И тут Джейн поняла, что полюбила, полюбила на всю жизнь, раз и навсегда.
Ей снилось, что она — птица и парит в потоке теплого воздуха и смотрит на раскинувшийся внизу золотистый пейзаж. Ее руки были крыльями, а она сама устремилась на восток, к свободе. Но почему-то даже во сне сознавала, что эта свобода недолговечна. Над ней вился сокол — хищник, от которого не было спасения. А затем она услышала свое имя, прилетевшее с теплым ветром. Почувствовала прикосновение властных рук, гладивших ее перья и принуждавших к покорности.
Это был уже не сон. Ошеломленная Джейн, окончательно прогнав остатки сна, увидела Энрико, который, стоя на коленях, втирал в ее плечи и спину лосьон от ожогов.
— Какого черта? Что вы делаете? — Джейн села, прижимая к себе расстегнутый им лифчик.
— Мешаю вам заживо зажариться, — ехидно сказал он.
— А что, разбудить меня было нельзя? — гневно спросила Джейн. То, что Энрико был прав, ничуть не уменьшило ее гнев.
— Можно, — согласился граф, насмешливо сверкнув глазами. — Но далеко не так приятно. Я, кстати, тоже пришел поплавать.
Джейн закусила губу.
Граф был в той же одежде, что и утром.
— Поплавать, сеньор? Без купальных принадлежностей и полотенца?
— В это время дня, Дженни, — негромко сказал Сальвадоре, — бассейн обычно находится в моем полном распоряжении, поэтому я могу пренебречь условностями. Желаете убедиться? — Слегка улыбаясь, Энрико стал расстегивать рубашку.
— Нет! Ни капельки! — Джейн на секунду представила себе обнаженного мужчину, и у нее пересохло во рту. Она схватила халатик и вскочила. — Я… я ухожу.
Энрико тоже поднялся и, смеясь, поднял руки вверх.
— Не убегайте, голубка. Насладитесь солнцем и недолгой свободой.
— О Боже! — спохватилась Джейн, и оглянулась по сторонам. — Дети… Где они?
— В целости и сохранности, — успокоил ее Энрико. — Играют с детьми Хосе. Хуанита приведет их, когда пойдет готовить обед. Так что все в порядке. Останьтесь, пожалуйста, со мной. Я не хотел прогонять вас.
Джейн стояла в нерешительности, стесняясь своего крошечного купальника, почти полностью обнажавшего ее, и зная, что Энрико догадывается об этом.
Сальвадоре тяжело вздохнул.
— Дорогая моя, пожалуйста, не держите свой халатик как щит. В этом нет никакой необходимости.
— Нет? — Девушка вздернула подбородок. — У вас короткая память, сеньор!
— Напротив, — Граф немного помолчал. — Если вы хотите, чтобы я извинился за мое утреннее поведение во флигеле, то я охотно это сделаю. Признаю, в данных обстоятельствах я не имел права целовать вас. Но за то, что я смазал вас лосьоном от ожогов, извиняться отказываюсь. Это было необходимо.
— Вы не имели на это права при любых обстоятельствах, — твердо сказала она. — Я здесь не для того, чтобы со мной так фамильярно обращались. Я выполняю свою часть договора, и ничего больше.
— Теперь вас подводит память, моя милая, — протянул Энрико. — Кажется, я ясно сказал, что договор расторгнут. Вы остались на свой собственный страх и риск.
— Пусть будет так, — согласилась она. — Но я не хочу подвергать себя дополнительному риску, оставаясь с вами вдвоем в уединенном месте.
Лицо графа стало суровым. — Теперь, кажется, я превратился в потенциального насильника.
— Я этого не говорила…
— Но прозрачно намекнули, — резко прервал он. — Намекнули, что стоит мне остаться с вами наедине, как я непременно сделаю то, что вам не нравится. — Энрико покачал головой. — Вы ошибаетесь. Я никогда не брал у женщин то, чего они не хотели мне предложить сами, и вы, Дженни, не являетесь исключением из этого правила.
— Тогда почему я не чувствую себя в безопасности? — хрипло спросила она.
— Наверно, потому что не доверяете себе, — неумолимо ответил Сальвадоре.
— Как вы смеете?! — вспыхнула Джейн.
— Смею. Потому что люблю рисковать — не в пример вам. — Граф небрежно пожал плечами. — Продолжайте загорать, а я тем временем поплаваю. А может, вам захочется присоединиться ко мне?
— Спасибо, — вскинула голову Джейн. — Я думала, вчера вечером вы поняли, что я не любительница подобных… приключений.
— А я думал, вы поняли, что я вас дразню. — Он стащил рубашку через голову, расстегнул серые брюки, снял их и остался в узеньких черных плавках. — Надеюсь, мой вид не оскорбляет вашу стыдливость, голубка?
Плавки ничего не скрывали, подумала затаившая дыхание Джейн. Мужчина был великолепен — сплошные мускулы без унции лишнего жира.
— Нет. Все равно я не останусь. — Она заставила себя говорить спокойно. Накинув на себя халатик, Джейн начала неуклюже застегивать пуговицы.
— Хорошее прикрытие… — цинично отметил граф. — Думаете, у меня нет памяти… или воображения?
— Прежде всего у вас нет совести, сеньор, иначе бы вы не вели себя подобным образом! — Джейн разозлилась и схватила сумку. — Поэтому я и не желаю оставаться здесь!
— А мои желания не в счет?
— Я их уже выполнила! — Джейн прямо посмотрела Энрико в глаза. — Я осталась здесь, чтобы работать, сеньор, а не чтобы служить мишенью для ваших насмешек! Лучше поговорим о моих обязанностях. Кажется, вы о них забыли. — Она закинула ремень сумки на плечо и осуждающе заявила: — Вы ведете себя неблагородно!
Когда Джейн проходила мимо, граф схватил ее за запястье и удержал.
— А как можно вести себя благородно в такой ситуации? Посмотрите на меня, милая маленькая глупышка!
Внезапно окружавший их воздух задрожал и заискрился, но это не имело никакого отношения к жаркому послеполуденному солнцу. Кровь в венах Джейн, казалось, забурлила, сердце болезненно заколотилось. Стоит только повернуться к нему, ошеломленно подумала Джейн. Только повернуться…
Откуда-то издалека донесся грудной девичий смех, и наваждение тут же исчезло. Мечты разлетелись вдребезги.
— Играешь в свои обычные игры, Энрико, дорогой? — На лестнице стояла темнокудрая красавица и смотрела на них сверху вниз. Нарядное розовое платье с большим вырезом подчеркивало ее пышные формы; юбка заканчивалась намного выше коленей. — И кто же твоя последняя подружка?
Обернувшись на голос, Джейн тихо ахнула. Не было нужды спрашивать, кто это. Кармен. Будущая жена Энрико. Но Джейн знала эту женщину! И видела ее совсем недавно. В Лондоне, вместе с Полом. А вот и он сам, собственной персоной. Стоит у нее за спиной, застывший от ужаса и не верящий своим глазам.
Ох, и нелегко ему сейчас, подумала Джейн, чувствуя, что ее душит истерический смех. Все же она нашла в себе силы спокойно освободить руку и сказать:
