Осмотрел присутствующих… К черту. Пока не возникло желания в петлю полезть, лучше уйти прочь.
— Прошу всех меня простить. — Сообщаю, расстегивая верхнюю заклёпку на массивной дублёнке. — Я устал. И хочу побыть один…
***************
Рассвет в этот раз показался каким-то раздражающим… Я не знаю, сколько спал, но думаю, что долго. Это чувствуется… Тело затекло. Голова тяжёлая и ломота в костях заставляет мяться на простыни в попытке сменить положение. Только в ногах дискомфорт не ощущается… В ногах не ощущается ничего… Напряг руки и, сделав небольшое усилие, помог себе повернуться к стене, чтобы скрыться от первых лучей. Закрыл глаза… Жаль, что нельзя растянуть сон на дольше, и придется столкнуться с реальностью. Притом, судя по навязчивому стуку в дверь, это наступит скорее, чем я думал…
— Дима, ты спишь?! — Звонкий голос Тамилы Сергеевны быстро смахнул остатки дрема, но я все же попытался сделать вид, что не слышу. — Парень, не ври мне! Я знаю, что ты встал! Почти полтора суток дрыхнуть! Кто поверит в такую чушь?!
Сколько?! Мысленно принялся подсчитывать количество выпавших из жизни часов, но наша милейшая повариха была не намерена более ждать.
— Дима отзовись немедленно! Кому говорю?! Иначе войду сейчас же, несмотря что ты в одних подштанниках!
— Войдите… — Нехотя прохрипел, и женщина тут же ворвалась в комнату. Открывала судя по всему с ноги… Так как в одной руке она лавировала заставленным разносом, а другой… волочила за собой коляску.
Видимо, что-то в моём взгляде переменилось… Потому как Тамила Сергеевна замедлила темп, лишь посмотрев на меня. Поникла… Вот какое настроение вызываю я теперь у окружающих. Поставила еду на тумбочке, и присела рядом…
— Парень… — Хотела было завести утешительную речь, но я ее пресек.
— Все хорошо… Пожалуйста, не надо.
— Хорошо. — Опустила голову, и положила ладонь мне на запястье. — Но, все таки… Поверь мне, мальчик мой, все наладится.
Окинул деревянный, вытесанный стул на колесах, и брезгливо посмотрел на собственные ноги.
— Да, вы правы… Всё будет хорошо. Однако, вероятнее всего, не у меня.
Округлила глаза и губа женщины дрогнула.
— Не говори так! Глупый!
— Тамила Сергеевна. Я ещё не голоден. — Потянулся и достал развешанный сюртук. Сунул руку в карман и выудил свёрток с золотавым лебедем. Потрёпанный он стал за эти годы… Я отчищу. Для меня он — самая ценная вещь. — Ёлку ведь уже поставили? Помогите забраться на коляску…
*************
В гостиной светло. Мягкие солнечные лучи обрамляют свежие зелёные иголки. Переливами отсвечивают на глади пестрых игрушек. Я остался один. Попросил заботливую тётушку ненадолго выйти. Как всегда красиво… Пахнет рождеством. В хрустальной вазочке ароматные мандарины. Подъехал неоковырно к главному дереву. Окинул сверху донизу отрешенным взглядом… На самом видном месте — лебедка. Достал свою пару… Протянул ладонь. Не достаю… Чёрт. Даже на это теперь не способен! Со всех сил постарался придвинуться как можно ближе! И, дьявол… Не удержал равновесие! Ладонь дрогнула, и птица с размашистыми позолоченными крыльями юркнула вниз! Нет! Нельзя! Только не это! Одним рывком подался за ним, и чуть не вывалился с коляски. Прищурил глаза — упаду! Не падаю… Меня удерживают тонкие ладошки. Повернул голову… Злата.
— Глупый! — Кричит, хлопая длинными ресницами. — Ты что творишь?!
Поморщился… В голове одно — разбился лебедь. Разбилось то, что связывало нас эти годы! Глаза щиплет. А она… Словно сочла мое горе. Усадила обратно. Облокотила о спинку. Наклонилась и подняла игрушку… Протянула мне.
— Смотри, целый! — распахнул глаза в надежде — правда! Целый! Взял его и прижал к сердцу. — Дим… Давай, повесим его рядом — Указала пальчиком на ветку около лебедки. — И прогуляемся, вместе?
Рождественское чудо
На улице мороз. Снег. Нос покраснел и минус щиплет пальцы на руках. Но это приятное ощущение… Мне нужен был глоток воздуха… Мне нужно было чувствовать тепло ее рук, когда она касалась меня случайно, перебирая пальчиками по спинке повозки, поправляя плед. И я был благодарен. Хоть отсутствие чувств на ногах не давало вздохнуть на полные лёгкие. Молчалив. Наверное потому, что не знаю, что говорить. Что говорить? Теперь я не могу сказать "Люблю", не могу сказать — "Скучал". Рассказать, как жил все это время! Ею жил. Важно ли это? Что ей может предложить калека? Должно было быть иначе… Я старался, правда, вернуться героем войны. Будучи храбрым и самоотверженным легко лишиться статуса челяди и стать уважаемым человеком в обществе. Тогда, я мог бы просить ее руки… Конечно, не ровня! Конечно, она достойна лучшего, большего, но… Один шанс! Один единственный шанс… Он мог бы быть у меня. Однако, увы.
— Пойдем на ярмарку? Хочу яблоко в карамели! — Как это на неё похоже! Делает вид, что все отлично. Жалость… Конечно, это жалость. Никак иначе не назовешь. Отвернулся. Какая разница, что ответить? Ведь я выбирать неволен, куда идти. — Дима… Не молчи, пожалуйста. — Посмотрел в её глаза, а они на мокром месте.
— Хорошо… — Выдавил из себя тень улыбки. Почему-то показалось, что она в ней больше всего нуждается. — Я тоже, очень хочу карамельных яблок…
***************
Предпраздничная суета. Гомон стоит на каждом углу. Ярмарка в разгаре. Рождественская ель в этом году особенно хороша… Отбрасывает тень на пол площади! Шарманщик крутит по кругу одну и ту же веселую песенку, и Злата благодарно бросает в его кружку несколько серебряных. Да… Это все таки волшебное место! Как ни крути, лебедка — неземная девушка! У нее получилось то, что казалось мне невозможным… В моих глазах снова полыхают искры радости.
— Вон, взгляни! — Повела пальчиком на ряд со сладостями. — Какие красивые! — Сжала ручки на моём транспорте, и стремительно понеслась к самой дальней лавке. Умело лавируя между праздной юрьбы, звонко расхохоталась, и я тут же заразился ее настроением. Кататься на коляске в её обществе оказалось довольно весело! Ветер, стегающий лицо, кусает за нос. И уже через несколько мгновений мы держим в руках самое изысканное местное лакомство…
Присели на лавочке. Она присела. Я напротив. Так близко, что мороз не перебивает ее запах. Она пахнет облаком… На самом деле. Никогда не задумывался, как могут пахнуть облака. Но, это единственно верная ассоциация. С аппетитом кусает яблоко, мило болтая о своей заграничной учебе. Удивительная… Она ведь может ни к чему не стремиться. Ничего не делать. Однако, хочет преподавать литературу в нашей воскресной школе. С интересом вникаю в каждое слово, смотрю, как щебечут пухлые губки. И замечаю осколок заледеневшей карамели в ямке на щеке. Чёрт побери… Это был самый соблазнительный кусочек сладости на моей памяти! Я ведь остался парнем. Парнем, который любит… И невозможность целовать её. Невозможность даже желать! — убивает… Я калека. Но я люблю…
Злата все восклицает восторженно, а я в какой-то момент перестал ее слышать. Гипнотизирую губы, как умалишенный. Наклонился. Прогнулся в спине, чтобы оказаться ещё ближе. Лебедка даже не заметила. И меня захлестнуло. Резко повел ладонью. Коснулся большим пальцем ее щеки. Собрал на него карамель, поднес ко рту и собрал кончиком языка сладость. Она застыла, словно забыла, как двигаться. Наши взгляды соприкоснулись. Наши души соприкоснулись. Мне так показалось… И это было последней гранью, которую неожиданно для себя пересёк! Ринулся к ней. Сжал выбившийся из-под песца локон, перебрал мимолётно, положил ладонь на её изящную, тонкую шею и потянул на себя. Впился жадным поцелуем в её губы. Прохладные губы, контрастирующие с теплым и влажным языком. Мне было мало! Я прикрыл глаза и забылся! Продлил поцелуй… Продлил на целую вечность… Когда очнулся? Когда в сознание прорвался протяжный стон, ее тихий стон на жарком вздохе. Отстранился. Смотрит. Глаза такие яркие… В глазах осколки неба.
