Поначалу Девон решила было последовать его совету — так она всегда поступала, когда оказывалась с Майклом в сходной ситуации, но, поразмыслив, решила, избрать другую тактику и произнесла:
— Уверена, что они великолепны, но это скорее всего довольно тяжелая пища. Я бы предпочла что-нибудь полегче.
Джонатан опять явил миру свою странную неопределенно-любезную улыбку, Девон же, напротив, потупила, взгляд и принялась просматривать меню. Она знала, что его глаза продолжают ее изучать, и ей было страшно интересно выяснить, что же он на самом деле думает по ее поводу. Как только она была готова сделать заказ, рядом с ней, словно Стаффордское привидение, мгновенно материализовался низенький официант.
— Я решила остановиться на морском языке в вине и салате с овечьим сыром, — сказала Девон.
— Полосатый окунь, зеленый салат и лимонный сок вместо масла. — Джонатан отдал свое меню и меню Девон официанту, и тот со всех ног бросился исполнять заказ.
— Лимонный сок вместо масла? Вы, должно быть, уделяете много внимания здоровью?
Джонатан некоторое время с непроницаемым видом рассматривал Девон. Судя по всему, люди крайне редко поступали вопреки его желаниям даже во время светской застольной беседы.
— Вы еще не знаете, что я закажу себе на десерт, — сказал он, пытаясь удивить Девон, а возможно, и самого себя.
Пока не прибыли салаты, они продолжали обмениваться ничего не значащими фразами, поддерживая беседу. Потом Девон отважилась на вторую попытку:
— Мне кажется, мистер Стаффорд, вам пора поставить меня в известность, зачем вы меня сюда пригласили.
Джонатан уловил в ее тоне нотки официальности и, уж конечно, отметил обращение «мистер Стаффорд», но на этот раз поправлять ее не стал. Отложив вилку, он пригвоздил Девон к месту взглядом своих серо-голубых глаз.
— Я хочу выяснить, с какой стати вы копаетесь в прошлом моей семьи, миссис Джеймс. Похоже, вы слишком зачастили в Стаффорд.
— Ответ очевиден — я работаю над литературным произведением.
— Это роман?
— Не совсем. Пожалуй, очерк, который можно было бы озаглавить «Биография одной семьи».
— Значит, вы решили изменить своему амплуа писательницы дамских романов?
— Да, немного…
— И выбрали, стало быть, для своего очерка мою семью? — Теперь в глазах Стаффорда уже не было заметно голубого оттенка. Они сделались серыми, как сталь, и смотрели на Девон с явным неодобрением.
— Вы должны чувствовать себя польщенным.
— А я вот не чувствую. Откровенно говоря, мисс Девон, я положил немало сил на то, чтобы оставаться в тени.
Это было чистой воды вранье. Она провела четыре часа в библиотеке, просматривая посвященную Стаффордам литературу, и поняла, что это лишь малая часть написанного о них. Тем не менее Девон планировала изучить все, что так или иначе появлялось в печати об этом семействе. И в особенности — о Джонатане Барретте Стаффорде.
— Судя по всему, вы успели переговорить с миссис Микс.
— И не один раз. — Недовольство по-прежнему слышалось в голосе Джонатана, хотя он явно прилагал усилия, чтобы это скрыть.
— В таком случае я очень рада, что мы договорились с вами о встрече, — сказала Девон. Чтобы преодолеть волнение, она незаметно сворачивала и разворачивала салфетку, лежавшую у нее на коленях. — Не стану скрывать, я пыталась выяснить подноготную вашего семейства, и это, признаюсь, было делом непростым. Но если вы сами поведаете историю вашей семьи, я, разумеется…
— Извините, миссис Джеймс, но об этом не может быть и речи. Я бы рад вам помочь, но в данном случае это абсолютно исключено. — Девон подняла на Джонатана глаза и поняла, что за его внешней бесстрастностью бушует самый настоящий гнев. — Я предпочитаю оставаться в тени, мисс Девон, и не желаю, чтобы другие понапрасну трепали мое имя. — Неожиданно в его голосе появились просительные нотки. — Если вы станете писать о моей семье, то газеты подхватят ваше начинание и я сделаюсь героем дня. Не сомневаюсь, женщина с таким умом, как у вас, понимает, к чему это может привести. Я очень надеюсь, что, осознав это, вы откажетесь от своего замысла.
Девон улыбнулась. Джонатан Стаффорд — непростая штучка: ему, что называется, палец в рот не клади. Но она зарабатывала себе на жизнь тем, что училась понимать язык тела, жестов, выражений человеческих лиц, как, впрочем, все писатели. Кое-кто из простых смертных наверняка бы попался на удочку его обаяния и прирожденного умения очаровывать, но Девон ему провести не удастся.
— Скажите, мистер Стаффорд, что именно мы с вами сейчас обсуждаем? Боюсь, я потеряла нить…
Обозначившиеся чуть более резко складки у губ явились единственным признаком его неудовольствия. Некоторое время Стаффорд смотрел на Девон не отрываясь, словно пытаясь прочесть ее мысли. Даже когда появившийся официант принялся убирать тарелки, взгляд Джонатана продолжал ее гипнотизировать, и Девон самым искренним образом заинтересовалась — выдержала ли она эту проверку взглядом или нет. Между тем несколько затянувшийся процесс созерцания принял несколько иную направленность. Девон почувствовала, что теперь внимание Стаффорда переключилось на два упругих бугорка, которые натягивали вязаный жакет у нее на груди. На завершающей стадии обзора этих двух очаровательных выпуклостей Стаффорд неожиданно для нее почти незаметно улыбнулся снова — на этот раз только краешками губ, выражая тем самым одобрение.
То была первая искренняя улыбка, которая появилась у него за все время их общения. Сама того не желая, Девон вдруг покраснела. Ее пальцы затрепетали, поскольку она уловила намек на желание, исходивший из самых заповедных и хорошо охраняемых мужских глубин. Она смутилась и снова принялась теребить несчастную салфетку, покрывавшую ее колени.
Джонатан, должно быть, отлично понимал смысл этой странной игры, которую сам же и затеял, поскольку через минуту откинулся на спинку стула и произнес:
— Предмет нашего разговора столь тонок, что я бы не стал обсуждать его здесь, миссис Джеймс. Вероятно, это лучше сделать за обедом… скажем, послезавтра. Вам подходит?
Хотя по этому поводу Девон терзали самые серьезные сомнения, информацию требовалось добывать — а у кого спрашивается, имелись более достоверные сведения по интересующему ее вопросу? Ну конечно же, у Джонатана. В сложившихся обстоятельствах даже сильное напряжение, которое она испытывала в его присутствии, не могло заставить ее отказаться от сделанного ей предложения.
— Да, мистер Стаффорд.
— Джонатан, — снова поправил он и улыбнулся Девон прежней, хорошо отработанной ослепительной улыбкой.
