Ознакомительная версия.
Значит, надо сосредоточиться.
Глубоко вздохнув, Эйвери взяла Клаудию под руку. Они подошли к столику в углу, ее сердце билось так сильно, что казалось, она слышала его стук.
Люк заметил ее, улыбнулся одними губами и лишь потом своими карими глазами. Она простила бы его, если бы на это не обратили внимания остальные члены их компании. Джона, в белой рубашке с закатанными рукавами, повернулся к ней, и их взгляды встретились.
Ничего похожего на вежливую улыбку. Напротив, хмурится, словно их недавний поцелуй дал ему право сердиться на нее за свидание с другим.
Эйвери сжала руками сумочку, чтобы он не увидел ее дрожащих пальцев, и перевела взор на Люка. Он держался как истинный джентльмен. В отличие от своего приятеля, который неистово прожигал ее взглядом.
– Рада тебя видеть, Люк, – промолвила она.
– Добрый вечер, Эйвери. Ты не удивлена?
– Спасибо. Ты хорошо постарался.
Джона кашлянул рядом с ней. Она с улыбкой потянулась к Люку для поцелуя.
Положив руку ей на талию, он чмокнул ее в щеку. Приятные губы, подумалось ей. Мужественные. И обнял он ее коротко, но уверенно. И пахнул великолепно. Когда он отстранился, она ждала ощущения утраты, которое возникает всегда, если любовник удаляется на недоступное для прикосновения расстояние.
И скоро осознала, что никогда этого ощущения не дождется.
Эйвери посмотрела в серые глаза Джоны Норта. Он просто стоял. Потерянно. Однако ей пришлось сжать колени, чтобы остановить волну тепла, прокатившуюся по ее телу от одного взгляда на него.
– Джона, – выдавила она из себя.
Он лишь двинул бровью и вяло улыбнулся в ответ. Она потянулась к нему, чтобы ритуально чмокнуть в щеку, стараясь не вспоминать другого, недавнего поцелуя. Вздрогнула, когда его рука легла на ее талию. От прикосновения к щеке его щетины у нее задрожали коленки. А когда он отстранился, пронзило ощущение утраты.
Она заморгала. Он наконец улыбнулся и глазами, и они заблестели. Она поняла, что, наверное, скрыть свои чувства ей не удалось.
– Клаудия, – заметил Люк, – выглядит прекрасно.
Клаудия стояла рядом со своим креслом, сжав губы, словно ожидая от него слова «но». Однако, когда продолжения фразы не последовало, кивнула. Глаза Люка потемнели, губы скривились, и он кивнул в ответ.
После этого мистер Само Внимание помог Клаудии сесть в кресло. Как бы намекая, что Джона должен сделать то же самое для Эйвери. По обнаженным плечам пробежал холодок.
Люк сел по одну сторону от Эйвери, а Джона – по другую. Довольная Клаудия пригубила коктейль, который заказала еще до прихода ее друзей.
Ну и ладно. Она признаёт свое поражение – окрутить уважаемого Люка Харгривса не получилось. Но это не значит, что ей не удастся премиленький романчик с давно знакомым парнем.
А если это раздосадует мужчину на другом конце стола – что ж, поделом ему за его спесь.
* * *
Через час Эйвери так устала всех очаровывать, что едва сидела. В ресторане звучала песня о неразделенной любви, а она лишь вздыхала под болтовню трех своих друзей. Едва она закрыла глаза, как прозвучал вопрос Клаудии:
– Эйв, ты не заснула?
– Тсс. – Она открыла один глаз. – Люблю эту песню.
Клаудия прислушалась и спросила:
– Долго будете так сидеть?
Мужчины ничего не ответили, и она ткнула обоих в бока.
– Не заставляйте нас ждать, как обычно. Ну? Пригласите скучающих леди потанцевать.
– Клаудия! – Эйвери покраснела. И совсем залилась румянцем, когда Люк отодвинул свое кресло, протянул ей руку и кивнул в сторону танцпола.
Она почувствовала взгляд Джоны, хотя удержалась и не посмотрела него. С улыбкой протянула руку Люку и поднялась. Они оказались единственной танцующей парой.
Он немедля обнял ее и Эйвери прижалась к нему, затаила дыхание, потом рассмеялась, а ее пальцы лежали в его ладони. А затем, с неожиданной для самой себя грацией, закружилась в танце.
Через плечо Люка она видела, как следит за ними Джона. Мускулы играли под его белой рубашкой, воротник съехал на сторону, словно он спешно расстегнул верхнюю пуговицу, глаза посуровели. Заметив ее взгляд, он приветственно поднял свой бокал.
Люка она ощущала, как… приятного, надежного партнера. Он пах… свежо. Танцевал… очень хорошо.
Новозеландские фонари вокруг мерцали, украшения женщин сверкали, их наряды блестели. Наверное, будет интересно рассказать когда-нибудь об этом вечере своим внукам…
Люк вздрогнул, они повернулись и обнаружили стоящего рядом Джону. Он тронул пальцем плечо Люка. Не отрывая взгляда серых глаз от Эйвери, осведомился:
– Разрешите?
Вскинув брови, со слегка удивленной улыбкой, Люк вопросительно посмотрел на Эйвери:
– Что скажешь? Уступить тебя этому субчику?
Уступить ее? Эйвери почувствовала, что у нее земля уходит из-под ног. Но едва она снова взглянула на Джону, как по ее телу пробежали искры, а внутри все сладко заныло, и она поняла, что вряд ли посвятит ближайшие минуты приятному и надежному Люку.
Наверное, она кивнула или просто скользнула к Джоне. Или Люк тихо отошел в сторону, но в любом случае Джона оказался рядом с ней. Одна ее рука лежала в его ладони, он обнимал ее за талию, и все ее тело, казалось, таяло от его близости.
Она почти теряла сознание, когда музыка смолкла. Но они продолжали раскачиваться в танце. Она смотрела на него, а он на нее.
Он привлек ее к себе, пока – хотя оба старались не нарушать неписаных законов приличия – они не прижались друг к другу каждым дюймом их тел. Когда он опустил руку и его палец проник под поясок ее брюк, у нее перехватило дыхание.
– Эйвери, – проговорил он глухим голосом.
– Да, – промолвила она. Он обвил ее руками, она склонила голову ему на плечо, а ее сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.
* * *
То ли на нее коктейль так подействовал, то ли приободрившаяся Эйвери, но остаток вечера Клаудия провела с Люком. Что было приятно. А Джона не упускал случая дотронуться до Эйвери. Касался ногой ее ноги, мог на секунду положить ладонь ей на колено, проводил пальцем по плечу. Эйвери при этом млела, испытывая удивительно богатую гамму ощущений.
Когда опустела последняя тарелка и они оплатили счет, Клаудия положила руку себе на живот.
– Кто бы сейчас взял меня и отнес в мою любимую кроватку? – Она посмотрела на Эйвери, а потом на Джону. – Ладно, не надо. Сама доберусь.
Люк со вздохом отодвинул свое кресло и попытался взять Клаудию под руку. Она стала вырываться. Но Люк проявил настойчивость и плотно ее к себе прижал:
– Пошли, солнышко. Пора возвращаться в наши видавшие виды хоромы, пока они не рухнули в море.
– Они не «видавшие виды». Очень даже респектабельные.
Ознакомительная версия.
