Джейн забыла о лифчике и трусиках. Она даже забыла дышать. Потому что наблюдала, как Бобби снимает рубашку. От бронзового, точно вырезанного скульптором Бобби Коллахена не оторвать взгляд. Она только один раз видела его без одежды. В спальне у Тэрнболтов. Но тогда было темно. Жадными глазами она изучала его. Она наблюдала, как его руки опускаются к пряжке на ремне. Он отбрасывает полоску кожи и расстегивает «молнию». Когда она увидела, как он снимает джинсы и остается в трусах из тонкой ткани, у нее перехватило горло. Она со свистом втянула воздух и опустила взгляд. Крепкие икры, мощные ляжки и между ними крепкая, требовательно восставшая плоть.
— Эй!
Она подняла голову. Глаза затуманились. Щеки и все тело в огне.
— Здесь не стриптиз-шоу, — ухмыльнулся он.
— Неужели? — она попыталась изобразить сарказм, но этого у нее не получилось.
— Снимай белье — и в воду.
Через секунду он был у края воды и нырнул в прозрачную голубизну раньше, чем Джейн переварила, что он сказал. Когда он увидел ее, она шлепала уже по воде, двигались ее груди, темнел курчавый треугольник внизу живота. От чувственного напряжения у него побагровело лицо. Он снова нырнул и всплыл на поверхность прямо перед ней, взял ее на руки и прижал к себе.
— До нынешнего дня не думал, что увижу тебя.
— Я думала так же, — засмеялась она и обхватила его ногами за талию.
— Разочарована? — с усмешкой спросил он, словно знал ответ.
— Будь серьезным, пожалуйста. — Каждым дюймом своей наэлектризованной кожи она ощущала его.
— Знаешь, Кимми и я, когда были детьми, плавали здесь. — Он отвел с ее лба пряди волос. — Папа научил ее. Он был очень заботлив. Но она ничего не хотела.
— Она была веселой девушкой?
— В общем, да. Но и строгой тоже. Короче, очаровательной.
— Хотела бы я познакомиться с ней.
— Ты бы ей понравилась. — Глаза у него стали нежными.
— Ты так думаешь?
— У Кимми было чутье на веселых, добрых… хороших людей.
Джейн застенчиво улыбалась. Он говорил о своей сестре так, что Джейн чувствовала себя обласканной. Она обхватила его за шею и крепче прижалась к нему.
— У тебя тоже есть чутье, Бобби? — прошептала она.
— В этом я похож на нее.
Его рука двигалась по ее спине, миновала ягодицы и спустилась ниже. Джейн изогнула спину и закрыла глаза.
Несмотря на холодную воду, она задыхалась от жара…
Минут через двадцать они уже лежали рядом на залитой солнцем поляне, испытывая полную беззаботность и покой.
— Лошади еще не отдохнули, — сонно пробормотала она.
Бобби поднялся на локте и посмотрел на нее.
— Бог знает, как не хочется это говорить, но уже поздно. Пора возвращаться.
— Мы всегда могли бы прокатиться снова, — Джейн поняла двойной смысл своих слов и засмеялась.
— И снова, и снова, и снова, — согласился Бобби.
Она разглядывала его так, что его смех превратился в озабоченность.
— Сейчас все в порядке, — осторожно начал он. — Но тебе лучше одеться. Я забыл, что меня ждет целая стайка ребят.
— Не может быть, — в ужасе воскликнула она.
— Увы. — Он протянул ей топик и джинсы. — Теперь поспешим.
Они быстро оделись, сели на лошадей и поскакали домой.
— Ты все еще хочешь помогать нам с детьми? — он обернулся на ходу. — Ты вовсе не обязана это делать. В конце концов, это одна из выходок Абеля…
— Я хочу остаться, Бобби, — призналась она.
Он кивнул так, будто только что выиграл в лотерею. Озеро никогда не было таким холодным, а солнце таким приятно теплым. И он в жизни никого так не хотел. Джейн — женщина без запретов. Она отдается полностью и свободно. Берет то, что ей надо, но и партнера заставляет воспринимать каждую унцию ее наслаждения как свою.
Минут через двадцать они были на ранчо. Первая, кого Бобби увидел, была высокая блондинка лет пятидесяти, стоявшая рядом с Абелем у загона. Она чистила щеткой Мисси, ласковую черную кобылу. Женщина чувствовала себя с лошадью не слишком уверенно. Но они с Абелем смеялись так, будто знакомы отнюдь не пару часов.
Бобби догадался, что это мать Джейн, Тара Хефнер. Он сразу отметил, что у нее такое же стройное тело, как у дочери. И такой же чувственный рот.
— Мама, что ты делаешь? — Джейн соскочила с лошади.
— А на что похоже то, что я делаю? — засмеялась Тара, глядя в направлении Джейн.
— Но ты же всегда боялась лошадей. Я полагала, ты будешь проверять детей. Надели ли они шлем и все такое.
— Это так, Тар? — Абель улыбнулся и потрепал Мисси по загривку. — Ты боишься лошадей? Я думал, ты возишься с лошадьми всю свою жизнь.
— Ох, Абель. — Тара покраснела и покачала головой.
Джейн взяла мать за руку и подвела к Бобби.
— Мама, я хотела бы представить тебе этого человека. Бобби Коллахен.
Тара Хефнер была очень красива. Женщина с прекрасной фигурой. С горделивой осанкой. С великолепной кожей.
— Привет, Бобби, — сказала она приятным голосом и протянула руку.
В ней была та удивительная женственность, которая присуща уроженкам южных штатов. И Бобби совсем не удивился, что Абель потерял голову за считаные часы.
— Приятно познакомиться с вами, мисс Хефнер, — Бобби протянул руку в ответ.
— Надеюсь, вы не против еще одного помощника?
— О, конечно же, нет. Мой папа обычно говорил: «Были бы помощники, а работа всегда найдется».
Она чуть приблизилась к нему и улыбнулась.
— Похоже, ваш отец был хорошим человеком.
— Мне нравится так думать, — сказал Бобби.
Вскоре прибыли дети. Бобби немедленно включил Джейн в работу. Она помогала готовить детей к верховой езде, причем делала это вполне уверенно. Абель и Тара работали как команда. Абель выводил из паддока двух лошадей, а Тара держала стремена мальчика, уже сидевшего в седле. Давно на ранчо не видели таких людей, как Тара и Джейн. И теперь все, казалось, расцвели от их заботы.
Ближе к закату усталая Тара и сияющая Джейн вернулись в дом Аль-Найалов. Изысканное окружение и роскошь показались им немного холодными после скромной теплоты Кей-Си-ранчо. Особенно когда Шакир Аль-Найал в белом развевающемся бурнусе встретил их у парадной двери. Его вид не предвещал ничего хорошего.
— Добрый вечер, сестра, добрый вечер, Тара. — Он слегка поклонился каждой женщине.
Было ясно, что сейчас должно последовать. После случившегося на ранчо, Джейн чувствовала себя не слишком уверенной.
— Добрый вечер, Шакир, — быстро включилась Тара, очевидно ощутив напряжение в воздухе. — Рита с нами?
— Нет, она с малышкой. Дэйя плохо засыпает.
