— Умный пес, — усмехнулся Торр. — В них тебе будет гораздо удобнее. Даже Чарли знает, что глупо целый день ходить на каблуках.
Когда они наконец ушли, Мэллори приготовила себе ванну с пеной. Лежать в теплой ароматной воде было настоящим блаженством, и она не заметила, как вернулись Торр и Чарли.
— Минутку! — крикнула она, услышав стук в дверь. Затем вылезла из ванной и, завернувшись в банное полотенце, бросилась открывать. — Прости, — сказала она Торру, схватившись за края полотенца, когда Чарли начал прыгать вокруг нее. — Чарли, сидеть! — Она наклонилась, чтобы успокоить собаку, но это было трудно, потому что края полотенца начали расходиться.
— Чарли, сидеть! — приказал Торр, и пес тут же опустился на пол.
Мэллори не смогла сдержать улыбки.
— Спасибо, — сказала она, когда Торр выпрямился.
Он тоже улыбался, но, когда их взгляды встретились, от улыбок обоих не осталось и следа. Все было как сегодня утром в вестибюле, только на этот раз Мэллори была почти обнажена, что в тысячу раз усложняло ситуацию. Из-за Чарли полотенце едва прикрывало ее грудь, и хотя она в спешке поправила его, под пристальным взглядом Торра каждая клеточка ее тела звенела от напряжения.
Глубоко внутри нее что-то затрепетало, отчего у Мэллори перехватило дыхание. Воздух между ними накалился до предела. Вода капала с ее мокрых волос и стекала вниз по ложбинке на груди. Взгляд Торра медленно скользил по ее обнаженной кремовой коже, все еще влажной после ванной. Мэллори никогда бы не подумала, что простой взгляд может действовать так возбуждающе.
— Э-э… спасибо, что выгулял Чарли, — наконец смогла вымолвить она.
— Не за что. — Торр посмотрел на ее ступни. — Ты не продержалась бы на ногах и пяти минут. — В его голосе слышалось напряжение. — Поедим в ресторане? Кажется, здесь неплохо готовят. Когда будешь готова, постучи в мою дверь, и мы выпьем перед ужином.
— Хорошо, — неловко произнесла Мэллори.
Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и закрыла глаза. Колени подкашивались, стук сердца отзывался эхом в ушах. Виной всему был Торр. Он ясно дал ей понять, что не хочет ее, находит Шипу Ирвин более привлекательной.
Она должна взять себя в руки.
Впервые Мэллори пришлось заставить себя думать о Стиве. Как странно. После того как образ Стива долгие месяцы занимал ее мысли и мечты, теперь он до такой степени побледнел в ее сознании, что ей пришлось рисовать его заново. Она помнила его обаятельную внешность, его улыбку, словно он был персонажем из фильма, но не могла вспомнить, что чувствовала рядом с ним. Только боль и отчаяние, вызванные его предательством.
И вот она находится в Инвернессе и так тщательно одевается для ужина со своим мужем, как для первого свидания. У нее даже засосало под ложечкой, когда она подошла к его двери и постучала.
— Ты готов?
Торр открыл дверь. Он принял душ и надел пиджак, но в целом его облик не изменился. Он выглядел как обычно, но по какой-то причине она чувствовала себя как в тот момент, когда стояла перед ним, едва прикрытая полотенцем.
В течение нескольких секунд они молча разглядывали друг друга. На Мэллори были свободные черные шелковые брюки и короткий жакет цвета фуксии. Ее гладкие темные волосы свободно падали на плечи, умело подкрашенные глаза казались загадочными, помада гармонировала с жакетом.
Торр сглотнул.
— Отлично выглядишь.
— Спасибо, — ответила Мэллори. — Наслаждаюсь, пока у меня есть такая возможность. На кухне в Кинсейлли подобные наряды вряд ли будут уместны.
— Бесспорно. — Закрыв дверь, он положил ключ в карман пиджака. — Ну что, пошли вниз?
Очевидно, бар отеля был довольно популярным местом. Он не был переполнен до отказа, но в нем царила оживленная атмосфера. Наверное, мы выглядим так же, как остальные пары, подумала Мэллори, когда Торр заказывал у стойки напитки. Интересно, сколько из них спят в разных комнатах?
Они нашли столик и сели за него с напитками. Разговор поначалу не клеился. Мэллори чувствовала себя как на первом свидании. У нее не было причин чувствовать себя так неловко. Ведь они женаты больше шести месяцев. Но Мэллори каждой клеточкой своего тела ощущала присутствие Торра, и все ее поспешные попытки начать разговор терпели крах.
Поэтому, когда они прошли в ресторан, она испытала облегчение. По крайней мере они могли обсудить меню. Но когда заказ был сделан, тишина возобновилась. Уж лучше бы они сидели на кухне в Кинсейлли, где у них не было таких проблем. Кто бы мог подумать, что однажды она захочет вернуться в эту глушь?
— Ну как, ты испытываешь удовольствие от возвращения к цивилизации? — наконец спросил Торр, пристально изучая ее.
Мэллори ослепительно улыбнулась.
— Да, — солгала она. Впрочем, было ясно, что в ее скованности виноват Торр, а не Инвернесс. — Я рада снова видеть людей. — Она огляделась по сторонам, завидуя тем парам, которые могли вести непринужденный разговор и получать удовольствие от вечера. — Мне не хватает этого в Кинсейлли. Я всегда жила в городе, где можно после работы заскочить в магазин или встретиться с подругой в кафе. В городе можно отвлечься. В отличие от Кинсейлли. Там некуда бежать от себя самой.
Мэллори не собиралась откровенничать с Торром, но слова полились сами собой. Поигрывая вилкой, она отвела взгляд.
— От себя самой или от меня? — спросил Торр.
— В основном от себя. От чувства, будто ничто не имеет значения и каждый новый день — это всего лишь отрезок времени, который надо пережить, прежде чем ты сможешь снова лечь спать.
— С тобой происходит подобное? — мягко произнес Торр, и Мэллори, благодарная ему за понимание, кивнула.
— Я долго не хотела признавать, как сильно Стив меня обидел. Пыталась придумывать ему оправдания, так как это было легче, чем принять тот факт, что он использовал и бросил меня.
Тяжелее всего было признать, что Стив никогда по-настоящему ее не любил.
— Я чувствовала себя так, словно внутри меня все опутано колючей проволокой, — попробовала объяснить она. — Смотреть правде в глаза было все равно что пытаться сквозь нее прорваться. Чем чаще я это делала, тем глубже шипы вонзались в меня. Это причиняло невыносимую боль. — Ее голос сорвался, и она глубоко вздохнула. — Поэтому я предпочла бездействие. Ни о чем не думая и ничего не чувствуя, я оставалась в ловушке, но по крайней мере шипы не впивались в меня. — Отложив вилку, она подняла глаза и печально улыбнулась Торру. — Наверное, ты считаешь меня трусихой?
— Нет, — ответил он. — Мы всегда пытаемся найти наименее болезненный выход из подобных ситуаций. — Он помедлил. — Теперь я понял, почему в Эллсборо ты казалась такой… безжизненной.
