Она злилась сама на себя. Надо ей было не позволять Джою в ту пятницу уезжать одному. И сегодня они как муж и жена занимались бы любовью тут, вот на этой самой кровати. А потом у них родился бы ребенок.
Вместо этого сейчас она находится здесь с каким-то Марком!
Мелани упала на кровать и уткнулась лицом в подушки. Она тихо всхлипывала, пытаясь выплакать все то негодование и горе, которое постепенно накопилось в ней.
Когда Марк вошел в спальню, он остолбенел, увидев, что его спутница плачет. Ему не нравилось утешать расстроенных женщин. Он никогда не знал, что надо делать и как себя вести в таких случаях. Их слезы рождали в нем неприятные воспоминания прошлого. Мать плакала долгие ночи напролет после смерти его отца. Ему в такие минуты всегда приходилось очень сильно переживать и беспокоиться за нее.
— Эй, что случилось? — тихонько поинтересовался Марк и присел на кровать, пытаясь обнять Мелани.
Всхлипнув, молодая женщина отвернулась от него.
— Уйди, пожалуйста, — сказала она дрожащим голосом. — Просто пока уйди.
Марк был в растерянности и не мог предположить, что произошло и почему Мелани плачет. Она же сама утверждала, будто не любит своего жениха. Неужели обманула? Сыграла безразличие, а теперь, взглянув на это место, на эту кровать, вновь захотела, чтобы с ней рядом оказался Джой…
В нерешительности он тихо поплелся к выходу, но тут же передумал. Ему не стоило оставлять Мелани одну в таком состоянии. Он ей нужен. Пусть хотя бы только для успокоения израненной души. Марк вернулся, лег на кровать рядом и крепко обнял ее. Она по-прежнему не поворачивалась к нему лицом.
— Все хорошо, милая, — ласково прошептал он, еще крепче обнимая ее. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Честно. Я знаю, что ты из последних сил держалась эти две недели. Тебе было очень тяжело. А сейчас, когда ты наконец-то здесь, на этом острове, где вам предстояло провести свой медовый месяц, уже не можешь держать все в себе. Я знаю, что это такое, когда тебя бросают ради другого. Это чертовски тяжело пережить, лучше выплачь все, и тебе станет легче.
То, что Марк так разговаривал и нежно ее обнимал, сыграло свою роль. Мелани всхлипнула, повернулась и внимательно посмотрела на него.
— Ты действительно знаешь, как это бывает?
— Да. Наверное, не мужское это дело распускать сопли, но я ревел два дня, после того как меня бросила подружка. Целую неделю я был полной размазней, не мог ничего делать. Мне стыдно было выйти на улицу. Это самое ужасное время в моей жизни. Я пил день и ночь, но не помогало, а лишь вгоняло в еще большую депрессию.
— Почему она тебя бросила?
— Амбиции. Деньги. Сплетни подруг. Будь уверена — это было не из-за того, что другой парень оказался лучше меня в постели, — добавил Марк и засмеялся.
Его смех показался Мелани самым прекрасным на свете.
Набравшись смелости и используя представившуюся возможность, он поцеловал ее. Поцелуй не получился столь страстным, как утренний. Марк целовал медленно, нежно лаская ее губы кончиком языка, в его прикосновениях не было и тени настойчивости, остались только нежность, ласка и любовь. Он не спешил и продолжал легонько касаться губ Мелани до тех пор, пока та не начала буквально таять в его руках. Слегка постанывая, молодая женщина все больше отдавалась ему. Только тогда Марк принялся медленно раздевать ее. Чуткими, аккуратными, неторопливыми движениями он расстегивал пуговицы на ее топе. Потом снял шорты. И все это время с трудом сдерживал собственную страсть, бушевавшую внутри. Все делалось им намеренно медленно. И вот перед ним предстало ее легкое, кружевное полупрозрачное белье. Его встряхнуло, как от удара током. Нестерпимо захотелось тут же войти в Мелани. Но он продолжал шептать ей на ухо сумбурные нежные фразы, снова и снова убеждая, что восхищен ею.
Так же неспешно он снял одежду с себя, и их тела соприкоснулись. Голова пошла кругом, когда Марк обнажил грудь молодой женщины. Округлые, плавные линии… Розовые, слегка набухшие соски так и притягивали к себе.
Было невыносимо трудно оторваться от Мелани и пойти за презервативом. Но он — мужчина и должен помнить об их договоре.
Марк легко справился с резинкой. Ведь он делал это уже много лет, хотя не помнил, чтобы когда-либо был так возбужден. Действительно, был ли? Даже с Кейт…
Может, он и страдал от провалов в памяти, хотя ему так не казалось. То, что он сейчас испытывал, совершенно не было похоже ни на что другое. Возможно, потому что эта женщина заставила страстно желать ее в течение двух недель. И лишь теперь позволила то, чего он так страстно жаждал с первых минут их встречи. Да, это было бы похоже на какую-то яростную звериную похоть, если б не огромная нежность, чудом угнездившаяся в его душе!
Марка радовало, что Мелани чувствует то же самое. Или, по крайней мере, он так думал, пока не вернулся в спальню и не увидел, что она смотрит на него со страхом в глазах.
Но с чего бы это ей его бояться?
— Что с тобой? — спросил он, ложась рядом и прижимая женщину к себе. — Тебя что-то беспокоит?
— Нет, все в порядке.
— Ты все еще думаешь о Джое?
— О чем ты?! Нет, конечно!
— Тогда дело во мне? Ты боишься, что я могу причинить тебе боль?
Мелани вздрогнула от удивления, потрясенная его догадкой.
— Моя милая, — прошептал Марк, — я никогда не причиню тебе страданий. Наоборот, хочу, чтобы ты снова была счастлива и улыбалась. Мне нужно доставить тебе удовольствие. Такое, какое ты еще никогда не испытывала в своей жизни. Как сейчас… — Марк мягко раздвинул ее ноги, и от прикосновения его пальцев у Мелани перехватило дыхание.
Она застонала, откинув голову. Марк улыбнулся. Женщина уже готова была его принять, да он и сам не мог больше терпеть. Внутри у нее ему будет гораздо лучше, не так напряженно, он даже сможет немного расслабиться.
Словно читая его мысли, Мелани с истомой еще больше раздвинула ноги, как бы приглашая… И тогда он вошел.
Глубоко вздохнув, Марк затем несколько секунд не двигался, чтобы его жаждущее тело могло немного передохнуть в этом блаженном затишье. Но передышка была недолгой. Как только он начал шевелиться, Мелани стала встречать его движения своими, подавая бедрами вперед-назад…
Марк чувствовал, как кровь закипает в его жилах, заставляя его двигаться в сумасшедшем темпе. А он-то думал, что, войдя в нее, сможет расслабиться. Глупец!
— Марк! — вскрикнула Мелани, крепко вцепившись в его плечи и горячо дыша. — О, Марк!
Когда ее тело впервые содрогнулось, он подумал, что умрет сейчас, в эту минуту, потому что ничего подобного прежде не испытывал. Что это было, когда его семя выплеснулось из напряженного члена, — боль или наслаждение? Агония и экстаз!.. Вот что он чувствовал в этот момент при каждом содрогании Мелани и стонал все сильнее и сильнее.
