class="p1">Он качает головой и трет переносицу.
— И ты не снимала тайком фото, чтобы потом выставлять их у себя на странице?
— Нет, — мотаю головой.
Мужчина упирается рукой в дверной откос прямо возле моего лица и насквозь пронизывает взглядом, словно внутри меня написаны ответы, а он пытается их прочесть.
— Зачем тогда поехала на дачу к Гордеевым? Тебя не учили, что чужое брать нельзя?
Не хочу оправдываться, но и чтобы он считал меня нахальной беспринципной хабалкой тоже не хочу. На Артема не смотрю, стараюсь говорить ровно и безлико:
— Яна сказала, что там живет ее дядя. Что она приглядывает за домом, пока дядя с семьей на отдыхе. Попросила помочь убрать. Я не знала, что дом принадлежит чужим людям.
Артем отталкивается от откоса, сует руки в карманы и запрокидывает голову. Некоторое время разглядывает потолок, я молча изучаю стену.
— И что мне теперь, жениться на тебе? — спрашивает он, и я вздрагиваю.
— Еще чего не хватало, — вырывается у меня, он недоуменно поднимает брови.
— Даже так?
— Надеюсь, это была шутка, — покусываю губы, чтобы не разреветься.
— Послушай, Аля, — Артем снова делает шаг навстречу, и я сильнее вжимаюсь в двери, — я конечно перед тобой виноват. Но ты обязана была сказать.
Молчу, сцепив зубы.
— Я не планировал никакого продолжения, — продолжает Артем. — Завтра у меня самолет, я улетаю в Лондон. И я не нуждаюсь в отношениях.
— Тогда зачем тебе было со мной... — спрашиваю полушепотом, но он не дает договорить.
— А почему нет? Если можно приятно провести время просто так, без обязательств? Я и сейчас бы не против... — он наклоняется ниже, теперь наши лица совсем рядом.
Его дыхание учащается, глаза темнеют еще сильнее. Передо мной мелькают кадры нашей с ним ночи, и я зажмуриваюсь, впиваясь ногтями в ладони.
Артем понимающе отодвигается на безопасное расстояние, и я перевожу дух,
— Все, что я сейчас могу тебе предложить — роль временной любовницы, — говорит он с равнодушным видом. — Встречаться со мной, когда мне удобно. Прилетать, когда у меня будет время. Ты согласишься? И да, верность хранить не обещаю.
— Я тоже, — говорю, задыхаясь от обиды и из последних сил сопротивляясь магнетизму, который идет от мужчины, — тоже имела право знать. Я думала, ты там работаешь, что мы с тобой на равных. Если бы я знала, что это твой дом, ни за что бы не стала связываться.
Артем опаляет взглядом, а я обнимаю себя за плечи, закрываясь. Он направляется к стоящему в углу кулеру, набирает в стакан воду и подает мне. Следом достает из кармана небольшую коробочку и раскрывает блистер с таблеткой.
— Вот возьми.
— Что это? — смотрю на коробочку.
— Экстренная контрацепция. Я старался себя контролировать, но было тяжело, честно скажу. Я давно так не улетал. Ты такая... — он снова наклоняется и легко касается щеки тыльной стороной ладони, — такая красивая... и сладкая... Мне и сейчас сложно сдерживаться.
Я вздрагиваю как от удара электрическим током и поспешно отстраняюсь. У Артема тоже такой вид, будто он только что пришел в себя. Он прокашливается и говорит все так же безэмоционально:
— Поэтому я решил, что лучше перестраховаться. Пошли вторые сутки, а производитель гарантирует до трех.
Когда до меня доходит, какую точку отсчета он имеет в виду, густо краснею. Молча хватаю таблетку, глотаю и запиваю водой. Если это какой-то яд, тем лучше. Меньше буду мучиться.
Артем выдвигает ящик стола и достает бумажник. Слезы застилают глаза, но я быстро-быстро моргаю, чтобы они не полились в самый неподходящий момент. Потом, у меня будет полно времени.
— Возьми, — он достает из бумажника деньги, — здесь две тысячи долларов.
— Во столько ты меня оценил? — поднимаю глаза. — Что ж так дешево?
Отталкиваю руку, но он берет мою ладонь и вкладывает в нее деньги.
— Знаю, что мало, но это все, что есть с собой наличкой. Возьми, Аля. И еще мне нужна твоя карта.
— А мне ничего от тебя не нужно, ясно? — замахиваюсь, чтобы бросить деньги ему в лицо, но он быстро перехватывает руку. Реакция отменная, ничего не скажешь.
Отбирает сумочку, запихивает туда доллары и возвращает сумку мне. Отпирает двери.
Я делаю шаг к проему, и тут талию перехватывает рука Артема. Его лицо ничего не выражает, но голос звучит странно. Резко и прерывисто. В глаза он мне смотреть избегает.
— Аля, поверь... Если бы я знал, ничего бы не было.
Шумно выдыхаю, отталкиваю руку и выскакиваю в коридор. Сначала иду быстро, потом ускоряю шаг и наконец бегу, как будто за мной гонятся. За мной и гонятся те двое, что привезли меня сюда.
Вылетаю из здания и глубоко дышу. Дрожащими руками открываю сумку, деньги обжигают даже через ткань, из которой она сделана. Оборачиваюсь — прямо напротив городской кафедральный собор. Ворота широко открыты, вдоль высокого забора сидят нищие и попрошайки.
И я направляюсь туда.
«И как это понимать? Черт... Она действительно это делает?»
Артем стоял у окна, держа руки в карманах брюк, и с мрачным видом наблюдал, как Алина, оказавшаяся Аленой, раздает нищим милостыню. Долларами. Его долларами.
Он сказал Але правду, он отдал ей всю наличку, которую нашел в бумажнике. Конечно, там было немного, чисто на кофе и бензин, но все-таки. Не возле церкви же их раздавать.
Неслабая такая милостыня по сто баксов.
А те от счастья чуть сознание не теряют, обступили девчонку, радуются. Один, который хромой, схватил банкноту и так припустил, что даже костыль оставил. Правда вовремя опомнился, вернулся.
Артем однажды видел этого чела из окна, как он после «трудового» дня в соседний переулок свернул, сунул костыль подмышку и неторопливо пошел дальше. Но и тогда прихрамывать не забывал по привычке. А здесь понесся пугливой ланью...
Асадов смотрел и мрачнел еще больше. В груди поселилось и крепло чувство, что прямо сейчас он совершает ошибку. Большую и неотвратимую. И причина была в ней, в Але.
Артему не хотелось отпускать эту девушку. Но он и не лгал, когда говорил, что на данном этапе меньше всего нуждается в отношениях. И что максимум, который может предложить — периодические нечастые встречи без обязательств.
Проблема в том, что секса обычно нужно
