— Вы правы! — пробормотала она. — За долю секунды я умерла сотней смертей.
— Тогда расслабьтесь. Все наладится. Не кутайте его, держите в прохладе. Позже я зайду посмотреть, как он. Позвоните мне, если у него поднимется температура, хотя я не думаю, что до этого дойдет. Никакого аспирина ни ему, ни вам…
Блейк слушал инструкции и чувствовал, как волна облегчения омывает его. Николь пробудет в его доме еще по крайней мере полдня, и его это ужасно радовало.
Стив весело помахал на прощанье, взял с него обещание поиграть в теннис на этой неделе, заговорщически подмигнул, и они вновь остались одни.
Блейк немедленно повернулся к Николь.
— Это хорошая новость.
— Да. — Последовала длинная пауза. Она не поднимала несчастного взгляда от Люка, который, кажется, немного успокоился. — Я могу… я уеду после того, как доктор еще раз осмотрит его днем.
— Не думаю.
Когда огромные, с влажными ресницами глаза Николь поднялись на него, он почувствовал такой прилив нежности, который сводил на нет всякую злость.
— Но вы не хотите, чтобы я оставалась здесь, — проговорила она тихим голосом.
Что он мог ответить? Правду? Что он хочет, чтобы она была рядом, но не уверен, что сумеет держать свои руки подальше от нее? Что боится выпустить на волю свои страсти?
— Идемте в сад, — предложил он. — Люк спит. Я принесу детскую коляску, и вы сможете посидеть в тени под кедром. А я наконец смогу объяснить, почему был так решительно настроен выпроводить вас из дома как можно скорее.
Не успела Николь шагнуть за порог, как ощущение безмятежности снизошло на нее.
Блейк принес коляску для Люка, а потом два невероятно удобных плетеных кресла. Николь опустилась в одно из них и огляделась, зачарованная.
Вид зеркальной глади большого озера и поросших лесом холмов был захватывающим, и она почувствовала успокоение, уже просто сидя здесь и любуясь пейзажем.
— Что вы думаете о поместье? — поинтересовался Блейк, пристально наблюдая за ней.
Она улыбнулась.
— Что я никогда не видела ничего прекраснее, — ответила Николь с тихим вздохом.
— Я потратил не один год, создавая аллеи из тиса и самшита, любимых моим… отцом, — поведал он голосом, звенящим от гордости.
— Вы? — потрясенно воскликнула Николь.
— Когда вы получаете в наследство такое место, как это, на вас ложится огромная ответственность. Те, кто унаследовал историческую землю — лишь попечители. Их долг — сохранить все хорошее и сделать землю финансово жизнеспособной. Я счел своей обязанностью изучить ландшафтный дизайн. — Он улыбнулся сам себе. — Есть в этом занятии что-то такое, что даже в плохую погоду поднимает мне настроение, — сказал он, к ее удивлению.
— Вы очень любите свое поместье, да? — пробормотала она.
— Каждый клочок, каждый закоулок. Это мое творение. Часть меня, — тихо ответил Блейк.
— А Джозеф чувствует то же самое?
Блейк нахмурился.
— Если он куда-то запропастился, я знаю, что найду его в саду за каким-нибудь полезным занятием. Ему просто необходимо постоянно быть на открытом воздухе, как и мне.
— Удивительно, что вы находите время для садоводства, когда вам нужно управлять имением и таким огромным домом, — задумчиво проговорила Николь.
— Это нелегко, но у меня хороший персонал, который со мной уже много лет. Я хорошо им плачу, и они достаточно любят Крэнфорд, чтобы заботиться о нем. Но у меня мало свободного времени, это правда. Конечно, — продолжил он странно изменившимся тоном, — я с детства знал, что унаследую поместье. Я везде сопровождал своего… отца так же, как Джозеф сейчас сопровождает меня. — Он отвел взгляд и нахмурился. — Мой сын не переживет, если ему придется покинуть этот дом, — сказал он с какой-то непонятной резкостью в голосе.
— Э… не сомневаюсь, что это так, — пробормотала Николь, видя, что он раздражен, но, не понимая почему. Затем возможная причина пришла ей в голову. — Вы ведь не думаете, что придется продать все это по финансовым обстоятельствам, нет? — в испуге воскликнула она.
— Мои финансы в полном порядке. Мы имели долги, когда имение перешло ко мне, но теперь оно приносит прибыль, потому что я рискнул пойти на некоторые нововведения. Не считая фермы, у нас есть сдаваемые в аренду коттеджи. У меня работают кузнец, горшечник и печатник, которые изготавливают сувениры для туристов.
— Боже мой! — пораженно пробормотала она.
— Это не все. У нас имеется магазин сельхозпродукции, лицензионные права на ловлю рыбы в реке и озере и проведение свадеб и торжеств в старой оранжерее.
Николь взирала на него с искренним восхищением.
— Вероятно, вы спасли имение от разорения.
— Не могу с этим спорить, — согласился Блейк. — Оно было в плохом состоянии, когда перешло ко мне.
— Вы молодец, — задумчиво проговорила она. — Вам, должно быть, ужасно приятно сознавать, что все это принадлежит вашей семье и перейдет вашим потомкам. Неудивительно, что Джозеф такой уверенный в себе мальчик. Его будущее абсолютно надежно.
— Ничто, — тихо проговорил Блейк, — не бывает абсолютно надежно.
— Ну, при такой активности едва ли вы потеряете Крэнфорд!
Последовало довольно долгое молчание, во время которого Блейк неотрывно смотрел куда-то далеко. Взволнованная такой отрешенностью, Николь дотронулась до его руки. Он вздрогнул, и она закусила губу.
— Блейк. Пожалуйста. Мы же кузены. Я хочу, чтоб мы были… друзьями.
Это была неправда. Тяжело вздохнув, она призвала на помощь всю свою храбрость. Отец всегда учил ее открыто признавать свои ошибки. Пришло время извиниться за глупое хлопанье ресницами прошлым вечером.
— Я знаю, что вы подумали обо мне вчера вечером, — храбро начала она.
— Сомневаюсь, — протянул Блейк.
— Ладно. Скажу прямо. Вчера я поощряла вас потому, что нахожу вас очень привлекательным. Если я смутила вас, прошу прощения. До этого я никогда в жизни не вела себя так. — Николь тихо усмехнулась. — Я совершенно неопытна, если честно. Мой бывший муж, Жан-Поль, был моим единственным возлюбленным, единственным мужчиной, который целовал меня до того, как… как…
— Это сделал я.
Блейк повернул голову, и на мгновенье его глаза задержались на ее губах. Затем он так же резко отвернулся.
— Да. Я… я не знаю, что нашло на меня вчера. Это был импульс, о котором я сожалею. Поскольку у вас ко мне нет интереса…
Тогда он вновь повернулся к ней.
— Правда?
Протянув руку, он погладил ее щеку. Николь вся затрепетала и подивилась его способности одним лишь легким прикосновением возбуждать ее. Она стиснула зубы и заставила себя сосредоточиться на том, что хотела сказать, потому что для нее было важно устранить всякое недопонимание между ними.
