— Да? Вообще-то я тоже, если подумать, — с особой многозначительностью подтвердил Майк, лукаво взглянув на Эбби.
— Черт возьми, я совсем не то имела в виду, и ты отлично знаешь это! — рассердилась она.
— Конечно, не то, и я просто мерзавец, что дразню тебя. Но мне так нравится, когда из твоих глаз сыплются искры.
Майк счастливо улыбался, ощутив прилив надежды. Затравленное выражение все реже и реже появлялось теперь в глазах Эбби, и если он проявит характер, то никогда больше не увидит во взгляде любимой женщины тоску.
Через несколько минут Майк подвел Эбби к длинному сверкающему лимузину.
— А что случилось с твоим фургоном? — спросила Эбби.
— Моя сестра с мужем взяли у меня его напрокат, чтобы поехать за город, а взамен оставили мне эту роскошную машину.
Эбби недоверчиво посмотрела на Майка. Похоже, ему не нравился этот респектабельный лимузин, в то время как она и мечтать не могла о таком. Сев в машину, Эбби с наслаждением откинулась на мягкую кожаную спинку и блаженно прикрыла глаза.
— И что же именно тебе надо сделать? — спросила она, не открывая глаз.
— Поговорить с одной леди о самолете и еще с одним джентльменом, который занимается планером Тодда и Эбби. А потом я повезу тебя обедать в один замечательный ресторанчик, который обнаружил на пляже.
Эбби растревожилась. Она догадалась, что самолет, вероятно, предназначался для прыжков с парашютом. И что если его браться занимаются дельтапланеризмом, то и он тоже скорее всего увлекается им. Ей пришла в голову мысль, что сестра и зять Майка — не единственные, кто пользуется его фургоном, выезжая за город.
«Что же я делаю с таким человеком?» — спросила себя Эбби, незаметно бросив взгляд на Майка. Между ними действительно нет ничего общего. Он — баловень судьбы, свободный и беззаботный. Эти качества распространяются, очевидно, и на его отношение к собственной безопасности. Так что же ему надо от нее — человека опустошенного, обремененного житейскими заботами?
Хотя по дороге Эбби продолжала непринужденно болтать с Майком, она ни на секунду не забывала о существующей между ними разнице в положении. Так что, когда Майк остановил красную сверкающую машину у подъезда здания, в котором занимались тренировочными полетами, Эбби решила, что не имеет права любить Майка Саммерса, поскольку жизнь с таким избалованным и пресыщенным человеком не сулит им с Джейми ничего хорошего.
«Нет, нет и еще раз нет, — с отчаянием подумала про себя Эбби. — Я не могу связать свою жизнь с Майком. Это будет опрометчиво по отношению к Джейми». Майк слишком легковерен, слишком не надежен. Совсем не такого отца желала она для своего сына. И не такого мужа для самой себя. Приняв Майка таким, каков он есть, она все равно не сможет войти в его семью. Без сомнения, все Саммерсы — люди странные, для которых домашний уют не имеет значения, а жизнь где-нибудь в мотеле, без телефона и телевизора ей не по душе.
— О чем думаешь? — спросил Майк, встревоженный суровым выражением ее лица.
— Ни о чем, — отмахнулась она, — просто у меня затекла шея.
Майк промолчал, хотя понял, что Эбби не сказала ему правды.
— Останешься в машине или пойдешь со мной?
— Лучше выйду и погуляю где-нибудь поблизости. Если, конечно, никто против этого не возражает.
— Только не уходи слишком далеко.
И он помог Эбби выйти из машины. «Что-то мучает ее», — подумал Майк, глядя на то, как она идет. Плечи ее были напряжены, а движения порывисты. «Ах, Эбби, — сокрушался Майк, — что же мне с тобой делать?» Задумчивый и погрустневший, он скрылся в здании, где занимались спортом.
Через сорок пять минут Майк и Эбби уже входили в прибрежный ресторанчик. Майк предупредил ее, что не отвезет домой, пока она как следует не пообедает.
— Ну да, ты привык к тому, что твои мальчики сметают все, что только можно жевать, — пошутила Эбби.
В том, что Майку понравился этот ресторанчик, не было ничего удивительного. С виду «Сахарная Лачуга» был, конечно же, не более чем обычной забегаловкой. Но отсутствие респектабельности искупалось превосходной едой и прекрасным видом на океан.
— Океан, видно, так и манит тебя, — заметил Майк, удобно расположившись в кресле.
— Люблю смотреть на него, — отозвалась Эбби. — Когда я росла, мы жили неподалеку от пляжа, так что я вряд ли когда-нибудь смогу привыкнуть к жизни вдали от океана.
— Тогда, может, тебе понравится жить на плоту?
— Плот слишком маленький. У меня, по-моему, нечто вроде клаустрофобии.
— Тогда мы просто переоборудуем один из моих судов. Корабля тебе будет достаточно?
Эбби насторожилась. Ну как она могла ответить на это вряд ли серьезное предложение? Чтобы выиграть время, она медленно цедила кофе. По тому, как она нервничала, Майк понял, что опять сказал что-то такое, что вывело ее из равновесия. Господи, какая же она красивая! Стараясь скрыть свою печаль, он, как и Эбби, занялся спасительным кофе. До чего же ему не терпелось признаться ей в любви! Как хотелось сказать, что если она ему позволит, он докажет ей, что отнюдь не все мужчины — грубые и неблагодарные твари. Но момент был явно неподходящим для объяснений в любви.
Майк бросил взгляд на ее левую руку, где красовался синяк, его зеленые глаза потемнели от гнева. Какой-то подонок осмелился здорово ей навредить.
— Ты не против десерта? — прервал затянувшееся молчание Майк.
— Нет, спасибо. Вряд ли я способна еще что-нибудь съесть.
Улыбка любящего мужчины осветила загорелое лицо Майка, и Эбби охватило страстное желание наклониться и прижать свой рот к его улыбающимся губам. Она с трудом подавила в себе этот порыв и без всякой надобности потянулась к стакану с водой.
— Ну, тогда пойдем? — осторожно спросил Майк.
У Эбби было такое странное выражение лица, что ему захотелось узнать, о чем она думает. Но расспрашивать ее об этом он не решился. А когда его рука коснулась ее локтя, он мгновенно забыл о своем намерении.
Они вернулись к ней домой уже в сумерки.
— Сегодня вечером я, наверное, тебя не увижу, — сказал Майк, — на одном из кораблей что-то вышло из строя, и если ребята сделали все так, как я им велел, то к этому времени должны быть подобраны все необходимые для починки детали. Придется работать всю ночь, чтобы корабль смог завтра выйти в рейс по расписанию.
Услышав, что сегодня вечером Майк не придет в бар, она почувствовала одновременно и облегчение и разочарование.
— Надеюсь, все у вас все отлично получится с починкой, — сказала она, поднимаясь по лестнице.
— И я тоже на это надеюсь.
Когда они очутились на площадке перед ее квартирой, Майк взял у нее ключ и сам открыл дверь.
