Потому что она любит его.
И, несмотря ни на что, никогда не переставала любить этого человека.
—Возможно, я скучала по сексу, — колко проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал легкомысленно. — Или, может, дело в беременности. Говорят, в это время женщины становятся более пылкими.
—Ты всегда была пылкой. — В мгновение ока он встал на колени и стащил ее платье вниз по бедрам. — Вот так лучше. Такой ты мне нравишься больше всего. Ничем не прикрытая, не считая твоих дивных кудрей.
—Я думала, тебе нравится, когда мои волосы прямые...
Лили заставила себя усмехнуться, хотя душа плакала. Он видит в ней лишь обнаженную женщину, делящую с ним постель. А она — лишь мужчину, который никогда не ответит на ее любовь.
—...И всегда выпрямляла их для тебя.
—Почему? — Он перевернулся на спину и усадил ее на себя так, что ее длинные кудри рассыпались по плечам и растеклись по его широкой груди.
—Ты что-то такое сказал, сделал мне комплимент.
Она вспомнила, как они катались в гондоле. Он заключил ее в объятия и пропустил волосы сквозь пальцы, сказав, что они гладкие, как шелк, и блестят, как расплавленное золото.
—Не помню, — небрежные слова Вито резанули ее, словно нож. Она-то взяла за правило выпрямлять волосы, лелея в памяти его слова. — Сейчас они нравятся мне такими, — продолжил он. — Буйные и своенравные, как ты.
Лили позволила локонам упасть на лицо, чтобы скрыть выражение глаз. Она только что осознала, что любит Вито, и снова и снова убеждается, как мало значит для него.
—У нас много времени, чтобы наверстать упущенное.
Голос ее дрогнул, но Лили надеялась, он подумает, что это от страсти. Если она собирается уцелеть в этом браке, то должна скрывать от него свои истинные чувства.
—Что ты хочешь делать сейчас? — спросил Вито, скользя ладонями по изгибу ее бедер.
—Больше никаких разговоров. — Она наклонилась вперед, чтобы пробежать языком по его шее. Соски ее напряглись, прикоснувшись к его груди, и желание всколыхнулось в ней, к счастью преграждая путь боли в сердце.
Слишком невыносимо было бы услышать, как мало она значит для него сейчас. Как мало значила даже тогда, когда они были счастливы. До того, как он вбил себе в голову эту нелепость об измене.
Он был для нее всем. И это так до сих пор.
Лили еще спала, когда на следующее утро Вито одевался на работу. Он тихо ходил по комнате, чтобы не разбудить ее. Впервые с тех пор, как они приехали в Венецию, он видел Лили спящей по-настоящему глубоким сном.
Она тихо простонала во сне и повернулась, протянув руку над головой, чтобы перевернуть подушку, потом снова улеглась, окруженная облаком золотистых волос.
Вито улыбнулся. Даже во сне ей нравится прохладная сторона подушки. Она такая горячая, что всегда любит прохладу. Холодную воду, мороженое. А теперь, когда беременна, внутри нее словно горит маленькая печка. Интересно, как Лили будет себя чувствовать, когда жара усилится? Он увезет ее в родовое имение в долине Венето. Или даже в свое убежище в Доломитовых горах. Но нельзя забывать о медицинском наблюдении — он не допустит, чтобы с ней или с ребенком что-нибудь случилось.
Он с нежностью посмотрел на нее. Она лежала на боку, согнув одну ногу в колене, а другую вытянув. И была похожа на грациозную лань, застывшую в изящном прыжке.
Неожиданно Вито осознал, что тосковал по этой женщине. Скучал по тому, что было у них до того, как всплыла горькая правда.
Женитьба изначально, затеяна ради блага дедушки. Джованни заслуживает этого.
Но если и дальше все пойдет так, как было прошедшей ночью, то эта брачная сделка доставит гораздо больше удовольствия, чем он рассчитывал.
Тем утром Лили спала долго, а когда проснулась, все ее тело томно покалывало от ощущения полного чувственного удовлетворения. Она перевернулась и потянулась, с удивлением заметив, который час. Но, учитывая полное отсутствие сдержанности, продемонстрированное ею Вито прошлой ночью, Лили была рада, что он уже ушел на работу. Вряд ли она готова посмотреть ему в глаза.
Когда Лили вспомнила, как распутно вела себя с ним, ее щеки вспыхнули румянцем. Его прикосновения буквально воспламеняли ее. Они и раньше много раз занимались любовью, но так страстно и пылко — никогда.
Возможно, таким способом ее тело дает понять, что она любит его.
До сегодняшней ночи сознание упорно отвергало такую возможность после того, как он поступил с ней. Но, наверное, нельзя изменить чувства, просто сказав себе, во что нужно верить. Сердце все равно знает правду.
Однако эта любовь делает ее уязвимой. Он никогда не должен догадаться о глубине ее чувств.
Лили приняла ванну и стала собираться к Джованни. Ей нравилось надевать для него что-нибудь красивое. Она мало с кем виделась, а он всегда делал комплименты по поводу ее внешности.
Вдруг она поймала свое отражение в зеркале и изумленно воззрилась на себя: глаза ярко блестят, щеки пылают, а волосы спускаются на плечи непослушной массой колечек.
Ни в коем случае нельзя пойти вот так к Джованни! Сообразительный старик сразу догадается, чем вызвана эта перемена в ней.
Она припудрила лицо и выпрямила волосы с помощью геля. Заметив, что уже опаздывает, махнула рукой на остальное. Так ли уж важно, догадается Джованни или нет, в сравнении с теми тревогами, которые терзают ее?
Как выяснилось, не стоило беспокоиться. Джованни был утомлен и большую часть времени, пока она была у него, дремал. Когда он не спал, то рассказывал о великом наводнении тысяча девятьсот шестьдесят шестого года.
Возвращаясь пешком в палаццо Вито, Лили размышляла о своей дружбе с Джованни. Он стар, и, по словам врачей, ему осталось недолго жить. Но Лили была благодарна судьбе за то время, что могла проводить с ним. Он тепло принял ее в семью, и его рассказы о своей жизни и родном городе очень много значили для нее.
Как бы у них с Вито ни сложились отношения, когда придет время, она будет рассказывать своему ребенку о том, как был счастлив Джованни, зная, что его правнук скоро родится. Она запомнит его истории, и ее дитя будет знать о своей итальянской родне.
Даже если Вито откажется признать его.
Вито нетерпеливо мерил шагами кабинет. Он пришел домой, чтобы увидеть Лили, но она еще не вернулась со своего ежедневного визита к Джованни.
Она запаздывает, а он хочет видеть ее немедленно.
Все утро он был совершенно рассеян, пока наконец не уступил желанию пойти домой и овладеть ею.
Секс с Лили всегда был хорош, но прошлая ночь была чем-то необыкновенным. Все утро в его голове кружились мысли только об этом, чтобы делать это еще и еще.
