Немного погодя Стив увлек ее в сторону от туристической части города и повел по извилистым узким улочкам. Линни здесь понравилось даже больше.
Высокие глухие стены поднимались к небу, слегка подрумяненному светом заходящего солнца. Из открытых дверей на решетчатых балконах доносились звуки настоящей Пальмы: иногда хрипловатый испанский голос, ленивое бряцанье гитары или смех ребенка в ответ на собачий лай,
Линни решила, что это и есть настоящая Испания. Она пришла еще в большее восхищение, когда они со Стивом оказались на площади, где островная жизнь пульсировала вокруг переполненных прилавков с трепыхавшейся птицей, увешанных гроздьями колбас, окороков и вязанками чеснока. Девушка шла, улыбаясь, рядом со Стивом среди кудахтанья кур, криков лавочников и лотерейных зазывал.
Сильная рука обнимала ее за плечи, и он вел ее сквозь толпу к маленькой лавчонке, где над входом висели клетки с птицами. Линни поморщилась, увидев, в каком крохотном пространстве помещена каждая птица, но она обратила внимание, что жители острова вешают их именно в таких клетках на стенах кафе и под балконами над узкими улочками. Пение канареек звучит несказанно сладко, так что трудно сказать, несчастливы эти птицы или нет.
Из щебечущей своры канареек она выбрала маленького лимонно-желтого кенара, шустрого, с блестящими глазками.
Осмотрев его со всех сторон, Стив стал торговаться на испанском с хозяином, и, когда о цене было договорено, он завел Линни внутрь. Ее глаза разбежались в разные стороны при виде изящных клеток различных форм и размеров, развешанных по всей лавке. Она выбрала одну, хромированную, цилиндрической формы. Маленький желтый кенар весело запрыгал, исследуя новое пространство, и выпятил свою персиковую грудку. Линни была так зачарована им, что забыла про корм, но Стив, помня обо всем, купил пакетик птичьего корма, пока расплачивался у кассы. Они вышли на улицу, Линни несла маленький пакет, а Стив держал клетку за кольцо, легонько помахивая ею.
В стороне от магазинов и лавок тишина упала на них, словно занавес на сцене. Стив посмотрел на нее сверху вниз и спросил:
— Ты голодна?
— Как волк! — улыбнулась она.
— Тебе нравится испанская еда?
— Я мало что пробовала. — Она пожала плечами.
— Ну что ж, давай посмотрим, что ты о ней скажешь.
Обнимая за плечи, он повернул ее обратно вдоль лабиринта улочек, через усаженную рядами деревьев аллею, к живописному кварталу, где в сгущающейся темноте светились огнями кафе, бары и рестораны. Невдалеке темно-синей полоской поблескивало море, а над ним, словно лоскутная подкладка гигантского тента, на небе низко раздувалось красное облако.
Стив выбрал дверь, ведущую в арочный проход, и на верней площадке винтовой лестницы Линни увидела маленькое фойе, которое было выдержано в красно-черном декоре, столь любимом испанцами. За стеклянными дверями находился ресторан на открытом воздухе, тянувшийся вдоль выходящей на залив террасы. Покрытые оранжевыми скатертями столики с блестящими бокалами и кольцами для салфеток в центре были расставлены в тусклом, мягком свете ламп и свисавшей со всех сторон зелени, в ночном воздухе плыли приглушенные звуки чарующей испанской музыки.
Заметив в углу фойе дверь с нарисованной на ней дамской фигурой, Линни решила заглянуть туда и привести себя в порядок. Но сначала нужно было кое о ком позаботиться.
Крохотный кенар прекрасно перенес путешествие, но, когда Стив с улыбкой протянул клетку одетому в темный костюм служащему, который в удивлении уставился на нее, Линни взяла Стива за руку и умоляюще попросила:
— О, подожди! — и, открыв пакетик с зерном, осторожно наполнила крохотное блюдце. Стив смотрел на нее с терпеливой улыбкой, и она, подняв на него глаза, спросила с надежной: — А воды?
— Agua? — спросил Стив через стойку.
— Agua! — Служащий поспешно исчез и вернулся с заботливо наполненной миской воды, которой хватило бы напоить лошадь.
Рассмеявшись, Линни капнула несколько капель в крохотную мисочку и затем, позволив поставить клетку с кенаром в темный угол, направилась в дамскую комнату.
Было приятно освежиться прохладной водой под краном и заново припудрить лицо. Проводя щеткой по волосам, она подумала, что ее глаза сияют как звезды, скорее всего, от быстрой езды и свежего воздуха или просто по контрасту с белым платьем. И тем не менее она не стала бы отрицать того легкого возбуждения, которое испытывала с того момента, как увидела Стива сегодня. Легко подхватив сумочку, она поспешила в фойе.
Стив в непринужденной позе ждал у стеклянной двери. Обняв девушку, он повел ее за элегантным официантом в глубь ресторана, но столик выбрал сам. Они остановились у последнего столика, за балюстрадой шел ряд пальм, и открывался чудный вид на перламутрово светящееся море.
Поскольку все столики были свободны, Линни не видела особой разницы, где им сесть, но была вынуждена признать, что Стив сделал отличный выбор. То же самое можно было сказать и в отношении еды. Она не могла произнести названий, которые он ей называл, но их вкус говорил сам за себя. В одном она распознала дымящуюся паеллу с шафрановым рисом и множеством сочных морских деликатесов, и напоследок официант принес им десерт из засахаренных фруктов, похожий на нугу.
Блюда подавались в типично для испанцев неторопливой манере. Пока Линни потягивала холодное вино, а Стив дымил сигаретой, все вокруг располагало к отдыху.
После еды они еще долго сидели, испытывая томное чувство сытости. Размечтавшись, Линни заметила, что облака рассеялись и высылали звезды на небе. Она подумала о маленькой танцевальной площадке, которую заметила, проходя через террасу.
Стив, словно прочитав ее мысли, загасил в пепельнице недокуренную сигарету и проникновенно сказал:
— Ночная жизнь начинается здесь не раньше одиннадцати. — Затем потянул ее за руку со стула и, улыбаясь, добавил: — Но наша может начаться в любой момент.
Под приглушенные звуки музыки он притянул ее к себе и повел не к танцполу, а к их собственному кругу на выходящей к морю террасе. Линни почувствовала, как дрожат у нее колени, когда, покачиваясь, поплыла в его объятиях. Голубые глаза отыскали зеленые, и он, прищурившись, спросил:
— Тебе нравится Майорка?
— Более или менее.
— А люди?
— Некоторые из них.
— Хорошо жить в таком солнечном месте?
— Если этого хочет Хелен.
Ей показалось, что по его загорелому лицу пробежала тень раздражения, но тон был вполне добродушным, когда он, усмехнувшись, спросил:
— Вы словно приклеенные друг к другу.
