Она посмотрела на него с недоверием, окончательно отвлекаясь от его прикосновений.
— Но ты звонил мне несколько раз, — ответила она.
— По местному телефону, моя любовь. Но как я обнаружил, когда попытался позвонить тебе из Парижа, в телефонной книге нет миссис Джессики Уоррен.
Джессика почувствовала себя совершенно глупо, он был прав. Такой оборот не приходил ей в голову, но так оно и было. Она не позволяла помещать номер своего телефона много лет, оберегая свой покой от звонков по работе. И, конечно, Кевин не знал, что можно позвонить ей в «Логан Консептс».
Она молчала несколько минут, которые наконец нарушил Кевин:
— Джесс?
— Хмм?
— Я бы мог позвонить тебе на работу, — признался он нерешительно, не зная, как она прореагирует — или взрывом злости, спокойным принятием разоблачения, смехом или объяснением мотивов, почему скрывала от него с самого начала?
Но ничего подобного не произошло. Вместо, этого ее тело как будто замерло, излучая напряжение.
— На работу? — сказала она, словно это было иностранное слово. — Ты же не знаешь, где я работаю. — В ее голосе звучала мольба, чтобы так и было.
Почему, ради Бога, это имело для нее такое значение, думал он. Как он подозревал с самого начала, это не было случайной оплошностью. Она явно не хотела, чтобы он узнал о ее профессии. Но почему? Вопрос вертелся у него в голове. Она не может стыдиться этого. Как раз перед своей поездкой он узнал, что она добилась больших успехов на очень конкурентном поле деятельности. Тогда что же? Определенно, это не просто женское желание хранить ауру таинственности вокруг своей жизни. Такие игры не для Джессики.
— «Логан Консептс», — сказал он наконец гораздо спокойнее, стараясь не выдавать своей тревоги, поморщившись, что ее реакция именно такая, какой он боялся. Он почувствовал, как она отдаляется от него, хотя на самом деле не сдвинулась с места.
— Как ты узнал? — настаивала она спокойным голосом.
— Никак. Во всяком случае, не сразу. У меня просто все время было ощущение, что я тебя где-то видел. Потом я подслушал, как кто-то в доме обсуждает один из твоих рекламных роликов, и отдельные куски встали на место.
— Почему ты не сказал? — спросила она облегченно.
— Потому, что я чувствовал, что ты по какой-то причине не хочешь, чтобы я знал.
— Это просто… — начала она, затем застонала и отодвинулась, закрыв лицо руками. Ее последовавших слов не было слышно — Черт возьми. Зачем тебе понадобилось узнавать? Это все меняет.
Он посмотрел на нее, совершенно ничего не понимая.
— Как? Что меняется от того, что я знаю, что у тебя лучшее рекламное агентство? Ты должна гордиться этим.
— Я горжусь. Дело не в этом. Просто… Просто Тодд… он… — Она не могла больше произнести ни слова вслух.
— Он что? Использовал твой успех каким-то образом?
Это была только догадка, но Кевин знал — самая правильная догадка в его жизни, и он ненавидел себя за то, что причинил ей боль.
— Любимая моя, я не Тодд.
Джессика вздохнула.
— Я знаю. Понимаю, что не должно иметь большого значения, что ты знаешь. Однако…
— Больше, чем это? — прошептал он ей на ухо, возобновляя свои ласки.
— Кевин, пожалуйста, это не ответ, — слабо запротестовала она. Потом застонала, когда его губы и язык начали нежно прокладывать путь вдоль желобка между ее грудями.
Снова разгорелось бушующее пламя страсти из искры, раздуваемой легким ветерком нежных прикосновений. Мягкая шелковая кожа, прильнувшая к волосатой мужской плоти, не давала уже возможности дразнить отказом или думать о значении открытия Кевина. Любовные ласки каждого изгиба ее тела заставляли ее плакать от наслаждения. Хотя он был так же готов, как и она, он стойко держался, пока лихорадочные прикосновения Джессики не стали более требовательными.
— Поговори со мной, любимая, — приказал он, задыхаясь. — Скажи, что ты чувствуешь, что хочешь.
— Я хочу, чтобы ты касался меня… да… там… и там, — ответила она хрипло, со стоном прижимаясь к нему. — Когда ты так делаешь, мне кажется, что я лечу. Я чувствую себя легкой, живой и ничего не боюсь. Я хочу разделить это с тобой.
— О, Джесс, — стонал он. — Обворожительная леди, ты заставляешь меня чувствовать все это и даже больше. Ты вселяешь в меня веру, что я могу покорить весь мир.
Говоря это, Кевин знал, что это не пустые слова, вдохновленные мгновением страсти. Эта женщина, как ни одна другая, кого он встречал в жизни, нашла путь к его сердцу, и он никогда не выпустит ее оттуда добровольно. Каким-то образом он понимал, что пока она с ним, он будет чувствовать то, что он чувствует сейчас: страсть, энергию, силу и желание быть покровителем. Это была квинтэссенция его мужского начала, охотника, нашедшего свою пару.
Осознание того, что Джессика стала значить для него, повергла его в ужас, но он не хотел избавления. Он делал это слишком часто в прошлом, но на этот раз он почувствовал, что спасения нет. Милое лицо Джессики, ее копна каштаново-золотистых кудрей, застенчивая улыбка, вспыхивающая чувственностью, обольстительное тело будут преследовать его, где бы он ни попытался спрятаться.
Джессика взглянула в потемневшую от страсти голубизну его глаз и тоже почувствовала себя растерянной. Как долго это будет продолжаться? Она поняла, что любит Кевина так, как не мыслила, что может снова полюбить хоть одного мужчину. И ей придется снова научиться доверять, чего она не делала уже очень и очень давно. Должна. А пока ей надо было убедить себя, что если ей даже суждены только прошлая ночь и это утро, она примет это. Зато у нее останется память на всю жизнь.
Однако когда Кевин оказался на коленях у нее между ног, время размышлений кончилось. Ей хотелось только чувствовать свое слияние с ним, бесконечный восторг превращения в совершенно гармоничное целое. Пока он медленно ложился на нее, она задохнулась от охватившего ее чувства завершенности. Они в унисон воспарили к недосягаемым высотам блаженства и стали медленно возвращаться на землю.
Но после, лежа в объятиях уснувшего Кевина, Джессика вдруг ощутила необъяснимый страх. Она не могла отделаться от него, как ни старалась.
В один прекрасный момент они покинут эту постель и вернутся в реальный мир. Сможет ли тогда магия последних двенадцати часов противостоять трудностям, которые им, конечно, предстоят? Она не сможет пережить, если откроется, что Кевин просто использует ее из-за «Логан Консептс». То, что ему это было бы нужно, противоречило логике, но он не был единственным мужчиной, пробующим подобную тактику. Первым был Тодд, нанесший наибольший удар, но были и другие — по мере роста ее успеха. Правда, в последние годы ни одному не удалось одурачить ее, потому что она просто выстроила укрытие, защищающее ее от такого вероломства.
