— Джолин… с чего ты взяла, что ты мне не нравишься?
— Это очевидно, — откликнулась девушка. — То ты спрашиваешь, что такую девушку, как я, связывает с Карлом, то называешь меня мошенницей, которая пытается втереться в вашу семью.
— Я никогда не называл тебя мошенницей!
— Называл. Ты просто не употребил это слово. С самого начала, с первой минуты нашего знакомства твое поведение ясно говорит, за кого ты меня принимаешь.
— Я сказал лишь, что ты пытаешься быть кем-то, кем не являешься. Для этого не обязательно быть мошенником. Я думаю, ты просто милая девочка с прекрасными мечтами, которые не соответствуют реальности. По крайней мере той реальности, в которой живет Карл.
— Значит, я дура?
— Нет. Я думаю, ты просто романтик.
— Ты думаешь, что я дура, но прикрываешься красивыми словами.
Про себя она решила, что он прикидывается любезным, а сам, верно, потешается над ней.
Джейк покачал головой.
— Послушай, ты приехала из маленького городка, где все друг друга знают и ничего не происходит. Девушки из таких городков обычно черпают свои знания о любви и браке из книг и кинофильмов. Все, что я сказал: реальная жизнь не всегда как в кино.
— Ах, неужели? — Ее глаза сузились. — Разве я не усну на сотни лет и не проснусь от поцелуя моего принца? Неужто этого не случится со мной? — Ее голос стал резок.
Какого черта? Он только пытался помочь.
— Я не знаю. — Он дотянулся через ворота стойла до почти пустого ведра Леды и с грохотом уронил его на цементный пол. — Сколько же ты спала?
Она недоверчиво хмыкнула, и он сунул ведро под кран, избегая ее взгляда.
— К твоему сведению, не все провинциалы думают, что тыквы превращаются в кареты, а добрые волшебницы всегда позаботятся о нас.
— Точно. — Он резко завернул кран. — Некоторые из вас думают, что о них позаботится прекрасный принц!
— Большинство из нас заботятся о себе сами!
— Конечно, вот почему ты так стараешься быть для Карла девушкой его мечты… и неважно, чего тебе это будет стоить.
Он поднял тяжелое ведро над воротами стойла, расплескивая воду на ноги, и повесил его на крюк.
— Ничего мне это не стоит!
— Ты потеряешь себя.
Ее лицо стало пунцовым.
— Кто бы говорил! Парень, который отказался от семейного наследства, от денег, которые мог бы потратить, помогая людям, — и все для чего? Чтобы разыгрывать из себя мятежного блудного сына!
— Я ничего из себя не разыгрываю.
Джейк двинулся к следующему стойлу и вытащил оттуда ведро. Оно было полным, но он выплеснул воду в солому и подставил ведро под кран, чтобы чем-то занять себя.
— Я делаю то, что считаю правильным.
— Ну, я делаю то же самое, — откликнулась Джолин.
Он включил насос, и струя воды ударила в дно ведра.
— Да ты даже не знаешь, что для тебя правильно!
— Как интересно у тебя получается! Ты знаешь, что хорошо для всех, а я не знаю даже, что хорошо для меня?
— У меня есть опыт, а у тебя его нет. — Это прозвучало достаточно двусмысленно, он так и хотел, но сердце его забилось чаще.
— Откуда тебе знать?
Он рассмеялся.
— Я знаю, поверь мне.
— Да ну?
Его сердце чуть не выпрыгивало из груди.
— Сколько раз ты была помолвлена, Джолин?
— Это что, мерило опыта? — Ее голос чуть смягчился. — Помолвка? Да это вы наивны, молодой человек.
Он посмотрел на нее сверху вниз и усмехнулся. На мгновение его пристальный взгляд обжег ее пламенем. Она затаила дыхание оттого, что он вдруг приблизился к ней.
— Ладно, сколько раз ты… целовалась?
Она откинула голову.
— Целовалась? — переспросила она. В ее голосе неожиданно прозвучали чувственные нотки.
Джейк перевел дыхание. Он попытался взять себя в руки, но увы…
— Да, целовалась?
— Вот уж не думала, что такой мужчина, как ты, думает о таких приземленных вещах, как поцелуи!
— Милая, поцелуи можно назвать чем угодно, но только не приземленными вещами! Но, видимо, тебе это неизвестно.
Джолин удивленно приподняла бровь.
— Я полагаю, ты — тот мужчина, что просветит меня на этот счет?
Она играла с огнем, а его кровь была горючим материалом.
— Может, и так.
Девушка рассмеялась.
— Не думаю, что ты можешь показать мне что-то, чего бы я не знала!
Его губы тронула дерзкая улыбка.
— Побьемся об заклад?
— Что получит победитель?
— Тебя.
— А проигравший?
— Меня.
Девушка неосознанно облизнула губы. Он с интересом наблюдал, как она проводит влажным язычком по пересохшим губам.
— Это не похоже на пари.
— Попробуй.
— Я не играю в азартные игры.
— Ты же выиграла на скачках в 1973 году. — Он приблизился к ней еще на шаг. — Что изменилось с тех пор?
— Очевидно, ставки, — ответила она, не двигаясь с места.
— Я понимаю, ты боишься…
— Не боюсь я вовсе! Ты просто невыносим, Джейк Лэндон. Ты знаешь это? Невыносим!
Он молча смотрел на нее некоторое время, потом произнес:
— Ты напугана. Маленькая девочка, играющая в Золушку. Ты не хочешь признать, что не все мужчины — принцы и не все волки — злодеи.
— А ты кто? — спросила она дрогнувшим голосом.
— А как бы ты хотела?
— Это вообще не мое дело. — Она отвернулась и бросила через плечо: — Но я думаю, мы разобрались, кто у нас тут играет в притворщика.
Он поймал ее за руку и развернул к себе. Перед его небрежно-соблазнительной улыбкой не устояла бы ни одна женщина.
— Поиграй со мной, — прошептал Джейк.
Ее глубокий вздох разбудил в нем желание.
— Не буду.
— Не можешь.
— Это будет неправильно.
— Это будет потрясающе… — Он сделал еще шаг, сокращая расстояние между ними, и был теперь совсем близко. Его пальцы нежно очертили линию ее подбородка, прошлись вниз по ее шее, остановились на трепещущей впадинке на горле. Он взглянул ей в глаза и добавил: — И познавательно.
Ее ноздри слегка раздувались от неровного жаркого дыхания.
— Ты пытаешься соблазнить меня, — прошептала она, сопроводив слова нежным взглядом.
— Я пытаюсь просветить тебя. — Он склонился и своим горячим дыханием пощекотал ее ушко, что всегда заставляло женщин таять как воск на огне.
— Я думаю, ты просто хочешь поупражняться в искусстве обольщения, — сказала она.
Он слегка коснулся губами ее шеи.
— Ты это так называешь?
Девушка подняла руку, будто хотела остановить его, но, когда его влажные губы коснулись ложбинки на ее горле, она вздохнула и ее рука осталась лежать на его груди.
— Для меня это ничего не значит. Ты ничего не добьешься этим. Ты сейчас выглядишь совершенно по-дурацки, — шепнула она.
