— Но прокурор из Нью-Йорка очень отличается от прокурора из какой-нибудь Богом забытой дыры в Мичигане.
— Я доволен тем, что имею. Определим это так. Очень жаль, что ты не любишь Нью-Йорка. В ближайшие годы я не собираюсь сниматься с места. — Сказано было напрямик.
— А я не могу отказаться от Калифорнии. В этом пункте мы не сойдемся, Джером.
Чем ближе к центру, тем интенсивнее становилось движение, и Джером сконцентрировал все внимание на дороге. Прошла целая вечность, пока они доехали до юго-восточного угла Центрального парка, где торговая часть Пятой авеню переходила в жилой район элегантных городских вилл и домов с роскошными апартаментами. Вскоре они оказались около «Плазы». Джером припарковал машину.
— Если ты хочешь освежиться, я подожду тебя в холле, — предложил он, когда они с Джильдой вошли в отель.
— Я вернусь через две минуты. — Девушка подошла к администратору, получила ключи от своего номера. Посыльный взял ее чемодан, и они направились к скоростному лифту, который поднял их на восьмой этаж. В номере она дала ему чаевые и, оставив чемодан нераспакованным, пошла в ванную.
Джильда мыла руки, причесывалась и испытующе разглядывала себя в зеркале. Господи, ну и волнуется же она! Джером, кажется, не в восторге от того, что она не захотела провести ночь у него. Собственно, она и рассчитывала на подобную реакцию. Видимо, именно по этой причине он держится так настороженно. Ведь с самого начала воздвигнут барьер, а такому человеку, как Джером, это понравиться не может.
Бедняга! Она думала теперь о нем точно так же, как Дэн. Ей было его жаль. Такой прекрасный субботний вечер, а она его разрушит и сорвет Джерому все планы. Джильда сама себе казалась злодейкой.
Джером тем временем сидел в одном из белых кожаных кресел роскошного холла и курил сигарету. Он уже не помнил, которую за этот день. Сейчас они отправятся в бар пить традиционный джин с тоником. Хочется надеяться, что Джильда не ждет от него нежностей! На душе было муторно.
Единственная радость, что она заказала себе этот номер в отеле. Впрочем, почему? Прежде ей это никогда не приходило в голову. Само собой подразумевалось, что спать она будет у него, в его широкой постели.
Что она задумала? Хочет его раздразнить? Решила держать его на расстоянии, чтобы стать еще более желанной? Что-то за этим кроется. Он не верил, что ее решение переночевать в «Плазе» — очередной каприз.
Но с Джильдой никогда ничего не знаешь точно. В ее безумных идеях, внезапных решениях было свое очарование. Во всяком случае, с ней он никогда не скучал.
Когда она вышла из лифта, Джером погасил сигарету и направился ей навстречу. Ее улыбка казалась такой счастливой, что он опять почувствовал сильнейшие угрызения совести.
— Пойдем в бар, — предложила она. — Я умираю от жажды.
— Мне тоже обязательно нужно выпить, — признался Джером. Как она грациозна и изящна! Кажется, что ее может сдуть легчайшим ветерком. И при этом такая эффектная фигура, все мужчины оборачиваются. Да, Джильда — это нечто особенное.
Но Дороти тоже. Ради Бога, не думать сейчас о ней. Он ведь не хочет шокировать Джильду. Ему нужно смягчить удар, который вынужден ей нанести.
Был ранний вечер, и бар еще не заполнился посетителями. Элегантная пожилая супружеская пара скучала над мартини. Толстый бизнесмен беседовал с барменом. Подошел еще один бармен, чтобы обслужить Джерома и Джильду, занявших места в конце длинной стойки. Джером заказал два джина с тоником и поднес зажигалку к сигарете девушки.
— Давно мы не сидели в баре, — заметила Джильда.
— И не виделись тоже давно, — добавил Джером.
— Клянусь, тысячу лет. — Она не знала, как продолжить разговор. Ладно, подождем напитка. Сначала нужно выпить. Алкоголь поможет разрядиться.
— Что делают твои друзья в Лос-Анджелесе? — Он тоже достал сигарету. — Ты все еще общаешься с этой сумасшедшей Кэтрин, которая каждые два дня перекрашивает волосы? — При всем желании Джерому не удавалось перевести разговор на нужную тему.
— Кэтрин переехала в Бостон. Получила место личной секретарши какого-то мультимиллионера. У нее все отлично.
— А у остальных из твоей банды?
— Постепенно теряем друг друга из виду. Так всегда бывает. Друзья женятся, выходят замуж. Появляются дети, новые заботы. Возникает другой круг общения, в котором холостякам нет места.
Джером почувствовал капельки пота у себя на лбу. На что Джильда намекает? Уж не ждет ли, что он заговорит о браке? К счастью, перед ними поставили стаканы. Джером ухватился за свой стакан, словно это был спасательный круг, и поднял его за здоровье Джильды.
— Прекрасно, что ты снова здесь, — произнес он.
— Надеюсь, ты не слишком скучал без меня. В Нью-Йорке для тебя много развлечений. Твой клуб, новые знакомства. Разве не так, Джером?
— Не без этого, Джильда.
Почему бы не сказать сейчас? Почему не заговорить о Дороти? Мужчина вытер пот со лба. До чего противная ситуация!
— Ездишь иногда по утрам на лошади в Центральном парке, как намеревался? — Джильда решительно не знала, что еще сказать. Посмотрим, когда разговор совсем иссякнет. Разве только…
— Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. Я обленился. — Джером ухмыльнулся.
— А теннисный центр на Двадцать седьмой улице? Его ты время от времени посещаешь?
— Тоже давно забыл. Меня интересуют совсем другие вещи.
Джильда отпила большой глоток из своего стакана. Ее сигарета давно догорела. Она взяла новую, попросила у Джерома огня.
— Ты знаешь, что всегда мне очень нравился. — Джильда решилась наконец приступить к делу. Ей хотелось поскорее сбросить тяжесть с души.
Джером взял ее руку, погладил.
— И ты мне тоже очень нравишься, Джильда. Смешно говорить об этом сейчас.
Если так и дальше пойдет, вечер закончится вовсе не по плану. Но он не может этого допустить из-за Дороти. Ни за что на свете. Как ни мила Джильда, в сексуальном плане она его больше совсем не привлекает.
— Если люди нравятся друг другу, они обо всем могут говорить откровенно, правда? — осторожно спросила девушка.
Только сейчас Джером почувствовал, какая ледяная у нее рука.
— Да, Джильда. Это так.
На нее смотрели его добрые серьезные глаза, и ей стало тяжело на сердце. Совершенно неожиданно ей пришла в голову мысль ни с того ни с сего затеять ссору, сказать что-то обидное и таким образом избежать объяснений по существу. Но она тут же отвергла эту мысль. Подобная пошлость совсем не в ее стиле. Нет, не годится.
Стакан Джерома был пуст. Джильда тоже допила остатки своего джина с тоником. Она не думала, что разговор пойдет с таким трудом. Почему он молчит? Почему не облегчит положения?
