за руку, ведет к деревянной конструкции. Я шлепаю по прохладному полу босыми ступнями и чувствую, как подпрыгивает внутри сердце.
Кир помогает мне лечь. Мои руки и ноги оказываются разведены в разные стороны. Я чувствую себя распятой. Звенят цепи, холодный металл касается запястий и щиколоток. Мужчина приковывает меня к кресту.
– Не больно?
– Нет, – едва слышно лепечу я.
– Отлично, – говорит он удовлетворенным голосом и целует мои губы, шею, грудь, затягивая в рот возбужденные соски, заставляя меня тихо постанывать и сжимать до боли кулаки, покусывает их зубами, сминает сильными ладонями, скользит пальцами по животу, касается бедренных косточек. Потом в его руке вдруг оказывается скальпель, и я вздрагиваю, приподнимая голову и сталкиваясь взглядом с блеском хирургической стали.
– Что за... – начинаю перепуганно, но он прикладывает палец к губам:
– Тихо.
Я в ужасе замираю, а он скользит по моей коже холодом металла. Держит нож плашмя – но мне все равно страшно. Скальпель касается меня между бедер, а потом режет ткань трусиков.
– Мог бы просто разорвать, – выдыхаю я с ужасом.
– Слишком скучно, – Кир улыбается и нажимает ножом чуть сильнее, оставляя красный след. Я понимаю, что нож повернут не той стороной, которая может ранить, но сама мысль, что мужчина в любую секунду может распороть мою кожу, доводит до лихорадочной дрожи, и я не понимаю, чего тут больше: страха или возбуждения.
Он опускается между моих ног и кивает:
– Ты уже такая влажная...
Я не успеваю ответить: он сразу погружает в меня два пальца, и я со стоном выгибаюсь в пояснице, насколько позволяет деревянная конструкция. Хочется свести бедра, но цепи не позволяют. Его большой палец ложится на клитор, массируя и откровенно дразня, а два других хлюпают в мокром влагалище. Он творит что-то совершенно невероятное, сгибает пальцы внутри, разводит в стороны и сводит опять, касается подушечками какого-то особенно чувствительного места, отчего я поджимаю пальцы на ногах и чувствую, как ниже пояса все немеет от подступающего удовольствия. Стоны и мычание не прекращаются ни на секунду, во рту давно пересохло, дыхание сбилось, а он вкручивает уже три пальца, а потом четыре...
– Ты умница, Каштанка, – шепчет он мне влажно на ухо, а потом моего клитора и распахнутых губ касается что-то прохладное. Снова нож? Я вздрагиваю и пытаюсь рассмотреть. Это оказывается виброяйцо. Кир медленно погружает его в мое влагалище, оставляя снаружи только длинную веревочку, а потом включает игрушку. Первая же волна вибрации заставляет меня громко вскрикнуть и невольно сжать мышцы таза, но от этого ощущения становятся только ярче.
КИР
Один только вид распятого на андреевском кресте обнаженного и возбужденного женского тела сводит меня с ума. Крыша отъезжает конкретно, и я даже не пытаюсь сопротивляться. Яснорада нравится мне, я не собираюсь это отрицать. Даже слишком нравится: член уже давно в полной боевой готовности и утыкается изнывающей от желания головкой в ткань белья. Я так и чувствую, как натирает расгоряченную кожу мягкий, казалось бы, хлопок. Но я не могу трахнуть ее прямо сейчас – я должен иметь хорошую выдержку, чтобы у нас получилось красивое и сексуальное видео.
Мне не впервой сниматься в рекламных роликах для нашего сайта: мы делаем их каждые год-полтора, чтобы обновить контент, показать оснащенность наших игровых комнат и привлечь новых клиентов. Съемки всегда проходили как по маслу. И сейчас я тоже не могу ударить в грязь лицом... ну, или членом, если это кажется вам более подходящим вариантом.
Но у нас только один дубль, только один шанс, потому что необходимо сохранить новизну и искренность эмоций нижней. Во второй раз будет уже не то. Впрочем, если она попросит...
Потом видео смонтируют, выберут лучшие моменты, кадры и позы, и на выходе получится настоящее произведение киноискусства. Если бы мы делали контент на широкого зрителя, а не только для своих, то нас непременно номинировали бы на «порно-Оскар»... ну, или как там называется эта знаменитая премия в области кино для взрослых?
Я вижу, как Каштанка пытается свести вместе напряженные бедра, но у нее ничего не получается. Наножники болезненно впиваются в нежные женские щиколотки, оставляя следы. Потом я зацелую и вылижу языком ее ножки – но сейчас ей придется немного потерпеть. Я специально выбрал небольшое виброяйцо – у меня есть и другие планы на ее сладкую дырочку. Погрузив игрушку как можно глубже и убедившись, что вибрация от нее разливается по нервным окончаниям Каштанки достаточно сильно, я присоединяю к ней два пальца, продолжая медленно, тягуче трахать мокрую щель и сталкиваясь кончиками пальцем с ритмично дрожащим силиконом. Второй рукой я поглаживаю ее задницу, сминаю упругие девичьи ягодицы ладонью и скольжу пальцами между ними, чтобы нащупать бешено пульсирующее тугое колечко сфинктера. Оно послушно раскрывается мне навстречу, позволяя проникнуть внутрь на один ноготь, и я осторожно массирую его, не торопясь делать резких движений.
Скованные руки и ноги не дают Яснораде хорошенько прогнуться в спине, но зато ее рот полностью свободен: она вскрикивает снова и снова, выдает спутанную тираду, состоящую из матерных слов, моего бесконечно повторяющегося имени и просто нечленораздельных звуков, кусает губы, мычит, стонет и снова кричит, заходясь в судорогах первого оргазма. На пике ее удовольствия я глубже загоняю палец в женскую задницу, скользя по ее естественной смазке. Для крюков потребуется лубрикант, а пока... Ее крепкие мышцы смыкаются вокруг моего пальца, и я сам едва не кончаю, пока она мечется подо мной с гортанными стонами.
– Ну все, хватит, – я грубо обрываю Яснораду, выдергивая пальцы и временно выключая вибратор, а потом быстро отстегиваю ее щиколотки, переворачиваю девчонку на кресте на живот и приковываю заново. Ее руки оказываются перекрещены, и она утыкается носом в собственные локти.
– Что ты... что ты делаешь? – вздрагивает она.
– «Оранжевый» – на грани, «красный» – немедленно остановиться, – напоминаю я строгим голосом, и она рассеянно кивает, еще не полностью придя в себя после оргазма:
– Ладно...
В моих руках оказывается тюбик с лубрикантом, и я щедро выдавливаю гель на свои пальцы и между ее ягодицами, чтобы размазать, смешать с обильной естественной смазкой и пахучим потом, вбить в лоснящуюся слизистую пульсирующего сфинктера. Я погружаю внутрь ее задницы один палец и медленно вкручиваю его больше чем на половину. Яснорада спокойно пропускает меня. Этого достаточно. Первый анальный крюк
