хорошо организованному графику.
Странно, что бывшая жена заставила его сейчас задуматься о постоянных отношениях. Он должен жить в этом доме с женой и детьми.
Прежде он не мечтал об этом, потому что мысли о семье были как соль на незаживающую рану. Он интуитивно отказался от любви, чтобы не пострадать, потому что видел, как потеря опустошила его мать. А потом его доконала неудача с Алексой.
— Но если бизнес такой успешный, ты можешь передать часть своих полномочий и уделять себе больше времени.
Анджело уставился на женщину за столом напротив:
— Ты говоришь, как моя мать. Она велит мне больше отдыхать, а моя сестра называет меня трудоголиком.
Алли хихикнула, и этот звук нежно коснулся его кожи.
— Мне нравится то, что говорит твоя сестра. Очевидно, она очень смелая женщина.
Уголки губ Анджело приподнялись. Джулия была единственным человеком, который поддразнивал его. Возможно, его семья права. Наверное, пора пересмотреть то, чего он хотел от жизни. Анджело не собирался следовать за своим отцом в могилу раньше времени. Развод изменил его, но надо думать о хорошем.
— Если бы этот остров был моим, я бы не захотела отсюда уезжать. — Алли махнула рукой на сады. — Только посмотри на эту ярко‑розовую пеларгонию на белой балюстраде на фоне темно‑синего моря. Это потрясающе.
Анджело откинулся в кресле, наблюдая за восхищенным выражением лица Алли. Когда была здесь раньше, ей нравилось это место, но она никогда не восторгалась им.
Его размышления прервала Розетта, которая принесла хлеб и закуски.
Алли рассуждала о садах со знанием дела. Она называла растения и особенно интересовалась дизайном сада и его отдельными частями.
— В частности, розовая беседка… — Она умолкла, словно потерявшись от воспоминаний.
Анджело кивнул, взял бутылку газировки и наполнил стаканы. Мать любила этот укромный уголок сада с его богатыми ароматами и обилием цветов. Он подумал, что она с удовольствием пообедала бы здесь с Алли, обсуждая растения и дизайн.
Поставив бутылку на стол, он понял, что Алли замерла. Он наклонился ближе и увидел, что она держит в руке хлеб, забыв обо всем.
— Алли? — У него покалывало затылок. — Что случилось?
Она даже не моргнула.
— Алли!
Она смотрела прямо перед собой. Он обернулся и заметил вдалеке яхту. Когда Алли заговорила, он отодвинул свой стул и встал.
— Бабушка, — прошептала она с такой тоской в голосе, что Анджело остановился и всмотрелся в ее лицо.
Она резко откинулась в кресле и моргнула. Анджело тут же присел рядом с ней.
— Поговори со мной, Алли.
Наконец она повернула голову, и он с облегчением вздохнул, когда она встретилась с ним взглядом.
— Я вспомнила, — прошептала она, и он наклонился к ней, чтобы лучше слышать. И почувствовал сладкий аромат нероли и теплого женского тела.
— Ты вспомнила? Отлично.
Они ждали знака, когда к ней вернется память. Анджело уже подумывал, что этого никогда не произойдет.
Вместо того чтобы обрадоваться, Алли приуныла, и на ее глазах выступили слезы.
Он сжал ее руку:
— Что ты вспомнила, Алли? Свою жизнь? То, как ты сюда попала?
Она вытерла глаза тыльной стороной ладони.
— Не так много. Но я почувствовала… — Ее губы задрожали. Казалось, она вот‑вот заплачет.
Анджело ни разу не видел, чтобы Алекса плакала. Даже когда ее ложь разоблачили, она вела себя дерзко и самоуверенно.
Он обнял ее. Алли положила голову ему на плечо, ухватилась пальцами за его рубашку и шмыгнула носом.
— Прости, — прошептала она.
Алли уткнулась лицом ему в шею, и он почувствовал влагу на своей коже. Несмотря ни на что, Анджело крепче обнял ее, желая защищать. Она дрожала и плакала. Странно. Его бывшая жена никогда ничего не боялась и не грустила, всегда считала, что имеет право получать все, что захочет.
— Прости, Анджело, — снова сказала Алли. — Я не знаю, что на меня нашло. — Она отстранилась от него, но он не хотел ее отпускать.
— Что случилось? Ты вспомнила что‑то плохое?
Она покачала головой, шмыгнула носом и отвела волосы от лица.
— Нет, ничего плохого. Вот чего я не понимаю: я должна вспоминать и радоваться, верно?
Она моргнула заплаканными глазами, и Анджело подумал, что никогда не видел ничего столь грустного и прекрасного.
— Расскажи мне, что ты вспомнила. — Он взял ее за руку и стал ритмично поглаживать большим пальцем тыльную сторону ее ладони.
Алли встретилась с ним взглядом, словно прося утешения, потом посмотрела в сторону. Анджело почувствовал, как резко ушло напряжение.
— Аромат хлеба. — Алли подняла руку, и он увидел, что она все еще держит кусочек фокаччи.
— У Розетты отличная выпечка.
В прошлом его жена следила за фигурой, поэтому никогда не ела даже лучший домашний хлеб.
— Он посыпан розмарином. Вот что заставило меня вспомнить. — Она сглотнула, борясь с сильными эмоциями.
— Продолжай!
— Я услышала аромат розмарина, и он поразил меня. Я вспомнила, как стояла на веранде дома и смотрела на сад. Я намазывала розмариновым бальзамом седые волосы женщины. Моя бабушка? — Ее голос дрогнул. — Я знала, кто она такая, хотя стояла у нее за спиной и не видела ее лица. Мы говорили о том, какими мягкими становятся волосы после бальзама.
Анджело посмотрел в глаза Алли и увидел в них бурные эмоции. Опять что‑то новенькое. В прошлом она показывала ему только то, что хотела показать. Теперь она рассказывала ему все, что было у нее на уме.
Он нахмурился:
— Но ведь это хорошо. Позитивное воспоминание о человеке и месте. Это только начало.
Она кивнула, и уголки ее губ дрогнули.
— Ты прав.
— Но это не так просто.
Она посмотрела на него с благодарностью, и Анджело почувствовал, как железобетонная броня вокруг его сердца треснула и отвалилась.
Алли понизила голос:
— Само воспоминание приятное, даже утешительное. И я поняла, что мы с ней были очень близки. — Она взглянула на него и отвернулась. — После того что ты мне сказал, я спрашивала себя, есть ли кто‑нибудь, кто ждет моего возвращения домой?
Анджело стало не по себе. Ему не следовало ни в чем себя винить. Он просто рассказал ей правду об их отношениях. Но он слишком наслаждался шансом огорчить женщину, которая причинила ему боль пять лет назад.
Теперь Анджело не гордился собой.
— Теперь ты знаешь, что тебя ждут. — Он сжал ее руку и почувствовал облегчение, когда Алли пожала ему руку в ответ.
— Да. — Однако она не выглядела счастливой. — Проблема в том, что это воспоминание огорчило меня. Я боюсь того, что узнаю, когда все вспомню. — Она сжала его руку. — Я сомневаюсь, что готова к этому.
