Звук шагов на лестнице заставил их очнуться.
— Джек, телефон! — прокричала Элайза. — Я принесла тебе трубку.
Люси отреагировала первой: оттолкнув Джека, она забралась в самый дальний угол дивана и, чувствуя неловкость за них обоих, пыталась унять дрожь в коленках.
В комнату вошла Элайза и остановилась, увидев Джека в постели.
— Я надеюсь, мой дорогой, что по крайней мере штаны-то на тебе есть, — поддразнила она его. — Я все же забочусь о чести семьи.
Джек ухмыльнулся, выражение его лица было теперь настолько беззаботным, что Люси не смогла бы с уверенностью сказать, видела ли она в его глазах беспомощность от неодолимого желания всего лишь минуту-другую назад.
Он взял телефон из рук Элайзы.
— Кто бы сейчас ни звонил, будет наверняка рисовать себе мой вид — благодаря тебе.
Элайза закрыла трубку рукой.
— Это женщина, поэтому я уверена, что она знает, какой ты без одежды. — Элайза протянула ему телефон и обратилась к Люси: — Такой низкий чувственный голос.
— Алло, — сказал Джек и широко улыбнулся. — Как дела, Дезире? — В его голосе зазвучали довольные нотки. Он бросил взгляд на часы. — Сейчас в Париже четвертый час. Что делаешь?
Элайза встретилась глазами с Люси и прошептала:
— Она француженка. — Затем недоуменно подняла брови, потому что Джек засмеялся в ответ на то, что услышал в трубке.
— Ну, конечно, я помню ту ночь, — проворковал он, и Люси поразилась, сколько страсти было в его голосе. О чем же та женщина на другом конце провода напомнила ему? Может, она сказала: «Помнишь, дорогой, как мы купались с тобой, обнаженные, при лунном свете, и как ты сводил меня с ума своими ласками тогда на берегу?»
Не в состоянии даже шевельнуться, Люси не отрываясь смотрела на Джека, на его чувственную улыбку… глаза, в которых горело желание. Желание обладать той женщиной, чье имя означает «желание». Люси подумала, что, может, звонившая и есть та самая… из его снов…
— Люси!
Она вздрогнула.
— Что?
Джек кивком указал на дверь.
— Это личное. Ты не возражаешь?
Люси почувствовала неловкость своего положения.
— О, я… — И впервые показалась сама себе невоспитанной. Только сейчас она поняла, что Элайза уже ушла. Слабо улыбнувшись, Люси поспешила из комнаты.
Закрывая дверь, она услышала его проникновенный смех и как он сказал:
— Я тоже по тебе скучаю, дорогая.
Придя к себе в комнату, Люси прислонилась к стене. Значит, у Джека есть подружка. Некая Дезире. У его женщины и должно быть такое имя. У нее и должен быть страстный голос. Сексуальная француженка. Возможно, одна из тех моделей, которые ничего не едят. Красивая, известная, независимая женщина, которая не боится позвонить и напомнить ему об их диких любовных играх, которая в состоянии вызвать его смех тонкими намеками на их прошлые встречи.
Люси почувствовала укол… чего-то там и встряхнула плечами, чтобы избавиться от этого чувства. Закусив губу, глубоко вздохнула. Она все еще ощущала запах Джека. И снова вспомнила о его губах и о том, как соприкасались их тела, как голова ее кружилась от мысли о… о…
— Прекрасно, Джек, — прошептала Люси и подошла к полке, где хранила свою коллекцию ангелов, которых он ей подарил за все эти годы. Коснувшись пальцем броши, она подумала: «Интересно, какие драгоценности Джек дарит Дезире? Наверняка ведь не ангелов…»
В воскресенье все собрались в гостиной. Стэдлер стоял у камина, улыбаясь как Чеширский кот. Люси знала, что эта улыбка предвещает что-то недоброе.
Постояльцев не было: старые уже выбыли, а новые ожидались попозже. На душе у Люси стало неспокойно. Что еще задумал этот Стэдлер?
Наполовину заслоняя огонь в камине, он стоял, широко расставив ноги, сцепив руки за спиной, как будто собирался произнести монолог, и неотрывно смотрел на Джека и Люси, которые сидели рука об руку на диване. Люси старалась не замечать испытующего взгляда Стэдлера и поэтому не сводила глаз с Хелен и Деймьена, игравших с детьми.
Элайза сидела в кожаном кресле слева от Люси. Сарина выхаживала где-то у них за спиной. По крайней мере казалось, что она там.
— Стэдди? — Шаги прекратились. — Я думала, что мы сегодня уедем в Маттон-Холлоу. Когда же мы наконец поедем?
Джек наклонился к Люси и прошептал:
— Я дал бы ей 9,7 балла за хныканье.
Люси чуть заметно улыбнулась. Ей было приятно его внимание, особенно если учесть, как он выставил ее вчера за дверь, когда ему позвонила Дезире. Но улыбка исчезла, когда Люси снова вспомнила о страсти в его голосе, о чувственном смехе, о его полуприкрытых от удовольствия глазах, когда он разговаривал со своей подружкой. Люси сидела, гадая, с чего все эти мысли пришли ей на ум и почему она так ими растревожена.
— Ина, котенок, — сказал Стэдлер, тем не менее не отрывая взгляда от Люси, — мы скоро поедем. Я же тебе уже говорил, что мы только задержимся, чтобы посмотреть музыкальное представление и…
— Но, Стэдди, — Сарина подошла к нему и потрясла брошюрой перед его носом, — есть еще много классных местечек. Вот тут говорится про маленькую деревушку в лесу. Она абсолютно такая же, как была сто лет назад: с улицами, выложенными булыжником. И они там сами плетут корзины и делают свечи. А еще там можно послушать «блуграсс» [2], — поспешила добавить она и, схватив его обеими руками, переступила с ноги на ногу. — Ты же знаешь, как я люблю «блуграсс». Поехали!
Стэдлер высвободил руку и похлопал ее по плечу.
— Через пару минут, котенок. Я не хочу пропустить тот торжественный момент, когда Люси и Джек сделают кое-какое сообщение. — Он перевел взгляд со своей миниатюрной невесты на Люси. — Уверен, что вы сделаете его, пока вся семья в сборе. — Стэдлер посмотрел на Джека, потом снова на Люси, и его губы расплылись в довольной улыбке. — Удивительно, что вы меня первым известили о таком важном событии.
Хелен и Деймьен одновременно подняли глаза.
— Что за событие? — спросила Хелен.
Люси захотелось убить Стэдлера взглядом, но вместо этого она обернулась к Джеку. Он улыбнулся ей.
— Сделаем сообщение, сердечко мое? — прошептал он, но так, чтобы все услышали. И прежде, чем она успела спросить, что он имеет в виду, Джек придвинулся ближе, а его губы коснулись ее уха. Прикосновение Джека немного успокоило ее. — Эта скотина раскусила нас, Люси, — прошептал он. — Значит, мы должны сделать это. А теперь немножко похихикай.
Хотя Люси и была ошарашена его словами и подумала, что они в своей лжи зашли слишком далеко, она все же смогла выдавить смешок, который прозвучал почти искренне.
