– Скажем так: вовсе не тот, за кого себя выдает… – досказал за нее Сэм, когда она замолчала.
– Тебе этого не понять, – безразлично сказала Абби.
Она чувствовала себя так, будто из нее выкачали весь воздух.
– Напротив, я очень хорошо понимаю, – довел до ее сведения Сэм. – Но я не Стюарт, а ты не Кати. У них есть свой собственный шанс построить свое будущее. А мы должны думать о себе.
– Ты и в самом деле считаешь, что будет лучше, если Кати поверит, что мы снова вместе? – неуверенно уточнила Абби.
– Да, – без колебаний подтвердил Сэм.
Он встал с кровати, и Абби резко отвернулась, чтобы не видеть, как он уходит. Прошлой ночью все было совершенно другим, а сейчас у нее не было сил смотреть правде в глаза.
Он увидел, как Абби съежилась, словно хотела защититься от чего-то. У него сжалось сердце. Какого черта? Почему он надеялся, что ночь что-то изменит?
Да, в сексуальном плане она реагировала и отвечала на его ласки, как и прежде. И один только Бог знает, как он ее хочет, но здесь между ними лежит большая пропасть. Ему нужна ее любовь, а не только тело. Очень нужна. Как трудно сдерживать себя и не говорить ей, что он до сих пор ее любит и сходит с ума оттого, что она так недоступна.
Да он просто дурак, знал же, что вчера она жила прошлым, воспоминаниями о том, как им было хорошо вместе. Ею двигало просто желание, просто секс. А утром все вернулось на круги своя, и никаким замечательным сексом этого не исправить.
– Да ты у нас, оказывается, темная лошадка! – Абби вздрогнула, услышав в голосе Френ дразнящие нотки.
Подруге не терпелось узнать, правда ли то, что Сэм ночевал у нее. Абби была рада, что они разговаривают по телефону и та не видит навернувшихся на ее глаза слез.
– Признаться, я не слишком удивлена, несмотря на твои отнекивания все эти годы. В глубине души я всегда подозревала, что ты до сих пор в него влюблена. Такие чувства не могут исчезнуть просто так, в никуда. Так романтично! Вы снова вместе. Это как возвращение юности, только еще лучше. Не то чтобы я была слишком сентиментальной особой, во мне слишком много ехидства, чтобы вот так, второй раз, сойтись с человеком. – Френ вздохнула на другом конце провода и добавила: – Но ты всегда была самой удачливой, самой красивой.
– Знаешь, красивая фигура и счастье не имеют ничего общего с нормальной сексуальной жизнью. – Абби чувствовала, что сейчас закипит от такого разговора.
– Нет, может быть, и нет, и все-таки все взаимосвязано. – Френ снова вздохнула и произнесла: – Знаешь, любовная гимнастика с мужчиной гораздо интересней, а главное, приятнее, чем отжимания и подтягивания в спортзале. Если хочешь знать мое личное мнение, прелести любви по-настоящему оцениваются только после сорока. Женщина уже достаточно повидала, приобрела опыт, а внешность еще позволяет надеяться на лучшее. По крайней мере, еще не пора стыдливо гасить свет в спальне, чтобы партнер не падал в обморок, увидев ее обнаженное тело. В общем, подруга, у тебя еще все впереди. Сорок – это не так уж плохо.
– Ага, сорок – не восемьдесят, – сухо сказала Абби.
– Ну, расскажи, как все было, не томи! – Френ все-таки не удержалась от мучившего ее вопроса. – Говорят, что когда Кати обнаружила вас в постели, то вы выглядели просто изумительно. Ты от усталости не могла поднять головы от подушки, а Сэм выглядел так, словно он первый человек, ступивший на Луну…
– Это не от усталости, а от растерянности. Представь себя на моем месте. Я готова была провалиться сквозь землю от стыда. – Решив, что этого объяснения достаточно, Абби вкрадчиво поинтересовалась: – И где теперь торгуют сплетнями?
– В супермаркете, – невозмутимо отозвалась Френ. – Ну, помнишь эту пухленькую симпатичную девчонку в секции игрушек, она и сказала.
– Лесли! – мигом вскинулась Абби. – Видеть ее не могу. Я убью ее…
– Зачем убивать продавца? – удивилась Френ и полюбопытствовала: – А ты чего засмущалась? Спорю, что Сэм нисколько…
Абби быстро свернула разговор, сославшись на неотложные дела.
Когда она положила телефонную трубку, в ней все кипело от возмущения и смущения, оба эти чувства боролись в ней, и она не знала, чего же в ней было больше, но начинала терять терпение от всего происходящего.
Френ была не единственной, кому не давала покоя быстро разлетевшаяся новость. Телефон звонил без умолку, трубка едва не дымилась. Абби все порывалась отключить аппарат, но она всю жизнь ненавидела выключенный телефон. К обеду Абби была уже накалена до предела и решила позвонить дочери, чтобы выяснить все до конца.
– А, мам, это ты! У тебя постоянно занято. Я уже устала набирать твой номер. Целую вечность не могу дозвониться! – затараторила Кати, не давая Абби возможности выяснить, почему весь город говорит только о ней. – Мы со Стюартом собираемся посмотреть дом еще раз и хотим, чтобы вы поехали с нами. Окна кухни выходят на темную сторону, я предлагаю Стюарту переделать ее. Правда, он сомневается, не слишком ли дорого это обойдется. Но знаешь, там такой домик, если его довести до ума, он будет просто загляденье!
Прислушиваясь к счастливому голосу дочери, Абби вдруг почувствовала, что ей совершенно все равно, о чем будут судачить словоохотливые кумушки, лишь бы Кати было хорошо. В конце концов, любые новости со временем устаревают, и есть надежда, что забудется и эта.
– Подожди, не тарахти. Конечно, я с удовольствием присоединюсь к вам, только немного попозже, ладно? У меня еще кое-какие дела дома. Давай встретимся прямо на месте, а?
– Ну конечно, какие проблемы. Отлично! Мы поедем пораньше, нам нужно встретиться с агентом и забрать ключи. А оттуда я позвоню, и вы подъедете.
– Вот и славно. До встречи!
* * *
Ничего страшного не произошло, подумаешь, просто болтушка дочка не удержалась, чтобы не разнести счастливую весть. Ладно, в конце концов, скоро страсти поутихнут, а слышать счастливые нотки в ее голосе – это самое главное. Так думала Абби десять минут спустя, стоя под душем и намыливаясь душистым мылом.
Потом она вышла из душа и стала вытираться большим махровым полотенцем. Неожиданно она услышала звук открываемой на кухню двери.
– Заходи, – крикнула она. – Я почти готова.
Быстро вытерлась насухо, отбросила полотенце, открыла шкаф, достала нижнее белье и надела трусики. Что-то насторожило ее. Кати никогда не стучит, но с другой стороны, она выросла и живет своей жизнью.
– Заходи, дорогая, стучаться не надо.
Но только это была не Кати. Человек, открывший дверь, был ни кто иной, как Сэм.
Абби явно не предполагала его увидеть и попыталась прикрыть наготу. Она покраснела и растерянно спросила:
– Что ты здесь делаешь? Где Кати?
– Она и Стюарт собирались поехать смотреть дом. Попросили заехать за тобой. Родители Стюарта могут приехать раньше, и им не хотелось заставлять их ждать.
У Абби сразу упало настроение: она-то надеялась, что, кроме Кати и Стюарта, там никого не будет.
– Кати ничего не сказала, что там будет еще кто-то… – запротестовала Абби, – я думала…
Абби не договорила, она уже видела по глазам Сэма, что тот собирается сказать. Он никогда не умел скрывать свои мысли. Он догадался, что Абби жестоко уязвлена тем, что опять все узнает самой последней.
– Она так и задумывала вначале, – примирительно сказал Сэм. – Но ты же знаешь, только свистни, и все сбегутся.
– Пожалуй, – с горечью согласилась Абби. – Не надо на меня так смотреть, мне не нужна твоя жалость, Сэм, – бросила она раздраженно. – Мои планы изменились. Пожалуйста, передай Кати, что я посмотрю дом в другой раз. Впрочем, не надо. Я сама ей перезвоню, и мы обо всем договоримся.
– Нет.
– Нет? – повторила за ним Абби и подумала о его нежелании передавать ее сообщение, отчего пришла в ярость.
– Ты не можешь не пойти, – мягко пояснил Сэм. – Кати хочет, чтобы ты там была, посмотрела дом. Ей это нужно, как ты не понимаешь?
– Смотрите, какой заботливый отец! – насмешливо огрызнулась Абби. – И как ты догадался? Кати сказала?
– Ей ничего не нужно было говорить, – терпеливо отвечал Сэм. – Для меня очевиден тот факт, что ты ей нужна.
– Да? А для меня не очевиден. Ах да, я и забыла, появился папочка Кати, и теперь он решает, как ей думать и чувствовать…
Еще не договорив тираду, Абби поняла, что сболтнула лишнее: глаза Сэма сверкнули, и он спросил:
– Что случилось? Зачем ты так говоришь?
Она прикусила язык, но было уже поздно.
Сэм подошел к ней и взял за плечи. Ничем не прикрытые. Абби попыталась оттолкнуть его руки, но не успела. И вот уже она ощущает тепло его тела, окунаясь в орбиту его чувственного притяжения.
Мороз пошел по коже Абби. Она извивалась, стараясь высвободиться, но он только крепче прижимал ее к себе. Какого черта она так на него реагирует? Почему ее тело так жаждет его? Словно в нем есть что-то особенное, волшебное, сродни редкому сокровищу? В то время как мозг снова и снова повторяет – это просто похоть!
