Алекса боялась, что сейчас взорвется от ярости и негодования. Вот, значит, как он называет их занятия любовью!
— Я сказал тебе, что не спал с Натали, и ты возмутилась…
— Нахальством, с которым ты предположил, будто женщина, побывавшая в твоих объятиях, уже не сможет тебя забыть, — закончила Алекса.
Слишком поздно она поняла, что угодила в расставленную ловушку.
— Никогда не рассчитывал на подобное с Натали. — Бесстыдству его не было границ. — С тобой — другое дело. Ты загораешься от одного моего прикосновения.
Алекса только презрительно фыркнула. Подходящих слов, которые поставили бы его на место, у нее не нашлось.
— Так что физическая составляющая нашего брака в полном порядке.
— Физическая составляющая? — Алекса опомниться не могла от возмущения. — Да ты рехнулся!
Сантос с трудом сдерживал рвущуюся наружу улыбку. Зная, что та разозлит Алексу еще больше. Впрочем, именно этого он и добивался. Ему хотелось вывести ее из равновесия, довести до предела — так, как это произошло с ним.
Он не собирался ставить ее в известность, как пылало, не желая успокаиваться, его тело в ту ночь. Какие мучения пришлось пережить ему позже. Как протестует все его существо сейчас, лишенное желанного удовлетворения.
Увидев Алексу на пороге, столь соблазнительную в домашнем красном свитере и обтягивающих джинсах, с рассыпавшимися по плечам волосами, он понял, что не уедет, не заманив ее в постель еще раз. Проблема заключалась в том, что «еще одного раза» может оказаться недостаточно. Это плачевное обстоятельство имело все основания для того, чтобы оказаться правдой.
— Ты же знаешь, каким потрясающим может быть у нас секс. А значит, наш брак удастся…
— Не удастся, потому что мы не поженимся! Не стану я заменять Натали.
— Конечно, нет. Ты никогда не станешь просто заменой Натали, потому что к ней я никогда так не относился. В наших с ней отношениях никогда не была такого жара, такой страсти.
Ах, если бы он перестал говорить подобные вещи, мысленно взмолилась Алекса. Ей стало бы гораздо легче. Хотя глупо отрицать, что его слова доставляют ей удовольствие.
— Нам хорошо вместе, Алекса.
Она замотала головой. Ее мысли пошли по опасному пути. Разве не обещала она себе, что больше не польстится на фальшивые обещания? Но если и был человек, способный заставить ее изменить свое решение, так это Сантос Кордеро. Самый обворожительный, неотразимый змей-искуситель из когда-либо существовавших. И он не делал тайны из своего желания.
Да, искушение было велико. Но искушение грозило обернуться безумием и потерей остатков самоуважения.
— Пусть нам хорошо в постели, но это не основание для брака!
— Разве нет? По мне — лучшего основания быть не может.
— Но мы даже не нравимся друг другу, кроме как в сексуальном плане.
— Какая разница? — Сантос лениво пожал плечами. — Я знаю много пар, которые терпеть друг друга не могут, но остаются вместе из-за сложившегося стиля жизни или потому, что один дает другому возможность жить, как ему нравится.
— И этого тебе было бы достаточно?
— Для начала — очень даже.
Для начала.
Но что дальше? Когда первая волна безудержной страсти схлынет? Не он ли открыто заявлял, что не верит в любовь?
— Почему ты не веришь в любовь? — ляпнула она, не сумев справиться с любопытством, и сразу покраснела от собственной бесцеремонности.
Сантос же, если и смутился ее вопросом, то не подал виду.
— Я не видел доказательств ее существования.
— Не может быть! — Нельзя дожить до тридцати трех лет, не столкнувшись с любовью хоть в какой-то ее форме. — Ты должен был!
— Должен? — Ирония его голоса совсем ей не понравилась.
— Наверняка твои родители…
Сантос усмехнулся.
— Уж точно не мои родители. Они тоже принадлежат к числу пар, которым для создания новой жизни любовь не понадобилась.
— Твоя мать должна была тебя любить, — рискнула предположить Алекса. Мрачный взгляд, который бросил на нее Сантос, не предвещал ничего хорошего.
— Даже если мать задержалась при мне достаточно долго, чтобы узнать меня, сомневаюсь, что ее чувства хоть отдаленно напоминали материнские.
— Но она была твоей матерью!
— Она всего лишь меня родила.
Если за каменной маской, в которую обратилось лицо Сантоса, и скрывались какие-то чувства, демонстрировать их он не спешил.
— А твой отец?
Алекса со страхом ждала ответа. Она подозревала, что с отцом у него отношения тоже не сложились. Никто не превратился бы в такого циника, как Сантос, без достаточных на то оснований.
— Отец? — От его горького смеха Алекса сжалась. — Сомневаюсь, что матушка знала, кто мой отец. Предлагался добрый десяток кандидатов на выбор. Но кто бы он ни был, ребенок его не интересовал.
Сантос говорил безразличным тоном, словно рассказывал о ком-то постороннем. Он всем своим видом давал понять, что не примет сочувствия. Алекса боялась прикоснуться к нему. Не знала, какой окажется ее собственная реакция на это прикосновение. Риск слишком велик.
Она неожиданно вспомнила, зачем Сантос вообще сюда явился. Хладнокровное заявление, сделанное им по прибытии.
Я пришел за тобой…
Вполне возможно, что он увезет ее с собой силой. Человек, открыто заявляющий о желании заключить брак по расчету с представительницей семьи Монтекью…
— Мы провели замечательную ночь вместе. Но это была всего одна ночь, которая закончилась, и повторять которую я не собираюсь.
Его приподнятые брови свидетельствовали о том, что он ставит ее утверждение под сомнение. Алекса упрямо вздернула подбородок.
— Я не выйду за тебя. Не хочу иметь с тобой ничего общего.
— Лгунья, — мягко укорил он. — Посмотри, что случилось, когда я поцеловал тебя.
— Случилась обычная страсть, с любовью ничего общего не имеющая.
— А тебе для брака нужна любовь?
— Да! Да, нужна!
— Прости, милая, любовь я предложить тебе не могу. Но мы можем заключить сделку куда лучше…
— А я не хочу. Мне ничего от тебя не нужно. Что? — спросила она, увидев, как угрожающе сошлись на переносице черные брови. — Что я такого сказала?
— Тогда предлагаю тебе поговорить об этом с отцом.
— С отцом?
Какая связь между этими двумя мужчинами?
— Если ты действительно не знаешь всех обстоятельств, он тебе расскажет. Ему будет проще объяснить.
— И не собираюсь. Он не может сказать ничего такого, что заставит меня выйти за тебя замуж.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
Сантосу понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Кто бы мог подумать, что Алекса окажется таким крепким орешком.
