Как он ненавидел ее в эту минуту. За ее женскую непокорность, за смелость ставить под сомнение его действия. За то, что она постоянно напоминает ему о том, что он мог бы иметь, но не имеет. За то, что вслух говорит о его тайной слабости.
— Хочешь сорвать с меня последний лоскуток достоинства?! — воскликнул принц, и голос его был хриплым.
Зохра шагнула к нему, положила руку ему на грудь. Дрожь прошла по телу Айана с головы до пят. При всем напускном равнодушии к их союзу она была искушением во плоти. И сама принцесса знала, что являет собой ураганную силу, способную погрести наследника престола под весом его собственных нужд и желаний.
— Достоинство, о котором ты говоришь, — начала она, — неужели оно ценнее самой жизни? Я не имею в виду любовь и счастье. Ведь в нашей жизни нет места ничему, кроме долга и обязательств. Я могу с этим смириться. Ты дал отпор Кариму, ты спас меня от него. Почему же я не могу…
Кровь стучала в висках Айана с неукротимой силой.
— Ты моя жена. Твоя честь — моя честь. Я уничтожу каждого, кто смотрит на тебя искоса, кто осмелится оскорбить тебя.
— Неужели ты не понимаешь, как дороги мне эти слова? Никто в жизни не говорил мне такого. Никто не смотрел на меня так, как смотришь ты. Ни для кого я не была женщиной, достойной чести и уважения. Значит, тебе это можно, а мне нельзя? Я тоже могу быть тебе полезной.
— Думаешь, можешь спасти меня?! — воскликнул принц.
— Ты бомба замедленного действия. Ты не можешь нормально спать, изнуряешь себя физическими нагрузками. Работаешь столько, что непостижимо уму. Если я смогу дать тебе успокоение… если тебе приятно ко мне прикасаться…
— Ты готова спать со мной, зная, что я просто тебя использую? — перебил ее Айан, стараясь, чтобы слова прозвучали максимально обидно и насмешливо. Сейчас ему хотелось опуститься ниже, чем гнусный Карим. — Ты будешь для меня лишь телом, чтобы справлять сексуальную нужду. Никогда в жизни я не смогу полюбить тебя.
Но в глазах принцессы не читалось ни единой эмоции.
— Мне все равно. Я лишь хочу внести смысл в свою жизнь. Я хочу… посвятить свою жизнь Дагару.
Айан вздрогнул при этих словах. Ледяные пальцы пробежали вверх по его позвоночнику.
— Прости, принцесса, я не стану волшебной палочкой для осуществления твоих жизненных планов.
— Значит, отныне не прикасайся ко мне, Айан. Больше никаких ритуалов и подарков. С этим цирком во имя народа тоже покончено.
Принц приблизился к ней, и Зохра замерла. Сжалась, словно в тугой комок, чтобы даже тень его не смогла прикоснуться к ней. А в нем горело желание. Стучало в висках оглушительным боем.
— А что, если я не соглашусь? — спросил Айан. — Что, если я продолжу трогать и целовать тебя по первой прихоти? — Ему и правда этого хотелось. Он желал брать то, что ему нужно, без всякого чувства вины.
— Но ты не пойдешь на это. — По щеке принцессы медленно скатилась слеза. — Тебя раздражает, что я не подчиняюсь вашим чертовым правилам. Да, я плевать хотела на традиции и обычаи. Но поверь, я разбираюсь в мужчинах, знающих долг и честь. В таких, как мой отец и ты. — Горечь лилась из нее с каждым словом. — Вам легче видеть муки близких, чем поступиться своими проклятыми принципами. Поэтому я знаю: тебе легче и впрямь не прикасаться ко мне, чем внять зову мужчины, что исчез в тебе много лет назад.
Айан так и не смог заснуть. Капельки пота покрыли лоб, бессонница обволакивала сознание, как белые простыни кровати. Он надел спортивные брюки и вышел на террасу своих новых покоев.
Небо было серым; первый проблеск рассвета еще где-то далеко за горизонтом. Но на взлетной площадке позади дворца уже слышался шум. Холодный утренний воздух обжигал лицо и тело. Принц не мог спокойно смотреть на все это.
Наземные огни и фары машин, везущих багаж, осветили дорожку к площадке. Одна неделя. Всего одну неделю ему нужно провести в пустыне. В том самом месте, где было совершено покушение. Где он видел смерть брата и сестры.
Страх отозвался ударом в живот, пальцы сжались в кулаки. Айан едва находил силы, чтобы просто дышать. Он крепко обхватил металлическую балюстраду. «Ты справишься. Это рассудок играет с тобой злую шутку».
Но нет, все напрасно. Тело принца предательски затряслось, и он опустился на пол.
Коронованный принц Дагара, второй сын короля Малика Аслама аль-Шарифа, наследник династии аль-Шариф, десять веков правившей Дагаром и близлежащей пустыней. История их семьи насыщена событиями — порой самыми жестокими; когда-то их смелые предки завоевали эти пустыни, сумели выжить в здешнем беспощадном климате и создать условия для жизни своих семей и племен.
А теперь он, Айан бин Рийааз аль-Шариф, трясется от одной мысли о пустыне. К страху мгновенно прибавилось чувство стыда.
Конференция не проводилась шесть лет. «Еще один год можем подождать», — сказал отец в прошлом году. Принц помнил, как тогда облегчение — пусть и временное — приятно разлилось по его телу.
Увы, присутствие в жизни Айана женщины лишь усугубляло дело. Она неустанно напоминала принцу о его слабостях, томила его предложением, которое он был не в силах принять.
Зохра.
Он так же был не в силах стереть из памяти ее запах. Она стала безумием, взбаламутившим его кровь; помешательством, едва ли не более сильным, чем его собственное. Терпеть это уже не было сил. Уж лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, на что не осмелился. При следующей встрече с Зохрой ОН предпримет попытку, пусть и обреченную на провал. В противном случае имя принца Айана будет вычеркнуто из великой династии аль-Шариф.
Зохра крепко сжимала руки, переминаясь с одной ноги на другую. В пустыне будет жарковато в тунике с длинным рукавом и легинсах, но сейчас, промозглым утром, ей было холодно даже в накинутой на плечи шали из пашмины.
Принцесса жмурилась, в то время как ветер обдувал ее со всех сторон. От одной мысли провести неделю в пустыне, где единственным знакомым ей человеком будет Айан, внутри все переворачивалось.
Но она не тот человек, что будет сидеть сложа руки. Терпеливо ждать, пока судьба предоставит ей шанс вырваться из этих оков, не входило в ее планы. Именно поэтому Зохра набрала номер давно знакомой компании и подписалась под новый проект. Встреча с вождями дагарских племен — это шанс, который нельзя упустить. Перед этим меркнет даже Монако.
— Что ты здесь делаешь?
Принцесса распрямилась и обернулась. Чуть поодаль охранники и служанки пожирали их с Айаном голодными взглядами. Такое любопытство потихоньку становилось нормой.
