Когда они проделали остаток пути, Молли запыхалась. У двери в конюшню она остановила Трента за руку.
– Что такое, мама?
– Мы не можем войти туда без приглашения. Это невежливо.
– Уорс вчера меня пригласил, – возразил Трент. – Ты что, не помнишь?
– Хорошо. – Немного помедлив, чтобы собраться с духом, Молли крикнула: – Уорс, ты там?
– Да, входите.
Увидев его, Молли застыла на месте. Он стоял, опершись на вилы, в его волосах торчало несколько соломинок. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не подойти к нему и не вытащить их.
Казалось, он гипнотизирует ее взглядом. Молли прошиб холодный пот. Ей не следовало сюда приходить.
– Класс! – восторженно воскликнул Трент, оглядывая помещение.
Молли переключила свое внимание на окружающую обстановку.
– Действительно потрясающе.
– Тебе нравится? – спросил Уорс.
– Очень. – Она снова посмотрела на него. Его лицо было непроницаемым. – А что произошло со старой конюшней?
– Она сгорела.
Молли была потрясена.
– Сгорела?
– Дотла.
– Ого, – произнес Трент, но Молли этого не услышала. Она мысленно перенеслась в тот летний день, в ту старую конюшню, где они последний раз занимались любовью. Судя по выражению лица, Уоро тоже думал о том дне.
День, когда она забеременела. У Молли закружилась голова, и она закрыла глаза.
– Ты идешь? – глухо спросил ее Уорс.
– Куда? – произнесла она дрожащим голосом. Он долго смотрел на нее, не отрываясь.
– Я хочу показать Тренту лошадей.
– Хорошо.
Молли последовала за ними, но, в отличие от Уорса и Трента, ее экскурсия по конюшне нисколько не занимала. Все лошади были для нее похожи друг на друга и отличались лишь цветом.
– Прости, если мы заставили тебя скучать, – послышался голос Уорса.
От неожиданности Молли вздрогнула.
– Мне не скучно, – поспешно заверила она.
Его брови взметнулись вверх.
– Что-то я этого не заметил.
– Мама, неужели тебе не интересно? – спросил Трент, когда они пошли назад.
– Я отлично провожу время, мой сладкий, но нам пора возвращаться домой. Мне нужно приготовить ужин, а тебе помыться.
– С Максин все в порядке? – спросил Уорс, сменив тему разговора.
– Да. Полагаю, она подхватила какой-то вирус, но ей уже лучше.
– Если Максин что-нибудь понадобится, дай мне знать.
– Спасибо, – ответила Молли. По крайней мере он беспокоится о ее матери. Нет, она не должна об этом думать. Уорс ее отверг – вот о чем ей нельзя забывать ни на минуту. – Пойдем, Трент. – Она взяла сына за руку.
Когда они подошли к двери, Молли заставила себя оглянуться и посмотреть на Уорса. Он стоял, оперевшись на вилы, и, лениво ухмыляясь, смотрел на нее.
– Ты составишь нам компанию за ужином?
– Нет.
Его взгляд блуждал по ее телу, отчего ее бросало в жар.
– Полагаю, ты сегодня снова ужинаешь вне дома. – Ну кто, черт побери, тянул ее за язык? Ей показалось, что в ее голосе слышались ревность и обида. Господи, что он мог подумать? Наверное, что до сих пор ей небезразличен.
Его глаза прожигали ее, подобно горящим уголькам.
– Да, меня сегодня не будет.
– Хорошо, – произнесла Молли ледяным тоном и вышла из конюшни. Всю дорогу домой она мысленно проклинала себя.
– Ай, мама! – пожаловался Трент. – Ты выдернешь мне руку.
– Успокойся и не отставай, – раздраженно ответила она.
Молли чуть не расплакалась от облегчения.
Вечеринка была в полном разгаре, и пока все шло хорошо. Этим она обязана своей матери. В одиночку не управилась бы за неделю.
К ее удивлению, Максин шла на поправку намного быстрее, чем ожидалось. Корсет и физиотерапия творили чудеса. Все же Молли была расстроена тем, что ее мать не смогла присоединиться к общему веселью. Но доктор опасался, что та перетрудит спину, и Молли согласилась с ним.
Оглядевшись по сторонам, она удивилась такому большому числу гостей. Однако Максин предупредила ее об этом, и она была готова.
Приглашенные собрались на многоярусной веранде за искусно сервированными столиками. Они разговаривали, ели холодные закуски и потягивали прохладительные напитки в ожидании главного блюда.
Официанты сновали туда-сюда, оркестр у бассейна играл музыку в стиле кантри.
Всё в угоду сильным мира сего, с сарказмом отметила Молли, затем заставила себя думать о более приятных вещах. Например, о погоде. Стоял прохладный осенний день. В небе не было ни облачка. Лучшей погоды для вечеринки на открытом воздухе и пожелать было нельзя.
За Трентом присматривала Тэмми, и Молли могла спокойно работать. Она не возражала против напряженной работы, потому что это отвлекало ее от запретных мыслей об Уорсе. Внезапно у нее защемило сердце, и она глубоко вдохнула, закрыв глаза. Вновь их открыв, она поймала на себе пристальный взгляд Уорса.
На мгновение она опешила. Прислонившись к дереву, он обсуждал что-то с несколькими гостями. Наверное, они пытались убедить его в том, что из него получится отличный политик.
Она была с этим полностью согласна.
Как обычно, Уорс был в черных джинсах, накрахмаленной белой рубашке, ковбойских сапогах и шляпе. Хотя утром он побрился, к вечеру щеки и подбородок уже оттеняла щетина, что делало его еще сексуальнее.
Ее сердце учащенно забилось, когда он отделился от своих собеседников и направился к ней.
У Молли не хватило духа отвернуться и притвориться, что она его не заметила. Она напряглась ь приготовилась к худшему. Их разговоры обычно не заканчивались ничем хорошим. У нее было такое ощущение, что, видя ее, Уорс начинал всякий раз злиться. Однако в его взгляде помимо ярости было еще и желание. Несмотря на свое презрение к ней, он по-прежнему ее хотел и не мог ничего поделать. Это лишь подогревало его гнев.
Похоже, сегодняшний день не был исключением. Когда Уорс подошел к ней, его лицо было суровым, словно высеченным из камня. Поэтому, услышав его мягкий тон, она удивилась.
– Ты сегодня отдыхала?
– Нет. Разве мне это положено?
– Не говори ерунды. Ее глаза расширились.
Он подошел ближе, и Молли почувствовала волнующий запах его одеколона. У нее закружилась голова, и на мгновение захотелось плюнуть на всех и вся и положить голову ему на грудь. Но все же она заставила себя вернуться к реальности и отстраниться. Она буквально отскочила назад.
Уорс нахмурился.
– Ради бога, я не собирался к тебе прикасаться.
– Я знаю, – отрезала Молли, сложив руки на груди, отчего ее розовый жакет, едва доходящий до пояса джинсов, задрался еще выше. Взгляд Уорса устремился к обнаженной полоске ее живота, и она увидела, как в его глазах промелькнуло желание.
