приборы. К некоторым я была подключена. На лице у меня была маска. Вот почему я не смогла говорить. Слева от меня стоял Артем. Он молчал. Я его не видела, так как голова была повернута в другую сторону. Медленно повернув голову, увидела, наконец, Артема. Он был бледный и не выспавшийся. Но в его глазах я не увидела злости и гнева. Там были другие эмоции. Страх, боль, нежность. А может, мне это только кажется? И снова по щекам побежали предательские слезы. Артем наклонился к моему лицу, и аккуратно вытер мои слезы.