Вернувшись в реальность, Сим сказала:
– Мы отлично проводим время вместе, и стоимость всего, кроме одежды и ресторанов, включена в оплату программы. – И добавила, нахмурившись: – Поэтому я настаиваю на том, чтобы ты не покупал этот костюм. А что касается ресторана, мы заплатим пополам. Надеюсь, ты не против.
– А ты уверена, что я умею пользоваться вилкой и ножом?
– Судя по тому, как ты вел себя сегодня утром, твои манеры гораздо лучше, чем можно было ожидать, – признала Сим.
Во взгляде Джеймса запрыгали лукавые чертики.
– Ну, ты не так уж много времени провела со мной, Сим. Те, кто делают поспешные выводы, часто ошибаются.
«В самом деле, – подумала девушка, – по тому, насколько мужчина хорош в постели, еще нельзя сказать, умеет ли он заказывать ужин в ресторане».
– Возможно, ты прав, – признала она.
И все же нельзя позволить простому охраннику парка истратить деньги, заработанные в поте лица, на дорогой костюм только ради того, чтобы не упасть в грязь лицом перед своей спутницей.
– Дело в том, что ты никогда больше не наденешь эту вещь.
– Мне казалось, мы собираемся на ужин сегодня вечером.
– Не обязательно идти туда, где требуется вечерний наряд.
– А что, если я хочу пойти туда, где нужно быть хорошо одетым?
Симона судорожно сглотнула. Надеть свое лучшее платье и пойти в ресторан с таким красивым мужчиной – разве от этого можно отказаться? Похоже, она ему тоже нравится.
– Я видела твою сторожку, – продолжала настаивать девушка.
– Ну и что? – беззаботно-насмешливо улыбнулся он.
Сим игриво прищурила глаза, мгновенно забыв о недавнем намерении отговорить парня от участия в программе. Теперь она уже не могла отказаться от общества этого красавца, от его добродушного подтрунивания.
– Я помню роспись по мебели перочинным ножом, двух чумазых котят и кучу фланелевых рубашек в шкафу.
– Еще один довод в пользу того, что мне необходим костюм.
– Когда ты его еще сможешь надеть?
– На собственные похороны.
Симона скривилась.
– Которые состоятся...
– Когда ты откажешься провести со мной ночь и я наложу на себя руки.
– Не смешно.
– Согласен. Тогда дождемся чужих похорон. А лучше – свадьбы, – рассмеялся он. – Да, а кроме того, мы сегодня ужинаем в ресторане, не забывай об этом.
Продолжение спора казалось бесполезным.
– Я ценю твою заботу, Симона, но хочу, чтобы ты запомнила одну вещь.
– Какую?
– Я никогда ничего не делаю против собственной воли.
– Теперь понятно, почему тебя так взволновало мое приворотное заклинание, – произнесла она с легкой иронией.
– Что касается тебя, то заклинание не сильно противоречило моим собственным чувствам. Я много думал о нас с тобой...
– Я знаю, – с трудом произнесла девушка. – Но мне действительно не хотелось бы сейчас начинать серьезных отношений.
– Я имел в виду только секс, никаких глубоких привязанностей.
Может, и вправду парень собирается заплатить баснословную цену за этот восторг цвета утреннего неба только ради того, чтобы поужинать с дамой в ресторане, а потом вернуться к привольному существованию среди гор?
– Послушай, ведь ты любишь свой образ жизни.
– Конечно.
– Дело в том, что... – Симона нерешительно подняла руку. – От твоего жилища у меня мурашки по спине бегут. И никакая, даже самая тщательная уборка не спасет положения.
– Тогда мы пойдем к тебе, – предложил он, – это гораздо ближе, чем Кэтскилс.
– Джеймс, ты настоял на участии в совершенно ненужной тебе программе «Мужчины Манхэттена», теперь собираешься купить костюм, чтобы один раз сходить со мной в ресторан. Честно говоря, меня это очень настораживает.
Ну вот. Она сказала то, что было на душе. Нельзя заставлять мужчину менять привычный образ жизни из-за одной сумасшедшей ночи.
Джеймс наклонил голову, словно собирался поцеловать девушку, и прошептал:
– Симона, ты относишься ко всему слишком серьезно.
– То есть? – переспросила она, прижимаясь к красавцу всем телом.
– Ты совершенно права, я люблю свой образ жизни.
– Я знаю.
За завтраком она выслушала много историй, которые, что удивительно, показались очень увлекательными: об экзамене по отлову диких кошек, о спасенных котятах, которые теперь жили в сторожке. И, хотя родные считали его белой вороной, связь с семьей не была потеряна, парень иногда гостил у своего брата в Нью-Йорке.
– Вот поэтому я – закоренелый холостяк.
– Насколько закоренелый?
– Абсолютно.
– Почему?
– Не доверяю женщинам.
– Что, неудачный опыт?
– А у кого его не было? И потом, ты, я вижу, хочешь замуж за парня с престижной профессией. Помнишь, я говорил, что родные не понимают меня? Это, в основном, потому, что я никак не остепенюсь. По-моему, тетушка Анна даже вычеркнула меня из завещания, – добавил он со смехом. – Я не оправдал ее надежд: непрестижное образование, примитивные увлечения. – Он понизил голос до угрожающего шепота: – Неподходящие подруги.
Сим насмешливо поджала губы:
– В каком смысле?
– Ну, ты понимаешь. Слишком длинные юбки. Чересчур закрытые блузки.
– Уже страшно.
Джеймс медленно покачал головой:
– Скорее прикольно.
– Я люблю, когда прикольно. «Господи, что я несу?»
– Ты считаешь, мы можем ограничиться сексом, Симона?
Не стоило соглашаться, но было уже слишком поздно.
– Ты имеешь в виду, не будем все усложнять?
– Именно.
– Я живу в центре, в Гринвич Виллидж. Давай поймаем такси. Нам нужно многое успеть.
– Мы чего-то ждем?
– Ты хотел сначала поцеловать меня.
Джеймс усмехнулся с легким самодовольством:
– Так вот что я собирался сделать?
В это время снаружи раздался голос продавца:
– Господа, вам что-нибудь еще принести? Симоне уже точно ничего не было нужно:
Джеймс в ее объятиях, и через пару минут они окажутся в одной постели. Какие потрясающие карие глаза!
Обладатель прекрасных глаз крикнул через штору:
– Мы уже нашли то, что хотели.
– Вас все устраивает, сэр?
Не отрывая взгляда от спутницы, мужчина ответил:
– Костюмы великолепные. Мы берем оба. – И, понизив голос, чтобы только Сим могла слышать, прошептал: – Все замечательно, лучше не бывает.
– Вот мы и приехали, – произнесла Симона, бросая взгляд по сторонам. Девушка надеялась, что гостю здесь понравится, а ей самой удастся немного успокоиться в привычной обстановке. Все время, пока они ехали сюда на такси, Джеймс держал ее за руку, заставляя сердце Симоны бешено стучать в груди от нетерпеливого ожидания.
