— Работала модельером… — Маргарет на мгновение запнулась, затем продолжила: — Я не получила специального образования. Все началось с того, что еще в школе мне пришлось шить для соседок, чтобы заработать на жизнь. Так что я прошла довольно длинный путь, но достигла успехов. Больших успехов, с моей точки зрения. Я не всемирно известна, но у меня есть свой круг заказчиков. Естественно, моя работа хорошо оплачивалась, а это крайне удобно, когда имеешь ребенка, — не удержалась она от сарказма.
— Теперь я понимаю, почему вы нуждались в няне, — сказал Брюс. — Такая работа изматывает. Думаю, вам приходилось видеться с дочерью не так часто, как хотелось бы.
В его голосе прозвучало такое понимание и сочувствие, что Маргарет с удивлением обнаружила, что ее буквально раздирают совершенно противоположные чувства: негодование, вызванное бесцеремонным вторжением в ее личную жизнь, и непреодолимое желание излить этому человеку переполняющие ее эмоции. Иными словами, поплакаться в жилетку…
Даже подруги не были посвящены в ее переживания. Маргарет встречалась с ними, когда могла, но случалось это нечасто, да и болтали они в основном о поклонниках, отпусках, проблемах на службе, а не о том, что на самом деле волновало каждую из них. К тому же подруги были молоды, хороши собой, занимали высоко оплачиваемые должности, и у них просто не было времени хандрить и зацикливаться на неприятностях. Они смеялись, обедали в дорогих ресторанах, отдыхали на престижных курортах и отворачивались от всего, что могло бы нарушить устоявшийся образ их жизни.
— Наверное, вы думаете, что я безответственная мать, раз дала жизнь ребенку и не смогла проводить с ним достаточно времени. Но у меня не было выбора. Так уж сложилось: начав шить и придумывать модели одежды, я уже не могла остановиться и сделать передышку. Элементарно не хватало времени. Мне повезло: мои модели заметили, и после нескольких лет упорного труда я стала заметной фигурой в мире моды. Но это игра, в которой невозможно снизить скорость и зажить спокойно, иначе и глазом моргнуть не успеешь, как окажешься за бортом. — Маргарет поняла, что сейчас не выдержит и расплачется от проснувшейся вдруг жалости к себе, и замолчала, сделала несколько глубоких, успокаивающих вздохов.
Она ждала, что Брюс продолжит расспрашивать ее, почти надеялась на это. Так хорошо было в темноте автомобиля рассказывать то, что она никому и никогда прежде не рассказывала. Но он не стал задавать новых вопросов. Вместо этого показал ей местные достопримечательности, попавшиеся по дороге, и коротко сообщил о местах, которые было бы интересно посетить ей с Кэтти.
Маргарет даже расстроилась. Только что ей показалось, что Брюсу интересен ее рассказ и он от души сочувствует тому, через что ей пришлось пройти за последние четыре года. Но он внезапно сменил тему.
Ему не понравилось то, что он услышал, решила Маргарет. А значит, она была права, с самого начала поставив Брюса Макнота в один ряд с Максом Калвертом. Оба терпеть не могли женщин, в голове у которых есть хоть капля мозгов. Еще бы! А вдруг такая женщина бросит вызов их хваленому мужскому превосходству?
Макс спал с нею, потому что такие женщины были для него в новинку, да еще потому, что ему нравилась ее внешность. Только и всего. И где он теперь? Женился и переехал в Калифорнию. Женился на женщине, казавшейся воплощением абсолютной беспомощности. Этакий нежный цветочек, не работавший ни минуты в своей жизни, но зато преданно глядящий в глаза находящегося рядом с ней мужчины. Бессловесное создание с более чем состоятельным папочкой. Однако этому беспомощному, бессловесному созданию удалось то, что не смогла сделать она, умная, сильная и самостоятельная Маргарет Элиот: в рекордно короткие сроки накрепко привязать к себе Калверта и превратить его в примерного мужа и отца.
Маргарет не составило бы никакого труда забыть обиды и простить Максу то, что он с легкостью переступил через нее и ее чувства к нему. Но то, как он обошелся с дочерью, до сих пор причиняло боль. Вот этого она понять никак не могла. А уж простить, тем более.
Занятая своими мыслями Маргарет не заметила, как они подъехали к городскому залу. Настроение у нее оставляло желать лучшего. Она с трудом заставила себя вежливо улыбнуться своему спутнику, когда он придержал ее под локоть прежде, чем открыть перед нею двери.
К счастью, оказалось, что ей вовсе не обязательно проводить весь вечер в его обществе. Стоило молодым людям показаться на пороге, как Глория заметила их и приветливо замахала рукой. Все остальные просто не обратили на них никакого особого внимания — слишком веселились сами. В зале гремела музыка, распоряжался которой полный энтузиазма юнец с волосами до плеч. Несколько человек танцевали, но большинство толпились рядом с накрытым у одной из стен длинным столом, на котором аккуратно разместились стопки тарелок и столовые приборы.
Все это разительно отличалось от фешенебельных нью-йоркских ночных клубов, где Маргарет приходилось бывать.
— Я принесу вам чего-нибудь выпить! — прокричал ей Брюс на ухо. — Ждите здесь!
Он направился в толпу, через каждые два шага останавливаясь, чтобы перекинуться с кем-нибудь парой слов. А Маргарет без колебаний направилась в сторону Глории.
Ждите здесь! Он что, вообразил, что будет командовать, а она — безропотно повиноваться? Краем глаза Маргарет видела, что Брюс все еще пытается пробраться к бару, где трое мужчин средних лет норовили оттереть друг друга от стойки, развлекаясь, видимо, привычным для них образом. Молодая женщина удовлетворенно улыбнулась, представив, как он возвращается туда, где оставил ее, но никого не находит.
Конечно, Брюс найдет пропажу достаточно быстро. Но к тому времени она уже окажется под опекой подруги, на которую в этот вечер можно было рассчитывать, поскольку Глория тоже оставила свою дочь под присмотром бабушки.
В Нью-Йорке таких проблем не возникло бы, с сожалением подумала Маргарет, там можно свободно затеряться — было бы желание. Толчея и полумрак ночного клуба в два счета поглотили бы ее. Не то что здесь. Довольно яркий свет и ограниченное пространство вряд ли помогли бы даже мухе скрываться дольше нескольких минут.
И если бы она была с подругами… Но те вряд ли пошли бы с ней в ночной клуб. Они предпочитали дорогие рестораны, где можно спокойно посидеть, обмениваясь новостями. И она бы все это время мучилась, что снова оставила Кэтти одну, хотя не была дома весь день.
Сейчас она, по крайней мере, не чувствовала себя виноватой, ненадолго завезя дочь к Ребекке. Они провели много времени вместе, пропалывая огород, пытаясь испечь что-то, хоть отдаленно похожее на хлеб. Потом Маргарет лежала в гамаке, листала журнал и наблюдала, как Кэтти играет в тени дерева. Простые, но чрезвычайно приятные занятия, которых ее приятельницы никогда не поняли бы, потому что не собирались в ближайшем будущем обзаводиться детьми и разговоры о младенцах им быстро надоедали. У Глории же и трех ее подруг дети были, и никто не находил ничего странного в разговорах о ненаглядных чадах…
