Она даже постаралась не выдать неудовольствия, когда миссис Рено упомянула о своей грядущей свадьбе. А когда Ханну спросили, было ли желание стать королевой ее самой заветной мечтой, она ответила «да». Потому что это так. Или так будет… По крайней мере, она на это надеялась.
Уже после полуночи, когда все разошлись по своим комнатам и Ханна осталась одна, она наконец решила подумать, во что же ввязывается. Девушка, конечно же, не собиралась отступать назад, и даже нельзя было сказать, что она этого хотела — просто была слегка напугана и смущена.
А что, если она совершает ошибку?
Ей требовался знак, какое-нибудь доказательство того, что она действует правильно.
— Ханна, это я, — послышался из коридора голос Филиппа.
Она метнулась к двери, пока он еще не успел открыть се. Несмотря на то что ей отчаянно хотелось его видеть, это было запрещено. Во-первых, плохая примета, а во-вторых, надо вести себя более сдержанно.
Девушка слегка приоткрыла дверь и отошла подальше, чтобы ненароком не увидеть жениха сквозь щелочку.
— Уже вернулся? Мы не должны видеть друг друга.
— Я знаю, — ответил он тихо. — Просто хотел, чтобы ты не беспокоилась, что я могу опоздать на свадьбу. К тому же внизу я наткнулся на Софи. Она говорит, ты была чем-то расстроена.
Как она могла догадаться? Ханна так старалась этого не показывать…
— Почему она так подумала?
— Не знаю. Но я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Филипп волновался о ней. Может быть, это была мелочь, но для нее эта мелочь значила многое.
— Все хорошо.
— Я рад, — сказал он, и она ясно различила нотки облегчения в его голосе. — Боялся, что ты можешь переменить решение.
Неужели Филипп серьезно полагал, будто она может не выйти за него замуж? Мысль о том, что он мог хотя бы в малейшей степени быть в этом не уверен, заставила ее почувствовать себя в тысячу раз лучше. Это давало ей понять, что не только она одна в глубине души боялась такого поворота событий.
— А ты?
После короткой паузы последовал выразительный ответ:
— Нет.
Все плохие мысли сразу же улетучились, и девушка улыбнулась.
— Я скучал по тебе, — просто сказал Филипп. Голос звучал слегка удивленно, будто бы он сам не ожидал от себя подобного, а это вдруг взяло и случилось.
Вот оно. Вот ее знак.
— Я тоже по тебе скучала, — прошептала она в ответ.
— Пойду-ка я спать. Увидимся завтра. Приятных снов.
— И тебе спокойной ночи.
Ханна слышала звуки удаляющихся шагов, затем закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
Чувство страха, преследовавшее ее всю эту неделю, внезапно испарилось. На смену ему пришло облегчение, настолько абсолютное, что у нее даже подогнулись колени.
Завтра она станет королевой.
Весь следующий день пронесся со скоростью молнии. Ханна была так занята, что у нее даже не хватило времени, чтобы как следует разнервничаться. И только когда настала пора идти к алтарю, девушка почувствовала легкую печаль. Под венец ее должен был вести отец… Но, так как в этом мире не было никого, кто мог бы его заменить, она настояла на том, что пойдет одна.
Когда же она увидела Филиппа, стоявшего в самом конце белой ковровой дорожки, статного и мужественного, в парадном мундире, ее охватило волнение. И лишь вглядевшись в темно-серую глубину его глаз, в которых танцевали смешинки, девушка успокоилась.
Сама же церемония прошла достаточно быстро, и когда священник назвал их мужем и женой, все гости дружно зааплодировали.
После все прошествовали к накрытым столам, а потом им с Филиппом пришлось пройти через многочисленные формальности вроде разрезания торта и первого танца.
Мать Ханны была, как обычно, назойлива и капризна и уже начала было действовать девушке на нервы, но вовремя появившаяся перед ней Софи увела ее знакомиться с иностранными послами.
Несмотря на то что торжество действительно удалось и девушка была рада пообщаться с представителями мировой элиты, не говоря уже о радости, которую она испытала при встрече своих старых друзей и знакомых, Ханна все равно не могла дождаться окончания вечера, когда они с Филиппом наконец останутся наедине.
Она поняла, что и он хочет того же, когда Филипп поинтересовался, во сколько же они смогут уйти.
— В одиннадцать мы должны проститься с гостями, чтобы успеть подготовиться к нашему завтрашнему отъезду, — ответила Ханна.
Хотя на самом деле готовиться было не к чему. Ее горничные уже упаковали багаж, и слуги Филиппа, как Ханна была уверена, давно сделали то же самое.
Филипп взглянул на часы.
— Уже пятнадцать минут одиннадцатого.
— Значит, нам нужно обойти зал еще раз и поблагодарить всех за прекрасный вечер.
Они курсировали от одного кружка гостей к другому, выслушивая поздравления и пожелания. Некоторые спрашивали, как же теперь Ханна ощущает себя в качестве королевы.
— Это честь для меня, — был ее ответ.
А также — ужас и полная неуверенность в себе, но об этом она, конечно же, никому не говорила.
Было уже пять минут двенадцатого, когда, попрощавшись с премьер-министром и его супругой, Ханна почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Девушка быстро оглядела зал и встретилась глазами с той самой темноволосой незнакомкой.
В этот раз та смотрела на нее с неприкрытой враждебностью.
Что же Ханна могла сделать такого совершенно неизвестной ей женщине, чтобы заслужить подобную ненависть?
Девушка собралась уже было указать на нее Филиппу, но тот как раз с кем-то разговаривал, и ей не хотелось показаться грубой и прерывать его. Когда же она обернулась, чтобы взглянуть на ту женщину снова, ее уже и след простыл.
Ханна тщетно вертела головой, надеясь отыскать незнакомку в толпе, — та как будто испарилась… Как и в прошлый раз, собственно говоря.
— Что-то не так? — спросил Филипп.
Он смотрел на нее очень внимательно, и Ханна передумала рассказывать ему о странной женщине — что толку, когда той все равно нет рядом? Вместо этого она лишь весело улыбнулась:
— Все в порядке. Просто ищу мою маму, чтобы сказать ей спокойной ночи.
— Тогда давай поищем ее и исчезнем наконец отсюда.
Ханна уверяла себя, что та странная женщина не имеет для нее абсолютно никакого значения. Ее свадьба удалась на славу, и она никому не позволит испортить себе праздник.
И все равно на душе у нее остался неприятный осадок, словно бы напоминание о том что надо быть начеку.
Когда Ханна вернулась в свои комнаты, было пятнадцать минут двенадцатого. Филипп ушел переодеваться, а она при помощи служанок решила выбраться наконец из своего платья, застегнутого на множество маленьких пуговичек вплоть до самого пояса.
