Даже хорошее воспитание и полное безразличие к незнакомцам не могло бы удержать человека от того, чтобы не разглядывать этих двух женщин, являвших собой потрясающее зрелище. Старшая, которая, по всей видимости, сопровождала следовавшую за ней младшую, была высокой и имела очень солидный вид. Величественно вскинув голову, она двигалась так, как будто вокруг никого не было и она находилась одна в своем собственном кабинете. На ней было темно-фиолетовое бархатное платье, которое дополнялось шляпкой с бархатными лентами и великолепным кружевным шарфом. Однако взгляды присутствующих недолго задерживались на старшей даме, так как все внимание привлекала к себе младшая. Она была стройной и очень юной, в ее утонченном лице и огромных темных глазах было нечто такое, что заставляло подольше задержать на ней взгляд. Но, возможно, не только ее лицо обращало на себя внимание. Казалось, отблески пламени в газовых рожках, попадая на ее золотистые волосы, так и оставались в мягких волнах, которые, разделенные прямым пробором, сходились в очень элегантный узел на затылке. Создавалось впечатление, будто эта сверкающая масса золотых волос — слишком тяжелая ноша для ее грациозной шейки.
Когда она шла по залу, от всего ее облика исходило ощущение красоты, юности и чистоты. Ее лицо было очень бледным, почти таким же белым, как точеные плечи, которые открывал низкий вырез платья. Ее платье тоже всех удивило: оно было серым. Серый газ лежал на чехле из ниспадавшего тяжелыми складками атласа, легкая драпировка переходила в крохотный турнюр, как и требовала последняя мода.
Вся в сером, она казалась призраком, который движется по залу. Когда она поравнялась со столиком сэра Роберта, он заметил, что в волосах, там, где обычно женщины прикалывали цветы, у нее были серые бархатные листья, казавшиеся тенью на мерцающем золоте. Пока они шли через зал, девушка ни разу не посмотрела в сторону. Наконец они подошли к столику, и официанты бросились подавать им стулья.
Леди Виолетта тихо вздохнула.
— Ее жемчуг, Роберт! Ты видел, какой у нее жемчуг!
Сэру Роберту показалось, что голос леди Виолетты вернул его на землю. Он смотрел в лицо Мистраль и вспоминал их утреннюю встречу, когда он увидел ее утонченный профиль на фоне выплывавшего из-за горизонта солнца. Он вспоминал выражение темных глаз в тот момент, когда она молилась.
Он знал, как изящно выгибаются ее губы, когда она улыбается; он знал, с какой неповторимой грацией она поднимает голову и как длинные темные ресницы отбрасывают тень на бледное лицо. Но тогда он не знал, что у нее золотые волосы. Почему-то он решил, что они темные — возможно, из-за того, что их скрывал темный капюшон.
А волосы оказались золотыми — золотыми, как само солнце, которое поднялось из-за гор и разбудило море. Сэр Роберт смотрел на нее и думал, что она затмила всех женщин в зале. В ее простоте, в ее мрачном платье, в белизне и совершенстве ее открытых плеч, перед которыми мерк блеск драгоценностей и тускнело роскошное убранство зала, было нечто необычное.
— Ты видел жемчуг, Роберт? — настаивала Виолетта, и он сообразил, что так и не ответил на ее вопрос.
С усилием он перевел взгляд с Мистраль на сидевшую рядом с ним женщину. Он никогда раньше не замечал, подумал сэр Роберт, как старо иногда выглядит Виолетта. Ему всегда казалось, что она очень молода — даже моложе его, но сейчас он увидел, что это впечатление обманчиво.
А она все ждала от него ответа.
— Ее жемчуг? — переспросил он. — Нет. А разве на ней был жемчуг?
— О, Роберт! Все вы, мужчины, такие! Конечно, на ней был жемчуг, да еще какой! Я в жизни не видела ничего подобного. Он был серым!
— Глупости! — сказал сэр Роберт. — Просто его оттеняло платье.
Он опять перевел взгляд в дальний угол, но как ни старался, так и не смог разглядеть ни ее ожерелья, ни ее лица, хотя и видел ее золотые волосы.
— Да нет, говорю тебе, он был серым, — настаивала леди Виолетта. — Уверена, вы, Артур, тоже заметили.
— Она самая настоящая красавица, — ответил лорд Дрейтон. — Сейчас мы выясним, кто она такая. Эй, официант! — Он поманил к себе официанта. — Передай Альфонсу, что я хочу с ним поговорить.
— Слушаюсь, месье.
Официант поспешил к метрдотелю, однако оказалось, не только у них возник подобный вопрос, так как Альфонс, знавший всех и вся, метался от столика к столику. Прошло некоторое время, прежде чем он смог добраться до столика лорда Дрейтона.
— Вы хотели поговорить со мной, милорд? — спросил он.
— Кто она, Альфонс?
— Молодая дама в сером? — уточнил он.
— Естественно! Разве в зале есть еще женщина, которая сегодня заслуживала бы такого внимания?
— Она записалась как мадемуазель Фантом, милорд, но я понял, ее тетушка — та дама, которая ее сопровождает, — путешествует инкогнито.
— Да неужели! Но кто же она? Ты ведь всех знаешь, Альфонс, — настаивал лорд Дрейтон.
— Сожалею, милорд, на этот раз я ничем не могу помочь. Я уверен, что никогда раньше их не видел.
— Значит, они не так много путешествовали, — заключила леди Виолетта, — ведь Альфонс успел везде побывать, не так ли?
Метрдотель поклонился, польщенный ее словами. Он больше всего любил лесть именно такого рода.
— Вы очень добры, миледи. Я глубоко сожалею, что не в силах удовлетворить ваше любопытство, а также интерес большинства присутствующих. Молодая дама произвела сенсацию.
— Вы правы, — согласилась леди Виолетта. — Разве не такой новости ты все время ждал, Роберт? Как хорошо, что ты оказался здесь, — в противном случае ты ни за что не поверил бы нашему рассказу! Не часто кому-либо удается произвести сенсацию в Монте-Карло, правда, Альфонс?
— Совершенно верно, миледи. Осмелюсь заметить, у нас здесь целый сонм красавиц.
Он поклонился и хотел было извиниться, но тут появился официант и что-то зашептал ему на ухо.
— Иди, донеси до них те скудные сведения, что ты поведал нам, — сказал лорд Дрейтон. — Ты разочаровал меня, Альфонс. Я думал, ты непогрешим.
— Я в отчаянии, — проговорил метрдотель и направился к следующему столику.
— Говорю вам, у нее был серый жемчуг, — сказала леди Виолетта после ухода Альфонса.
Лорд Дрейтон вставил в глаз монокль и посмотрел на Мистраль.
— Не верю, что такой жемчуг существует.
— Пари? — предложила леди Виолетта.
Он покачал головой.
— Бесполезно спорить с женщиной, когда дело касается драгоценностей. Я не доставлю вам удовольствия выиграть мои деньги. На них в первую очередь претендует Казино. Вчера у меня был крупный выигрыш, поэтому будет справедливо, если я дам им возможность сегодня отыграться.
