«Ага, значит, та его потчует уже на дому! – отметила Фэй. – Готова биться об заклад: дамочка умеет готовить. Высшие курсы кулинарного искусства не пустяк. Если такие, как рыжекудрая, не достигают в чем-то совершенства, то они просто избегают неподдающегося им вида деятельности. Такие не соглашаются на второстепенные роли, не признают средний уровень. Они должны быть лучшими, блистать, вызывать восхищение».
Фэй вспоминались желтые тигриные глаза. Клер Левинсон – хищница; она может быть милой, но у нее острые когти и смертоносные клыки.
– Когда мне надо быть у вас? В семь? Вы позволите мне прихватить с собой бутылочку вина? Нас ждет рыбное меню? Тогда я привезу белого. Найду что-нибудь из рейнских виноградников.
Джеральд положил трубку. Фэй обернулась и, пройдя через всю комнату, приблизилась к столу, за которым они трудились. Она присела, держа в руке кофе.
– На чем мы остановились? Ах, да. Страница девять. Гарнитур кресел викторианской эпохи для столовой…
В ту субботу они работали с утра и до обеда. К концу рабочего дня Джеральд зашел в небольшое помещение, где сидела Фэй.
– Я уезжаю. Ты запрешь, да?
Она кивнула, едва удостоив его беглым взглядом. Джеральд заставил ее оторваться от книги, по которой Фэй наводила справку. Ей надо было проверить подлинность фарфоровой фигурки из Мейсена, выставленной владельцем на продажу через фирму «Харди».
– Желаю хорошо провести воскресенье, – бросил Джеральд отрывисто и равнодушно.
– Взаимно, – в том же тоне ответила Фэй.
Про себя она попутно выразила пожелание, чтобы он подавился той рыбкой, которую ему приготовит Клер Левинсон на ужин сегодня вечером.
Джеральд удалился, громко хлопнув дверью. Женщина уставилась на нее. Сердце переполнилось болью, обидой, ненавистью…
Обычно по воскресеньям она подолгу валялась в постели, не спеша завтракала, затем – так бывало в течение последних лет – проводила день с Джеральдом. Порой они могли отправиться на машине в Лондон, чтобы пообедать в любимом ресторане, потом сходить в музей или картинную галерею. К вечеру возвращались в Мэйфорд.
Если выезд в столицу не намечался, Фэй иногда готовила дома. После обеда они вдвоем уютно устраивались на диване у камина со свежими газетами или с книгами. Слушали любимые пластинки, смотрели телевизор, просто разговаривали.
Блаженные дни! Без Джеральда мир стал холодным и бесцветным. Шагая домой после полудня в ту субботу, Фэй испытывала страшное одиночество. Она знала, что не увидит Джеральда до понедельника.
Квартира навевала множество воспоминаний о временах, проведенных вдвоем. Фэй всюду натыкалась на вещи, напоминавшие о Джеральде: то бутылочка лосьона, которым он пользовался после бритья, то короткий черный пляжный халат, висящий за дверью в ванной, то мужская пижама в спальне. Попадались все время – то на столах, то на мраморной полочке камина – фотографии, запечатлевшие их вдвоем; кассеты с записями, купленные ими совместно, лежали у музыкального комбайна; его книги стояли на книжных полках.
В ту субботу в упадочном настроении она решила собрать все, что принадлежало Джеральду или напоминало о нем. Заполнив целую картонную коробку, Фэй убрала ее подальше от глаз, в угол стенного шкафа. Однако после изъятия привычных вещей квартира показалась ужасно пустой и голой. Настроение омрачилось еще больше.
Оказалось, что даже заснуть не удается. Она никак не могла отделаться от мысли о том, что Клер Левинсон сидит сейчас с Джеральдом за ужином. Ограничилось ли дело только этим? Ушел ли он домой или остался до утра?
Лишь глубокой ночью Фэй смогла заснуть, поэтому, когда затрещал будильник, просыпаться было невыносимо тяжело. Фэй даже грешным делом подумала: не остаться ли в постели, вместо того чтобы вставать и спешить на встречу с Денисом Сильвером. Утро было серым, холодным, а в постели так тепло и уютно. Зевая, Фэй устроилась под пледом. Чего ради вскакивать чуть свет? Только для того, чтобы сидеть в сырости на берегу реки и смотреть, как Денис ловит рыбу? Гораздо приятнее здесь в своем уютном теплом гнездышке.
Единственная проблема в том, что она уже полностью проснулась, и ее неугомонный мозг немедленно принялся выдавать на-гора бесконечные сцены с Джеральдом: он и Клер Левинсон, он и она, Фэй. Воспоминания захлестывали: они, словно острый нож, который поворачивают в ране. Ее охватила дрожь. Подступали рыдания.
«А-а, прекрати! Забудь его!» – приказала себе женщина. Откинув в сторону плед, она быстро встала и поспешила в ванную и через десять минут была готова. Надела старые синие джинсы, клетчатую рубашку, сверху теплый свитер из шотландской шерсти. Фэй сама связала его несколько лет назад для мужа, а Эмери, покидая семью, не взял дар с собой. Велел снести его вещи на распродажу при церковной общине. Однако Фэй все было недосуг, она забывала о распоряжении бывшего мужа.
Носила его свитер редко, зато толстая шерсть очень хорошо грела в холодные дни. Если, конечно, не обращать внимания на такую мелочь, как то, что ее могут увидеть в мужском одеянии огромного размера.
Фэй убрала с лица пепельные волосы, перехватив их на затылке тугой лентой из черного бархата; слегка тронула лицо косметикой. Собравшись, она наспех позавтракала: свежевыжатый апельсиновый сок, кусочек хлеба с отрубями, джем, кофе. За едой просмотрела первую страницу воскресной газеты, которую неизменно находила в почтовом ящике.
Сильвер появился точно, как и обещал. Фэй как раз доела завтрак. Можно было догадаться, что Денис – человек пунктуальный.
– Зайдите и выпейте кофе, – пригласила его Фэй, надеясь насладиться еще одной чашечкой заодно с гостем.
– Мы пропустим самое лучшее время. Пора бы двинуться в путь, если вы готовы.
Фэй заметила, что голубые глаза Дениса скользнули по ее свитеру и джинсам, и неуверенно спросила:
– Как моя одежда – подходит для рыбалки?
Она не знала точно, что ей следовало надеть.
– Замечательно, – закивал головой Денис, улыбаясь. – И мне нравится ваша прическа. Вы смотритесь лет на пятнадцать!
Фэй слегка покраснела:
– Хотелось бы.
– А мне нет, – рассмеялся он. – Будь вам пятнадцать лет, меня посадили бы под арест за мысли, которые вы навеваете, а в данной ситуации они безопасны для моей свободы.
– Денис!
Она покрылась густым румянцем, и Сильвер поспешил оставить игривый тон:
– Так или иначе, я не поклонник юных девушек и никогда не был им. Меня всегда привлекали женщины во цвете лет.
– Фу, какой льстец, – сморщившись, бросила Фэй. – К тому же у вас эдипов комплекс.
– Печально, да? – с лукавинкой в глазах вздохнул Денис и перешел к делу: – Должен заметить, что ваши туфли не годятся – на берегу сыро и грязно. Вам нужны резиновые сапоги. И еще, если у вас есть теплая куртка с капюшоном, наденьте ее. На случай дождя.
