- Но ее муж, кажется, плохо с ней обращался, - неуверенно возражаю я.
- Это она тебе так сказала? Надо же какая неблагодарная хамка! Мало того, что не оценила жениха, которого выбрали родители, так еще и ушла от него со скандалом!
- Но ведь муж должен беречь и заботиться о жене. Залина сказала, что он ее обижал.
- Ася, ты еще такая наивная и доверчивая. Конечно, эта вертихвостка скажет что угодно в свое оправдание. Не смей даже думать о том, чтобы общаться с ней дальше. Говорят, она изменила мужу, и тот поймал ее на этом. Вот потому и развелся.
- Но почему тогда она ушла от родителей? Они должны были ее поддержать - она же их дочь!
- Она опозорила их. Ты ведь знаешь, что так поступать нельзя? - с нажимом спрашивает мама.
- Конечно, знаю, - испуганно подтверждаю. - Просто… Она такая счастливая. Свободная.
- Она - гулящая девка. Ты тоже такой хочешь быть? Хочешь, чтобы нам с отцом все тыкали в глаза, что мы не смогли правильно воспитать дочь?
- Нет, мам. Конечно же, нет.
- То, что тебе сейчас приходится вести себя не так, как положено - вынужденная мера, дочка. Пройдет время, и Амиран забудет свою эту вертихвостку. Поверь, все наладится. И тогда тебе не придется заниматься мужскими делами.
- А если он не захочет, чтобы я прекращала? - осторожно спрашиваю я.
- Захочет. Как только ребеночка заведете, сам тебя дома посадит и пылинки сдувать будет, - уверенно заявляет мама. - Все они одинаковые. И думают только одним местом. Сейчас главное сыграть на его самолюбии. А после - мудро вести себя с мужем. Поняла меня?
- Да, мама.
- Умница моя. Держись, Асенька.
От разговора остается странное впечатление. Вспоминаю Залину и ее слова, то с какой любовью она смотрела на Давида, и главное, как смотрел он на нее. Они выглядели счастливой парой. Вопреки всем запретам и нормам, что мне прививали всю жизнь.
Но какова цена была за это счастье? Стоило ли оно того? И как это - ложиться в постель с нелюбимым мужчиной? Мне ведь повезло - если бы не Карим и его выбор, я бы стала его женой. А любила бы его брата.
Впервые я начинаю сомневаться в том, что говорила мне мама.
Бросив взгляд на часы, понимаю, что уже поздно. И снова вопрос - придет ли ко мне муж? Станет ли он ночевать со мной после того, что произошло в доме его друга? Нужно ли мне проявить какую-то инициативу? Хотя, признаться, смелости у меня вряд ли хватит. Тогда я выпила, пусть и немного. Сейчас же как только вспоминаю все, что проделывала, щеки краснеют так, что становится жарко.
После душа заворачиваюсь в полотенце, уверенная, что в комнате никого нет и выхожу прямо так. Вот только почти тут же сталкиваюсь с мужем. Он, видимо, только вошел в спальню. От неожиданности ойкаю и отпускаю край полотенца, которое тут же сползает вниз, собираясь у моих ног.
Мне нужно срочно прикрыться. Эта мысль так и зудит в голове. Но я не могу ни пошевелиться, ни вдохнуть как следует. Потому что темный взгляд Амирана буквально парализует меня.
- Прости, я…
Один шаг, и я уже чувствую горячий поцелуй на губах. Это так неожиданно, что я не успеваю подстроиться или ответить.
- Дурман…. - выдыхает муж, чуть подтолкнув меня назад, прижимает к стене. Его руки без стыда блуждают по моему телу. И я расслабляюсь. Ведь я принадлежу ему.
В любой момент. В любой миг своей жизни. И я безумно рада его вниманию. Тому, с какой жаждой он покрывает поцелуями мою шею, ключицы, как сжимает грудь, бормоча какие-то ругательства.
Я желанна, и это прекрасно.
- Развернись, - приказывает Казаев, и я послушно позволяю ему это. Контраст обнаженной кожи и его одежды будоражит, только сильнее распаляет.
Щелкает замок на ремне, мягкое поглаживание вдоль спины, цепочка поцелуев, едва ощутимых.
- Прогнись сильнее…
Я словно в тумане, выполняю и этот приказ. Расставляю ноги шире и чувствую давление не совсем там, где жду. Замираю от пронзившей мысли. Он хочет так? Сейчас? Легкая паника проясняет мысли. Что делать? Должна ли я позволить мужу такое?
- Тише, я не сделаю больно, - шепчет муж, и я чувствую, как его член скользит ниже, туда, где горячо и влажно. - Не бойся меня, Ася. Пусти…
Плавным движением он заполняет мое лоно, и я окончательно расслабляюсь. Мысли о том, что возможно его любовница дает ему куда больше, чем способна я, растворяются в той неге, которая начинает наполнять меня с каждым размашистым движением.
- Блядский дурман, - шипит сквозь зубы Амиран, но я уже плохо понимаю, о чем он. Его пальцы зарываются в мои волосы, сгребают их, оттягивают, вынуждая прогнуться еще сильнее. И я гнусь. Гнусь так, как казалось и не умею. Словно бабочка, которую пришпилили, трепыхаюсь, рвано дышу и растворяюсь в тех эмоциях, что дарит мне муж.
- Мир… Амиран… - вырывается из моего рта, хотя я стараюсь не быть крикливой. Мне хочется быть для него самой лучшей. Самой-самой.
Я готова отдать себя всю. Снова. Без остатка.
- Девочка моя, - сдавленно цедит Казаев, ускоряясь все больше. Кажется, воздух соткан из запаха наших тел. Наша страсть сметает мысли, отключает разум, оставляя голые инстинкты.
Быстрее. Сильнее. Глубже.
- Еще… - я даже не узнаю свой голос, когда внутри прошивает особенно острый импульс, за которым следует низкое рычание и, похоже, меня просто выносит из реальности на несколько мгновений. В глазах цветные круги, а по телу проходит огромная теплая волна, растворяющая все сомнения и переживания.
- Люблю тебя, - шепчу беззвучно. Знаю, что муж не услышит, не увидит. Он словно безумный вколачивается в мое тело, жадно целует, прикусывает кожу и.. кончает.
По едва слышимому шелесту понимаю, что Амиран снова предохранялся. Это слегка омрачает мою победу, но мысли сейчас такие тяжелые, а все тело - словно желе. И я малодушно откладываю на завтра все сомнения и страхи.
- 23 Ася -
Просыпаюсь я довольно рано. Но все равно одна. Однако смятая подушка рядом говорит о том, что спала я все же не одна.
Во всем теле необычайная легкость, и настроение отличное. А стоит вспомнить, как вчера на меня набросился муж, так и вовсе чувствую себя окрыленной.
Первый порыв - спуститься вниз и побежать готовить для него завтрак. И только на лестнице вспоминаю слова мамы. Одергиваю себя и иду уже куда спокойнее.
Амиран снова уже на кухне. Сидит за столом и что-то смотрит в планшете.
- Доброе утро, - говорю первой и иду к холодильнику.
- Доброе, - отвечает муж. Краем глаза замечаю, что он пристально следит за мной.
- Что? - спрашиваю, достав молоко и нарезку для бутербродов.
Вроде бы все нормально, но мне чудится в его глазах застывшее ожидание. Миг, и все пропадает.
- Все в порядке. Как себя чувствуешь?
- Хорошо, - пожимаю плечами.
- Прости, я вчера, возможно, был несдержан, - хмыкает он.
- Ничего, мне даже понравилось, - как можно беззаботнее отвечаю, занимаясь завтраком. Во мне все восстает против того, что мужчина рядом, возможно, голодный. Но я дала себе слово больше не задавать вопрос, ответ на который не меняется.
- Что ж, ладно. Сегодня к тебе придете Ирина. Она покажет тебе кое-какие- наработки. И в целом поможет определиться с некоторыми деталями.
- О, спасибо! Это очень здорово.
В итоге я все же не выдерживаю:
- Сделать тебе кофе? Или ты уже позавтракал?
- Да, если несложно. Выпью еще перед выходом.
Свое удивление я очень стараюсь не показать. И пока гудит кофемашина мучаюсь вопросом - что, если я совершаю ошибку? Вдруг сейчас он ждал, что я начну за ним ухаживать, как это и положено, а в итоге получает жену, которой плевать на мужа?
Кофе Амиран в итоге почти не пьет. И я не знаю, как это расценивать. Оставшись одна, долго-долго сижу, пытаясь понять, туда ли я иду. Правильно ли поступаю, слушаясь советов мамы? А что если Залина все же в чем-то тоже права?
Ирина появляется спустя час. Она оказывается очень приятной женщиной лет сорока. В ней нет жеманства или снисходительности. Все, что мне непонятно, она объясняет легко и доступно.,и даже если я что-то переспрашиваю, не смотрит на меня как на дуреху. Мы даже в итоге едем непосредственно на место, чтобы определиться с некоторыми деталями.
