Она долго смотрела на него, как бы желая заглянуть ему в душу. Ему было интересно, что же она увидела в его глазах.
— Это похоже на трусость.
— Ты и раньше собиралась заняться со мной любовью.
— Мне казалось, это так просто.
Калеб засмеялся.
— Виктория Холбрук, все что касается вас, совсем не так просто.
Виктория нахмурилась.
— Может, ты прав. Родители постоянно мне это говорили. Итак... трусость это или нет, но действительно, сама мысль заняться любовью с первым встречным ужасает меня. Я согласна, Калеб. А ты согласен развестись после того, как я забеременею?
Калеб поднял правую руку.
— Обещаю.
Виктория покачала головой.
— Я попрошу моего адвоката составить брачный контракт. Один мужчина сказал мне, что надо быть ко всему готовой. Я не хочу, чтобы ты продолжил свою благородную миссию после того, как все закончится.
Калеб не сдержавшись рявкнул.
— Виктория, прекрати говорить, что я благородный. Это навредит моей репутации.
Виктория засмеялась, и Калеб опять удивился, какой приятный у нее голос.
— Лучше подумай, что будет значить для твоей репутации ребенок.
— Ты не права, Виктория. Женщин так и тянет к молодым папашам.
Виктория слегка стукнула его по руке.
— Значит, это только уловка, рассчитанная на то, чтобы дамы уделяли тебе больше внимания.
— Угадала.
— Понятно, — сказала она. — Так когда мы это сделаем?
Калеб поперхнулся. Он представил себе Викторию в черном шелковом белье, которое лишь слегка прикрывает ее прекрасное тело.
— Когда мы это сделаем?
— Калеб! Я имею в виду, когда мы поженимся?
— Ах, это. Как только уладим все формальности. Нет смысла ждать, учитывая обстоятельства, — сказал он с улыбкой.
— Мы сделаем ребенка, — мечтательно проговорила Виктория.
Но им придется сделать для этого еще кое-что, им придется заняться сексом.
Но сегодня ночью он будет спать спокойно, зная, что никакой мужчина не притронется к ней. Никто, кроме него, разумеется. Он почувствовал легкий укол совести. Конечно, надо помочь Виктории, но не меньше он хотел обнимать ее, и чтобы при этом на ней ничего не было надето.
Гостей было немного, они оба не хотели афишировать свадьбу. Но в церкви Виктория увидела помощницу Калеба, Дэниз, с видеокамерой.
— Извини, — сказал Калеб. — Я забыл сказать тебе, что упомянул про свадьбу Дэниз. Рано или поздно все равно все узнают. И если не сразу, они могут подумать, что что-то неладно. Дэниз сплетничает очень тактично. Она может даже промолчать, если захочет.
Виктория не могла не улыбнуться, услышав эти слова. Все в городе знали, что Дэниз всем рассказывает чужие секреты, но все знали и то, что она безгранично предана своему шефу. Викторию не очень волновало, как поведет себя Дэниз. Она даже повернулась к камере и улыбнулась.
— Наверное, ты прав, — сказала она будущему мужу.
Она многим обязана Калебу. А скоро будет чувствовать себя обязанной еще больше. Он переспит с ней, чтобы сделать ей ребенка. И наверняка он постарается.
Виктория дрожала.
— Что с тобой? — спросил он. — Не хочешь присесть?
— Нет, — сказала она громче, чем нужно.
— Улыбнись, дорогая, — сказала Дэниз. — Клянусь, Калеб, в это никто не поверит. Ты женишься на Виктории, женщине из Ринваля. И когда только вы успели...
Калеб повернулся к своей помощнице.
— Удивляйся, Дэниз. Но о твоей реакции ничего не будет написано в газете, ведь это моя газета, надеюсь, ты помнишь. Только сама новость и фотография счастливой пары. — Он посмотрел на Викторию. — Счастливой пары, — он прошептал эти слова Виктории на ухо. Она поняла, что он намекает на ее озабоченный вид.
Виктория поднялась на цыпочки и прошептала ему в ответ:
— Дэниз права. Никто не поверит в эту свадьбу. Люди будут недоумевать и говорить, что я околдовала тебя, опоив любовным напитком.
— Ну и пусть, — сказал он, его губы коснулись ее уха. — Наши отношения никого не касаются. Мы женимся, Виктория, и делаем это по обоюдному согласию. Это будет настоящий брак. Понятно?
Виктория кивнула. Его губы коснулись ее шеи, и она ощутила удовольствие от этого прикосновения.
— Ух-ты! — сказала Дэниз, обмахиваясь рукой. — Надеюсь, вы сохраните страсть до ночи. А то вы меня немного смущаете.
Калеб улыбнулся невесте.
— Не беспокойся, Дэниз. Мы подождем до ночи. — Его голос был многообещающим. — Ты готова? — спросил Калеб.
— Да, — Виктория почувствовала, что начинает паниковать. Но она все-таки подошла к Калебу и повторила слова за пастором. — Я беру этого мужчину...
Она возьмет Калеба ненадолго, а потом отдаст назад.
Скоро она вернется к своей жизни, а он к своей. И их будет связывать лишь ребенок.
— Вы можете поцеловать невесту, — сказал священник, и Калеб прижал Викторию к себе. Виктория обвила рукой его шею, Дэниз щелкнула фотоаппаратом. Губы Виктории были плотно сжаты. Калеб провел кончиком языка по ее губам, и глаза Виктории раскрылись от изумления. Она слегка приоткрыла губы, прежде чем опять закрыть глаза.
Калеб подумал, что Виктория девственница. Значит, нужно будет аккуратно обращаться с ней. Но когда она прижалась к нему, его мозг перестал соображать. Он снова поцеловал ее, уже более страстно.
— Калеб, это семейная газета, — услышал он голос Дэниз. Он отпустил жену. Виктория еле стояла на ногах. Он обнял ее за талию и заметил, что священник хитро улыбается.
— Заботься о ней, сынок.
— Обязательно. Не печатай этой фотографии, — сказал он Дэниз и повел жену к выходу из церкви. О чем он думал, когда так сексуально целовал Викторию на глазах у людей? На церемонии жених должен лишь слегка коснуться губами невесты, а не демонстрировать прелюдию к ночной страсти.
— Думаю, теперь они поверят, — сказала невеста слабым голосом, и Калеб не смог сдержать смешок.
— Наверняка, миссис Фремонт.
Да, его маленькая, чопорная жена не хотела этого брака. Она ясно дала понять, что сделает все возможное, чтобы забеременеть. Похоже, она даже ничего не будет говорить ему, если он допустит вольности на людях.
И тут хорошее настроение покинуло Калеба. Он и Виктория были женаты, но никто из них не хотел этого. Неужели это правда?
Час спустя он окончательно понял, что Виктория точно не хотела выходить замуж. Они решили не покупать общий дом, так как их брак долго не продлится. Пока они поживут в его особняке. Когда они подошли к входной двери, Калеб схватил Викторию на руки.
— Калеб, отпусти меня.
