— Звучит довольно завлекательно, так что я вынужден повторить свой вопрос.
В ответ Лили загадочно улыбнулась, мерцающий огонек свечи отражался в ее потемневших глазах.
— Расскажите мне об Эмилии.
Витторио нахмурился.
— Так вы сейчас думали о ней?
— Нет, просто я хотела переменить тему разговора, и к тому же любопытно было бы узнать о ней как можно больше.
— И все же, о чем вы думали? — настаивал Витторио. — Мне больше хотелось бы поговорить об этом, а не об Эмилии. Эмилия в прошлом, а меня интересует настоящее.
— А может быть, то, о чем я думала, не имеет отношения к настоящему? — поддразнила его Лили.
— Я все равно хочу знать.
Она повертела в руках свой бокал и улыбнулась.
— Хорошо, буду с вами откровенна и расскажу, о чем думала, но при условии, что потом вы расскажете мне об Эмилии и о моем отце.
— О'кей, договорились, — согласился Витторио. Лили глубоко вздохнула.
— Я думаю о том, как приятно вот так сидеть, есть и выпивать в этом чудесном саду. Пение цикад, запах трав, теплая погода…
— …Звезды над головой, и луна бросает серебристый свет на виноградники на холме, — подхватил Витторио.
Лили откинула голову и посмотрела на него через стол.
— Значит, это правда.
— Что правда? — тихо спросил он.
— Что кровь у итальянцев разжигает солнце.
— И превращает ее в неукротимый огонь.
Лили звонко рассмеялась.
— Вы все испортили. Я‑то думала, вы романтик, если способны произносить такие речи о луне и виноградниках, а вы начали говорить о совсем других вещах.
— Вы имеете в виду — о страсти? Она тоже может быть романтичной; все зависит от того, чего вы хотите от жизни. — Витторио на минуту замолчал. — Мне нужно то, что было между Хьюго и Эмилией, — сказал он наконец.
— А что было? — спросила она, догадываясь, что Витторио имел в виду, но все же желая услышать это из его уст.
— Любовь… — сказал он вполголоса и устремил на нее задумчивый взгляд своих темных глаз.
Лили с интересом наклонилась вперед.
— А что это была за любовь?
Он угрюмо усмехнулся:
— Самая что ни на есть идеальная — всепоглощающая, всепобеждающая, сжигающая… Да подберите какой угодно, пусть даже избитый, эпитет — не ошибетесь.
— Их жизнь прошла у вас на глазах, не так ли? — глухо произнесла Лили.
Он кивнул.
— Я завидовал им. Нет, не по‑черному. Но это была настоящая зависть.
О, она прекрасно его понимала! Разве не этого мы ищем в жизни — всепоглощающей любви!
— Странно слышать такое признание от мужчины, — вздохнула Лили. — Мне всегда казалось, что вы ужасно расчетливы в любовных делах.
— Просто вам не везло.
Лили кивнула в знак согласия. Однако ведь и Витторио, мягко говоря, не без греха. Ей не нравилась в нем холодная надменность и жестокость, бывшие неотъемлемыми чертами темпераментного, страстного характера. Но сейчас Лили почувствовала, что именно это в нем ее привлекает.
— Хотите кофе? — тихо предложила девушка, нарушив затянувшееся молчание.
— Хочу, но только сварю его сам. — Витторио поднялся из‑за стола, посмотрел на нее, и в его взгляде промелькнуло что‑то необычное.
— Спасибо. А я пока уберу посуду.
Витторио пошел в дом, а Лили еще немного посидела, наслаждаясь теплым воздухом, пропитанным пряными запахами. Она хотела близости с Витторио Росси. От этой мысли у нее закружилась голова. И ведь она могла получить то, что хотела. Лили на мгновенье закрыла глаза, дав волю своему воображению, но тут же очнулась. Ведь она мечтает о настоящей, всепоглощающей любви, о таких отношениях, которые были между ее отцом и Эмилией. С чего они начинаются, как разобраться, что именно это любовь, и можно ли быть уверенной, что Витторио Росси — тот человек, который сможет пробудить в ней это чувство? Лили собрала тарелки и понесла их на кухню.
Витторио занимался приготовлением кофе. Он ждал у плиты, пока закипит вода, и поднял глаза, когда она вошла. В этот момент пламя висевшей над плитой керосиновой лампы потускнело и она начала чадить. Витторио прикрутил фитиль.
— Керосин кончился.
— Сейчас принесу свечку из сада, — сказала Лили, собираясь выйти из кухни.
Вдруг она почувствовала, что рука Витторио крепко охватила ее запястье, и она оказалась в его объятиях, ощутив щекой его жаркое дыхание: он лихорадочно искал в темноте ее губы. Его поцелуй был жадным и лишенным какой бы то ни было нежности. Лили удивилась, как она могла подумать, что он романтичен. Его грубый эгоистичный порыв испугал девушку, и она пыталась отстраниться, но Витторио крепко удерживал ее в своих объятиях.
— Мне больно!
Он ослабил хватку, но не настолько, чтобы она могла отстраниться от него.
— Извини, я не хотел, — прошептал он и снова прильнул к ее губам; на этот раз его поцелуй был нежен, он словно молил о прощении.
Совсем не об этом мечтала Лили несколько минут назад в саду: вместо чудесного восторга она испытала лишь страх и сомнение. Да, они хотели друг друга, но не было чего‑то главного в их отношениях.
— Я не могу, — сухо сказала девушка, отстраняя его.
Она вышла из дома; оставленная на столе свеча освещала дворик. Лили осторожно подошла к ней, но не успела взять в руки — Витторио приблизился к ней сзади и повернул Лили лицом к себе.
— Прежде чем отдаться, вы хотите услышать слова любви?
— Нет, — поспешно ответила она, — дело не в этом…
Хотя почему нет? Она хотела любить, хотела быть любимой и не желала, чтобы ею просто воспользовались.
— Знаю, что вы имеете в виду. — Неожиданно его интонации потеряли мягкость. — И вы такая же. Вы расчетливы, как все женщины. Сначала дразните и завлекаете, а потом…
Лили оторопела.
— Слушайте, вы словно живете в другом столетии! У меня и в мыслях нет вас завлекать. Я просто хочу, чтобы ко мне относились как к человеку!
Девушке показалось, что она разговаривала с Витторио слишком резко, и она коснулась его руки.
— Знаете, Витторио Росси, — тихо сказала она, — я хочу от жизни того же, чего и вы. Я хочу отдаться волнению и страсти, хочу испытать то, что было между моим отцом и Эмилией. Но я боюсь совершить ошибку…
— …Того, что случилось с вашим отцом, когда он женился в первый раз?.. — подхватил он и сжал ей руки.
«Отчасти да», — подумала Лили. Может быть, это действительно было главной причиной, заставлявшей ее стремиться к идеалу в отношениях с мужчиной, которого, возможно, на свете и не было.
— …И того, что случилось с вами, когда вы женились в первый раз, — осмелилась добавить она. — Ваш роман привел к браку, который не принес счастья никому…
