— А вернемся, и этот остров покажется нереальным, — предостерег Том.
— Ну и ладно, а пока я намерена взять от жизни все. — Встав, Имоджен вытащила лежак из тени. — Думаю всерьез заняться своим загаром. — Отрегулировав лежак до нужного положения, девушка улеглась на живот, стряхнула песок с книги и со вздохом наслаждения разгладила страницы. — Вот это жизнь! После трех таких недель — какая работа?
Том смотрел на нее со смесью неодобрения и зависти. Поразительная способность радоваться моменту! Он так не умел. В голове всегда крутились мысли о том, что надо сделать дальше.
— Смотри не обгори!
— Слушаюсь! — Имоджен подтащила к себе сумку и достала крем от загара. Выдавив немного на ладонь, намазала плечи.
Том заколебался, разрываясь между сильнейшим искушением дотронуться до нее, о чем мечтал целый день, и страхом, что не сможет удержаться в нужных рамках.
Но она же не сможет сама достать до спины, верно? Нельзя же сидеть сложа руки, позволяя ей обгореть!..
— Хочешь, намажу тебе спину? — скованно предложил он.
Настал черед Имоджен колебаться. При мысли о его руках она затрепетала от возбуждения. Хотя страшно подумать — вдруг он догадается, насколько ей приятно?
Но они договорились вести себя естественно, точно? Если никто не намажет ей спину, она обгорит. Имоджен никогда не стала бы колебаться, попросить ли друга намазать спину.
— Было бы здорово.
Она расстегнула застежку бюстгальтера и убрала руки под голову. Глаза ее были скрыты темными очками, но в качестве дополнительной предосторожности она отвернулась.
Звук выдавливаемого крема показался до странности громким. Имоджен напряглась в ожидании прикосновения. Его руки оказались такими теплыми и уверенными! Имоджен задержала дыхание и невольно вздрогнула.
— Прости. Холодный, да?
— Нет, все нормально, — прошептала она невнятно.
Склонившись над ней, Том втирал крем в плечи, в шею, потом его руки, скользкие от масла, поползли вниз, снова вверх…
Имоджен заставляла себя лежать неподвижно, но внутренне вздрагивала от удовольствия. Казалось, еще немного — и она растечется по лежаку. Девушка пыталась не выдать своих ощущений. Нельзя стонать от наслаждения, нельзя перекатиться на спину и умолять его продолжать…
О господи, теперь он занялся ногами… Имоджен зажмурилась сильнее. Она была уверена — ему видно, как ее бьет и колотит. Остатком разума Имоджен понимала — надо остановить его, пока она не выдала себя окончательно. Но вдруг он резко убрал руки. Как раз вовремя.
— Готово.
За попытками скрыть собственные ощущения Имоджен не заметила его изменившегося голоса.
— Спасибо, — прохрипела она. Том встал.
— Пойду-ка поработаю. Нет, ты оставайся, — добавил он, когда Имоджен подняла голову, собираясь спросить, не нужно ли чего. — Иначе зря крем намазывали. Я пока сам справлюсь.
— Ну, если ты уверен…
— Уверен. — Ему срочно требовалось побыть одному. Не хватало только Имоджен рядом, которая будет удивляться, почему у него все валится из рук! — Увидимся позже.
Работа-то у Тома действительно была, но, сколько он ни пялился в экран, сосредоточиться так и не смог. Пальцы его помнили такое мягкое, нежное, такое манящее тело! Даже видя, как окаменела она от неловкости, он жаждал перевернуть ее, отодвинуть в сторону купальник и исследовать каждую ямку и изгиб.
Ему потребовалось все его самообладание, чтобы в последний момент убрать руки и отступить.
Том гневно потер ладонью щеку. Самоконтроль — вот ключевое слово.
Контроль — лучшее, что ему удавалось. Он сам — воплощенный контроль. Никогда у него не возникало проблем с подавлением животных инстинктов, и нет причин, почему теперь он должен потерпеть поражение. Это все жара, уверял себя Том, А может, реакция на измену Джулии. Все достаточно объяснимо.
Ему полегчало. Просто надо было спрятаться от солнца. Посидит тут, поработает и напрочь забудет Имоджен.
Все будет в норме.
Пару часов спустя, когда Имоджен поднялась по ступеням веранды, Том все еще сидел за компьютером. Их глаза встретились. Воздух сгустился, минуту они не отрываясь смотрели друг на друга.
— Соскучилась лежать? — спросил он наконец. Имоджен, рассмеявшись, покачала головой.
— Ни в коем случае! Пить захотела! — Открыв холодильник, она достала бутылку минералки. — А ты? Все под контролем?
— Да, — удовлетворенно ответил Том. Сейчас он чувствовал себя самим собой. Прочел пару докладов, отправил несколько писем. В обычных условиях дел на полчаса. Но, учитывая, сколько усилий потрачено на то, чтобы не думать об Имоджен, результат неплохой.
Девушка налила себе воды в узкий стакан.
— Я подумала, почему бы мне не попробовать обойти остров.
Оставшись одна, она не сумела сосредоточиться на книге. Том, должно быть, заметил, какое имеет воздействие на нее. Как он торопился удрать!
Имоджен его не винила. Если б ей пришлось втирать крем кому-нибудь, кто реагировал бы, как она, то тоже захотелось бы оказаться на расстоянии.
Нет, ну это просто нелепо! Он всего лишь втирал ей крем, успокаивала себя Имоджен. Они же решили быть друзьями, а друзья не дрожат от вожделения от одного прикосновения друг к другу. Надо убедить его — она вернулась к нормальному состоянию.
— Будешь дальше работать или хочешь присоединиться?
Том закинул руки за голову, потянулся.
— Прогуляться неплохо бы. — Прогулка — нечто невинное, легко контролируемое.
— Отлично. Я только возьму панаму.
Они выступили, когда день уже клонился к вечеру, но жара еще не спала. Не спасал даже ветерок с океана, тормошивший листву пальм. Вначале они шли в молчании. Обогнули мыс, густо заросший буйной растительностью, и обнаружили себя на дальнем конце острова. Песчаная полоска оказалась тут совсем узенькой. Удивительно приятно было брести вдоль берега по теплой воде.
Внезапно Том остановился.
— Смотри!
— Что? — Имоджен проследила за направлением его взгляда. — Дельфины!
В молчании они стояли и наблюдали за целой стаей дельфинов, грациозно резвившихся в воде. Имоджен чувствовала, как переполняется сердце, горло сжимается от захлестнувших ее эмоций. Красота открывшегося зрелища повергала ее в восторг.
— Это нечто, а? — спросил Том.
Не в силах говорить, она только кивнула. Наигравшись, дельфины уплыли. Имоджен и Том подождали немного на случай, если животные вернутся, а затем снова двинулись вперед.
— Мне очень жаль, что сейчас с тобой не Джулия, — сказала Имоджен, — но я рада, что сама здесь. Никогда этого не забуду. И сегодняшние рифы тоже.
